Книга Танец стихий - Ольга Коротаева

– Не бойся, – раздался рядом тихий голос. Гемм, приближение которого я пропустила, задумавшись, нежно обнял: – Я никому тебя не отдам!

– Опять угрожаешь? – насмешливо протянула я, передергивая плечами. – Тебе ничего и не придется делать – я сама уйду.

– Запомни, девочка, – Гемм нахмурился, голос его звучал жестко, – я всегда получаю то, что хочу: так или иначе. Будешь упорно сопротивляться, придется тебя сломать. Все могло бы быть совершенно иначе, подумай над этим…

Эфемерид, развернувшись, сбежал по деревянным ступенькам на нижнюю палубу.

– Да, – рассеянно прошептала я, глядя на быстро приближающийся корабль. – Все могло бы быть совершенно иначе.

На небольшом столике обнаружилась подзорная труба. Так как на верхней палубе сейчас никого не было (видимо, все готовились отражать нападение анахов); я торопливо схватила ее и направила в сторону приближающегося судна. Матросов не было видно. Все правильно, анахи достаточно сильные маги, чтобы заставить корабль плыть самому, этим, кстати, объяснялась и чудовищная скорость, с которой они приближались. Только сейчас я оценила смелость эфемеридов, которые хотят дать отпор самой сильной в магии расе Кеприи. Хотя, что я знала о силе самих эфемеридов? Только то, что мужчины силой берут то, что им вдруг захотелось, не уточняя мнения окружающих.

На единственной палубе небольшого корабля я углядела троих анахов. Один из них, словно почувствовав мой взгляд, скинул черный капюшон: я оцепенела от неожиданности…

Ллер! Да это же Ллер! Осознав, что вижу старого друга, я готова была прыгать от радости: он спасет меня! Вырвет из жадных рук эфемеридов… Хотя, я сникла, он же цвак. А они уничтожают белок. Возможно, он прятался под плащом анахов, чтобы выкупить меня и убить. А потерпев поражение на площади, решил довести кровавое дело до конца, но теперь уже в море.

«Как ни крути, мне крышка», – мрачно решила я, наблюдая, как сверкающие струйки прозрачной воды щекочут деревянный борт судна, рассыпаясь на миллион брызг позади судна. Сама не замечая, я стала мурлыкать несложный мотив нежной мелодии. Словно передалось спокойствие многовековых вод океана, его тягучесть и особая терпимость. Что бы ни происходило на поверхности, океан всегда спокоен, глубины его незыблемы. И мне надо попытаться стать такой: что бы ни подсуропивала мне сволочуга-судьба, я должна хотя бы попытаться сохранить внутри себя подобное спокойствие, твердый стержень. И пусть рваный ветер треплет распущенные волосы, пусть эфемериды увозят меня в красные пески чужих пустынь, я все равно останусь той, кем была все это время. Тем, кем мне запретили быть, убедив, что это опасно для любимого. Я все еще оставалась Мастером стихий.

Волной нахлынет новый день. Вдохну я свежий аромат. Рассеется забвенья тлен, Ведь жизнь прекрасней во стократ И вмиг узнаю я его – Он чудо жизни подарил. Весь мир родился из него. Сейчас он путь и мне открыл. Смущенный взор зеркалит гладь. Коснется струн дождя поэт. Он бирюзой волны скрывает Мой грациозный силуэт. Доверюсь я ладоням волн, Пусть снимут с плеч моих печаль. По следу заходящих солнц Отправлюсь в призрачную даль…

Осознав, что мелодия постепенно наполнилась словами, я осеклась. Сердцем чувствовала, что это Великий океан разговаривает со мной так, как умеет. Стихия воды обращается к некой части внутри меня так, словно он покорный возлюбленный, готовый подчиняться, готовый на все, лишь бы больше не глотать соль моих слез. Я интуитивно протянула к воде ладони – океан словно вздохнул, с радостью, что его услышали, что его помощь готовы принять. Он был безмерно благодарен. А еще я осознала, что стихия воды пыталась добраться до моего сознания все время, что я в море: укачивает, чтобы успокоить, чарует завораживающим танцем струй, чтобы отвлечь от тяжких дум. Если мне плохо – ему плохо.

Чувство вины сдавило горло: мои эмоции отравили океан. А ведь он не при чем: Мастер стихий не имеет права отворачиваться от своих верных слуг, особенно когда они рвутся ему помочь. Мне даже ничего не надо делать, только позволить океану любить меня.

Улыбнувшись, я забралась на перила и распахнула руки, словно готовясь обнять это огромное, мокрое и прекрасное тело друга.

– Любимая, – в растерянности произнес Гемм, легко взбежавший по лестнице: все приготовления сделаны и до схватки остались считанные уны, поэтому он счел нужным спрятать свое главное сокровище. Теперь эфемерид с ужасом наблюдал за мной, балансирующей на перилах в легком прозрачном бирюзовом платье до пят. – Что ты хочешь сделать? Ты ведь не будешь прыгать? Это из-за меня? Я что-то сделал не так?

Я истерически расхохоталась: оцепенение, навеянное магией стихии воды, как рукой сняло. Изумленно огляделась: на мне и правда надето бирюзовое платье и стою на перилах так, словно с детства ходила исключительно по канатам. Я весело оглянулась на эфемерида:

– Запомни, мальчик, – тщательно копировала я его собственные интонации, – в жизни далеко не всегда получаешь то, что хочешь. Даже если тебе принадлежит все золото мира, всегда останется то, что невозможно купить! Подумай над этим…

И шагнула вперед… точнее, вниз. Вся сжалась, ожидая всплеска и удара об воду. Но мой друг мягко принял меня в свои объятия, даже не намочив легкого платьица: волны пластично спружинили, как самый нежный матрац в мире, и оставили меня на поверхности. Чуть придя в себя от легкого шока, я осторожно потрогала воду носком туфельки: под стопой ощутила мягкую, но вполне упругую поверхность.

Весело рассмеявшись, я побежала прямо по волнам, ощущая на себе растерянный взгляд Гемма. Мужчина что-то крикнул вслед, но я даже не пыталась расслышать: он остался там, позади, почти в прошлой жизни. Там я была слабой женщиной, сейчас я почти всемогущий Мастер стихий, к которому вернулась способность повелевать стихией воды.

Сила наполняла, словно пузырьки бутылку шампанского, которую из озорства потрясли на празднике: и это могло закончиться только тем же, что произошло бы с этой бутылкой. Я почувствовала себя пробкой, которую запускает в небо мощный, почти неуправляемый поток возрожденной силы. Зависнув над океаном, я закрутилась волчком, не в силах выносить ту бесшабашную веселость, которая переполняла меня.

Из океана вырывались столбы воды, они воронками закручивались в том же направлении, что и я, затягивая на дно все, что попадалось на их пути. И мне было абсолютно все равно, что крохотные суденышки внизу разлетаются на щепы, что гибнут существа. Сейчас мне не было до этого дела, я стала веселым ручьем, наконец объединившимся с океаном после долгого изнурительного пути по острым каменьям и грязной земле.

Проснулась я утром, ощущая себя так, словно мне выдали новенькое, еще никем не использованное тело, лишь по случайности похожее на мое старое. Даже взвизгнув от удовольствия, я сладостно потянулась на мягкой гладкости волн. И чихнула от щекотки в носу веселыми утренними солнечными зайчиками, которые в переизбытке метались вокруг. Вода приветствовала брызгами соленой пены, которая замирала на платье крохотными кристалликами, тут же превращающимися в сверкающие камешки.