Книга Турагентство «Волшебные миры» - Л. Д. Лапински
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решимость может быть мощным оружием. Решимость, соединенная с праведным гневом и страхом, способна совершить невозможное. Благодаря ей матери поднимают машины, чтобы спасти малышей, атлеты бьют мировые рекорды, а Фелисити Хадсон вот-вот навсегда изменит саму природу магии.
Джонатан потерял счет чемоданам, пытаясь найти подходящий для своих целей мир. Наконец он достал саквояж ярко-зеленого цвета, который легко соскочил с полки, собрав с собой паутину и засохших пауков.
Удалось ему найти и другой чемодан. Серый с металлическим блеском и белой окантовкой по краю. Джонатан отложил его в сторону, чтобы взять с собой. Идея, которая возникла у него в аптеке, окрепла.
Он расстегнул защелки зеленого чемодана и шагнул внутрь. Крепко сжимая серый саквояж, Джонатан вышел и заморгал, оглядываясь по сторонам.
И тут он замер.
Он находился в роскошной комнате, утопающей в дорогих украшениях, золоте и бриллиантах. В центре стоял U-образный стол, заваленный экзотическими фруктами и прочими яствами, среди которых мерцали свечи. Две дюжины высоких и красивых людей с сине-зелеными лицами с удивлением уставились на Джонатана. Феи!
Раздался грохот, будто что-то уронили.
Джонатан неуверенно улыбнулся, сверкнув зубами.
– Ой, прошу меня извинить, – сказал он. – Простите за внезапное вторжение…
Одна из фееподобных женщин поднялась, переводя взгляд с Джонатана на сидящих за столом, будто пыталась понять, не привиделся ли он ей.
– Я не собираюсь тут задерживаться, – снова подал голос Джонатан, – не обращайте на меня внимания. Я всего лишь ищу еще один чемодан… он где-то здесь…
Лица были по-прежнему обращены к нему.
– Я из сообщества «Волшебные миры»… – объяснил он. – Меня зовут… – Он замолчал и с неприязнью подумал о том, что называет имя существам, в доброжелательности которых не уверен.
Одна фея повернулась и шепнула что-то другой. Та лениво придвинула руку к золотому столовому прибору.
Ничего не оставалось, как представиться.
– Меня зовут Меркатор, – сказал Джонатан, предлагая им свое имя в качестве дара. – Прошу. Мне нужна ваша помощь.
На лицах появилось узнавание, и несколько фей с заостренными ушами оживленно защебетали. Вставшая женщина что-то сказала, и Джонатан уловил слово «багаж».
– Багаж? У вас есть чемодан? – спросил Джонатан и шагнул вперед. – Я пытаюсь вернуться в город Пяти Фонарей. Мой друг в опасности.
Женщина-фея подошла к нему:
– Мы можем тебе показать. Мы в долгу перед твоей семьей. – Она открыла дверь, которая вела в темный сад. – После этого наш долг будет исполнен.
Она вышла наружу, и Джонатан поспешил за ней. Ночной воздух был прохладным. Фея быстро шла по траве между огромными цветочными клумбами.
– Значит, вы перед нами в долгу? Кто отдал вам чемодан? – задыхаясь от быстрого шага, спросил Джонатан.
Фея посмотрела на него:
– Багаж передала нам женщина твоей расы по имени Элара Меркатор. Она подарила нам путь побега.
Джонатан остановился:
– Побега?
Женщина кивнула.
«Мы хотим выбраться из этого мира…» – всплыли в мыслях у юноши слова Шарманщицы. Он опустил взгляд на серый чемодан в руке.
– Этот мир в опасности? – спросил Джонатан.
Женщину не сильно удивил его вопрос:
– Все миры в опасности, юноша. Равновесие разломов и магии пошатнулось. Путешественники из «Волшебных миров» всегда об этом знали, – ответила она без улыбки.
– Равновесие, – повторил Джонатан.
Он подумал об исчезающих улицах Пяти Фонарей. О пропавшем поселении в горах. Об усилиях вырастить что-нибудь в Коралловом городе. Об изменившемся поведении Тэма и его племени детей.
Он подумал о Флик. О ее магии. Силах. Способностях.
В мультивселенной что-то изменилось.
Случилось нечто важное.
Находился ли ответ в Пяти Фонарях? Прав ли Тристиан? Может, там действительно возник огромный разлом? И мог ли он вызвать все эти странности?
Фея остановилась возле летнего домика и открыла дверь. Внутри лежала гора сверкающих предметов, нарядов, мечей и… среди всего этого разнообразия покоился потрепанный чемодан кофейно-кремового цвета.
– Спасибо, – сказал Джонатан, облегченно вздыхая. – Ох, спасибо вам огромное.
Он поднял чемодан, желая обнять его.
– Ты знаешь, куда он ведет? – спросила фея.
Джонатан кивнул:
– Если моя карта верна, он ведет в Пять Фонарей.
Женщина покачала головой:
– Это коварный мир. Должно быть, ты очень дорожишь своим другом.
Джонатан крепче сжал чемодан:
– Пожалуй что, так.
– Желаю тебе удачи, младший Меркатор. Пять Фонарей – раненый мир. Его нужно исцелить, пока еще не слишком поздно.
Джонатан опустил чемодан.
– Все дороги ведут к городу Пяти Фонарей, – буркнул он себе под нос, открывая крышку. – Я иду за тобой, Фелисити.
* * *
Сковавший Флик страх перерос в злость. Это нечестно.
Это ОЧЕНЬ несправедливо!
Она не заслужила такой участи. Она ничего плохого не сделала.
Остаться здесь навсегда?
Все это… неправильно!
Флик стиснула зубы. Она поднялась, не отдавая себе отчета в своих действиях, руки и ноги задрожали от осознания ужасной несправедливости. По венам разбежалось электричество, каждая клеточка тела пылала – энергией, гневом, страхом, – а по щекам струились слезы.
– Я… – сквозь зубы проговорила Флик, – я… здесь… не останусь.
Зрение затуманилось, и комната закружилась перед глазами. Мир померк, а тело Флик засветилось.
Она ахнула, подогреваемая злостью и страхом.
«Я не останусь здесь!»
Флик стукнула кулаком по стене.
Она ожидала увидеть на коже ссадину, но вместо этого стена сдвинулась.
Через мгновение стены уже не было на месте – по крайней мере, перед мысленным взором Флик. Внутри ее горел яростный огонь, из кожи сочился свет, который она не могла сдержать. Она вытянула перед собой руки там, где прежде находилась стена. Розово-лиловый лак для ногтей, местами сколотый, сверкал, словно звезды в ночи.
«Это нечестно. Я здесь не останусь!»
Гнев Флик был сильнее оков. Решимость не знала преград. Она давила на стены, опрокидывая их, сгибая, разрушая, пока не…
Мир рассыпался, словно разбитое стекло. Пространство перед глазами раскололось, будто она уронила зеркало. Осколки впились в сознание Флик, заставив ее пошатнуться. Вокруг поднялся вихрь магических искр. Флик подняла голову, пробиваясь сквозь летящие обломки мира, как сквозь стаю молчаливых обезумевших птиц. Тело стонало от боли, каждый вздох занимал вечность. Разбитый вдребезги мир канул в пустоту, но на нее понеслась океанская волна, слишком быстро, слишком стремительно.
