Книга Одинокое сердце - Виктория Лукьянова

Но Виктор отвернулся в сторону, по-прежнему поглаживая кошку по бархатистой шерсти.

— Сначала да, — ответил он, а внутри меня все затрепетало. — Но когда ты призналась, что никогда не спала с мужчинами, то я усомнился, правильно ли я поступаю.

— Почему? — сомневались мы оба, и если Виктор это искусно скрывал, то я для него была открытой книгой.

— Я никогда ни с кем не встречался, не ухаживал, не уделял внимания. Тем более, никогда не был с девственницей. Я без понятия, как к тебе подойти, чтобы не причинить боль.

Он уже сделал мне больно. В груди с прежней силой защемило. Заморгав, я прогнала непрошеные слезы, заметив, что теперь Виктор испытующе смотрел в мою сторону.

— Ты всю неделю от меня отворачивался, потом умчался к любовнице, а сейчас говоришь, что не знаешь, как со мной поступить?

Челюсть Виктора сжалась. Он боролся с желанием ответить, но в итоге только покачал головой. Стекла очков блеснули в освещение, зловеще скрывая его напряженный взгляд ярких зеленых глаз.

— Я дал тебе время подумать, — спустя пару минут он все же заговорил. — Нужно ли это тебе.

— Ты был у Роберта, — выпалила я, всматриваясь в фигуру мужчины.

— Что он тебе наговорил?! — он прорычал, спугнув кошку.

Вася подскочила на лапы, ошарашено озираясь по сторонам. Но мы ее игнорировали, сражаясь взглядами. Первой сдалась я, не выдержав его напора.

— Он опасается за меня. И был готов подраться с тобой.

— Тогда что его останавливает?

— Я, — проворчала, наблюдая, как Вася крадется по комнате и прячется в коридоре, оставив нас вдвоем разбираться в проблемах.

— Почему?

— Потому что ты мне тоже нравишься! — почти прокричала я, вскакивая на ноги и подгибаясь, не заметив, когда они успели онеметь.

Тренировки принесли свои плоды. Не самые лучшие. Никольский за пару шагов оказался около меня, подхватывая на руки и прижимая с такой силой, что стало трудно дышать.

— Пожалуйста, отпусти, — прошептала я, ощущая, как его теплое дыхание опаляет кожу.

— Ни за что, — также тихо ответил он, покрывая обнаженную кожу шеи поцелуями.

Вцепившись в ворот его дорогого, идеально отутюженного пиджака, я всхлипнула, поражаясь, что во мне все еще оставались слезы. Виктор же не отпускал меня.

— Дай мне шанс, Мара, — попросил он, но я все же оттолкнула его, возвращаясь на ноги, пусть с подгибом, но удержалась на месте.

— Не сейчас, — хриплый от слез голос отрезвил его.

Мужчина отступил назад, всматриваясь в лицо. Теперь он видел покрасневшие мокрые глаза, дрожащие губы. Даже румянец на бледной коже.

— Хорошо, — покорно согласился, огибая меня и выходя в коридор.

Я последовала за ним, молясь, чтобы он поскорее ушел. У Виктора было одно прекрасное качество, которое я смогла в нем рассмотреть с первых дней. Он всегда понимал, что от него хотели.

Никольский поспешно обулся и выпрямился, посмотрев на меня. Я стояла в нескольких шага, с вздернутым красным носиком, полным соплей, шмыгала им, боролась со слезами, но при этом мои напряженные руки упирались в бока. Я готова была побороться с ним сама. Есть еще сила в кулаках.

— До следующей встречи, Мара, — ласковый тихий голос выбил из моих легких последний воздух.

Я вновь всхлипнула и указала на дверь. Я не могла говорить, но Виктор все прекрасно понимал. Он развернулся, открыл замок и вышел. Я торопливо подскочила к двери, захлопнула и закрылась на все замки. Только тогда, когда еще и цепочка была накинута, я могла начать дышать, будучи уверенной, что Никольский не вернется. Он просто не сможет попасть в квартиру, в которой я собиралась держать оборону.

Та самая оборона треснула на следующий день. Все утро телефон молчал, и я уже вздохнула с облегчением, наслаждаясь долгожданным выходным днем, как моя идиллия разлетелась на части.

Никольский срочно требовал явиться к нему домой. Без обсуждений. Только работа и ничего больше.

Я собиралась неторопливо, приняла контрастный душ, долго сушила волосы. Даже умудрилась сделать макияж, маскируя следы бессонной ночи под глазами. Следующим по плану было порыться в вещах, пусть и немногочисленных, но я умудрилась провести за их разбором около получаса, выбирая самый простой наряд для субботней работы у начальника дома.

Черные джинсы, серая футболка, носочки, кеды. Волосы, все еще пахнущие душистым шампунем, небрежно стянула в высокий хвост. Вместо сумки — небольшой рюкзак. Горшок Васи чистый, кормушка и поилка полные. Телефон заряжен. Поплелась до дома Виктора пешком, решив, что мне еще нужно потянуть время, пока не встречусь с ним вновь наедине, но теперь уже на его территории.

После всех сборов и прогулки самой длинной дорогой до дома Никольского, я была у него через три часа, чем совершенно не порадовала начальника, который нервно пыхтел, расхаживая по кабинету и ругаясь с кем-то по телефону.

Присев на привычное место и всмотрелась в его спину.

— Я просил срочно приехать, а не устраивать пешие прогулки, — прошипел он, отбрасывая телефон в сторону.

Рухнув за рабочий стол, он устало вздохнул. Я же покосилась на окно, задумавшись, неужели видел то, как я гуляла там внизу, в небольшом парке, вольготно прохаживаясь. По пути умудрилась еще заглянуть в пару магазинчиков, поэтому в рюкзаке были припасены вкусняшки и игрушки для Васи, ну и для себя шоколадка. Буду заедать стресс сладким.

После очередного тяжело вздоха от начальника мы взялись за работу. Когда вопросы касались рабочих дел, Виктор умело обходил личную жизнь. Поэтому сейчас передо мной мой босс, а я была для него Маргарита Александровна. Именно так он меня и называл до самого вечера, пока я неустанно трудилась. Перекусили мы по очереди привезенной из ресторана едой. Было вкусно, но в животе от этого приятнее не стало. Поэтому втайне от начальника жевала шоколадку, зарекаясь, что в следующий раз куплю их больше.

Виктор трудился как проклятый. Звонков за этот день было не меньше трех десятков, каждый раз разным людям. Он без устали назначал встречи, подводил итоги, вносил корректировки, я же вела его расписание, пытаясь впихнуть туда новые задачи.

Вечером, когда звонки стихли, я смотрела на исписанный листок и задумалась о том, что в пору клонировать Никольского, потому что если он все это и успевал бы сделать, то от него к концу недели не осталось бы живого места.

— Виктор Алексеевич, я могу задать вам вопрос? — привлекла внимание мужчины, придерживаясь официального тона общения, при этом постукивая пальцем по забитому до предела листку с расписанием.

— Да, — устало отозвался он, даже не взглянув на меня.

— Вопрос немного нескромный, — начала я. — Вчера вы сказали, что хотели бы, чтобы я дала вам шанс, но с таким плотным графиком у вас не будет времени не только сделать меня своей любовницей, но и просто поцеловать.