Книга Бегущая от Мендельсона - Марина Серова

– Ты что творишь, Охотникова? – возмущенно заорал Мишаня, и я пожалела, что не двинула ему по голове.

Себетов побледнел, моментально все поняв. Собственно, он и так бы все понял, потому что ситуация была яснее ясного: я его расколола, и он не мог этого не сообразить.

В два прыжка он оказался возле небольшой двери слева, ведущей в соседнюю комнату, скрылся за ней, с треском захлопнув за собой. Комната была практически темной, в ней имелось только одно малюсенькое окошечко. Через него выбраться наружу Себетов не мог. Он сам загнал себя в ловушку. Я подскочила следом и сразу же услышала оттуда голос Болата:

– Лучше не подходи! У меня ружье! Положу обоих!

В подтверждение слов Себетова за дверью раздался выстрел. Мишаня, до этого с выпученными глазами стоявший посреди комнаты, плашмя рухнул на пол. Потом перевернулся на живот и откатился под стол.

«Ну, слава богу! – успела подумать я. – Хоть это сообразил, не придется возиться еще и с ним!»

Сама же я, встав слева от двери и прижавшись к стене, чтобы не быть задетой пулей, заговорила с Себетовым:

– Болат, не дури! Не делай еще больших глупостей! Положи ружье и выходи!

– Мне выходить смысла нет! – заорал Болат истерическим голосом. – На мне два трупа, так что вашими двумя больше – мне по барабану!

«Два трупа! – отметила я про себя. – Это он считает Алимхана и Теймураза Айларовых. Значит, Ксения-Мадина жива! Уже хорошо!»

– Болат, – продолжила я убеждать Себетова, – если даже ты нас убьешь, этим ничего не выиграешь. В соседнем дворе ОМОН. Про тебя все известно в полиции. Тебе все равно не скрыться. Да и убить нас я тебе просто не дам. У меня тоже есть оружие, а уж про ОМОН и говорить нечего.

– Хватит врать! – кричал Себетов. – Это все блеф! Я не верю тебе!

Голос у него вдруг стал тонким и визгливым. Я понимала: он на грани истерики, и думала, что в таком состоянии его можно дожать. Я, конечно, могла пристрелить его через дверь, но мне хотелось взять Себетова живым.

– Болат, я не вру, – намеренно спокойным и твердым голосом продолжала я. – Сейчас я могу нажать одну лишь кнопку – и ОМОН появится здесь во всеоружии. Но я хочу поговорить.

– О чем? – визгливо закричал Себетов. – О чем мне с тобой разговаривать?

– Во-первых, на тебе не два трупа, а один, – проговорила я, и Себетов вдруг затих. Через дверь мне было слышно лишь его тяжелое, прерывистое дыхание. Он слушал меня внимательно.

– Теймураз Айларов остался жив, – продолжала я. – И если ты ничего не сделал с его дочерью Мадиной…

– Ничего я с ней не делал! – тут же закричал Болат. – Я вообще не знаю, где она! Не пытайся повесить на меня еще и Мадину!

– Я вовсе и не пытаюсь, – сказала я. – Просто хочу, чтобы ты понял, что твое положение не так уж безнадежно. За убийство Алимхана Айларова ты, конечно, получишь срок. Но не пожизненный же! Только не надо делать новых глупостей!

Я уговаривала Болата, краем глаза заметив, как один из омоновцев крадется за окном. Он подбирался к комнате, в которой закрылся Себетов.

– Ты еще молодой, Болат, – продолжала я. – Ты еще поживешь на свободе. Положи ружье и выходи. Иначе… Иначе ты потом будешь очень сильно жалеть о своем поступке. Ты сейчас на взводе, но когда успокоишься, то поймешь…

Хрустнула ветка. Болат, притихший было и слушавший, что я ему говорю, моментально встрепенулся и вскочил на ноги: мне было хорошо это слышно. В следующую секунду прогремел выстрел, направленный не в нашу комнату, а в сторону крохотного окошечка, находившегося в той комнате, где закрылся Себетов. А еще мгновением позже я ударом ноги выбила хлипкую дверь и, вскинув ствол, ворвалась в комнату, направив пистолет на Себетова.

Тот стоял с ружьем в руках. От неожиданности он вздрогнул и дернулся чуть в сторону. Но мне уже хватило этого, чтобы, не пуская в ход пистолет, выбить у него ружье из рук. Следом я повалила Себетова на пол, всего несколько секунд мы с ним молча боролись, а потом я оказалась сверху и быстро скрутила руки Болата за спиной.

– Руки на голову! – послышался грозный окрик сзади.

– Поздно, парень, – тяжело дыша, ответила я, не поворачивая головы. – Ступать нужно осторожнее!

Омоновец подошел к нам, увидел распластанного на полу Себетова со связанными руками, который крутил головой из стороны в сторону и ругался на своем языке. По щекам у него текли слезы.

– Довоевался? – удовлетворенно констатировал омоновец, игнорируя мою реплику насчет осторожности. – Что ж, давайте его в машину.

– Ружьишко не забудьте прихватить, – показала я на валявшееся в стороне ружье.

Затем рывком подняла с пола Себетова и подтолкнула его к дверям. Когда мы выходили на крыльцо, из-под стола показалась круглая башка Мишани Бобкова, который, увидев Себетова связанным, начал медленно выбираться из своего укрытия…

* * *

– В обоих бокалах обнаружен яд, причем самый обычный, крысиный, – просвещал меня Жора Авдеенко, когда я, вытянув гудящие ноги и положив их на соседний стул, сидела в его кабинете. – Насчет убийства Алимхана Айларова никаких сомнений нет: его вопли об этом слышали несколько человек, к тому же они записаны. Да и он, когда его брали, был в таком состоянии, что скопом признался во всем, и в наезде на Теймураза Айларова в том числе. Так что теперь бояться некого и нечего.

– А у тебя раскрытое убийство, и ты полностью доволен, – вздохнула я.

– Да! – не стал скрывать радости майор. – А ты чего такая смурная? Что, девчонка так и не объявилась?

– Нет, – грустно сказала я. – Боюсь, она настолько перепугалась всей этой истории, что просто выбросила все старые сим-карты, и теперь до нее не доходят мои сообщения. А я ей уже столько их послала! Даже написала, что отец в больнице и что он очень ее ждет!

– Ну так пошли еще одно! – сказал Жора. – Напиши просто: «Возвращайся, мы решили все твои проблемы!»

– Попробую, – снова вздохнула я и достала свой телефон. Машинально набрала текст, после чего решила позвонить Айларову. Он все еще находился в палате санатория, но самочувствие его было уже лучше. Насчет Болата Себетова я ему уже успела все рассказать еще сегодня утром, когда навестила в «Октябрьском ущелье». Джанхот же сообщил о смерти Алимхана, на что старик отреагировал, конечно, остро, но и с достаточным мужеством. Особенно его порадовало, что Себетов взят. А беспокоила судьба дочери.

– Она боится! – твердил он. – Она просто боится! Потому и скрывается! Напишите ей о том, что Болат больше не опасен!

– Так ведь она и знать не знает, что это Болат ее преследовал, – мягко попыталась я его убедить. – Она просто убежала от неведомой опасности!

Старик упрямо твердил свое, но я все-таки отправила эсэмэску другого содержания. И то же самое посоветовала сделать Айларову, сказав, что, увидев сообщение от отца, в котором он успокоит ее, Мадина может наконец-то поверить, что ничто ей не угрожает и все ее только и ждут.