Книга Тарзан и Город Золота - Эдгар Берроуз

Некоторое время друзья сидели молча, наконец Джемнон нарушил тишину.

– Откуда же ты так хорошо знаешь брата этого раба, чтобы передать весть от одного другому? – спросил он с явным замешательством.

– Ты помнишь большую охоту Ксерстла? – спросил Тарзан.

– Конечно, но при чем здесь охота?

– А ты помнишь жертву, то есть человека, которого мы видели на рынке в блоке для рабов?

– Да.

– Так вот, он брат Ниаки, – объяснил Тарзан.

– Но у тебя ни разу не было возможности поговорить с ним, – возразил молодой аристократ.

– Но я все же сделал это, и я помог ему убежать. Вот почему его брат так благодарен мне.

– Я все равно не понимаю, – сказал Джемнон.

– Возможно, ты не понимаешь многого из того, что связано с большой охотой Ксерстла, – предположил Тарзан. – Главной целью охоты, по замыслу Ксерстла и Эрота, была не погоня за жертвой, а мое уничтожение. А несчастный раб, которого они выбрали в качестве жертвы, был просто обречен на гибель. Я это понял сразу и решил нарушить их планы. Перепрыгивая с дерева на дерево, я ушел вперед и поднял чернокожего, а затем перенес его на одну милю вперед, чтобы отбить запах у идущих по его следам львов. Ты же видел, что мой план успешно осуществился. Когда я вернулся, мы заключили новые условия, которые предоставили Ксерстлу и Пиндесу необходимую свободу действий. Пиндес взял меня с собой. Когда же мы отдалились от тебя на достаточное расстояние, он предложил разделиться, а затем пустил льва по моим следам.

– Так это ты убил льва?

– Я бы с большим удовольствием убил Пиндеса и Ксерстла, но я чувствовал, что время для этого еще не пришло. А теперь, пожалуй, у меня больше не будет возможности убить их, – добавил Тарзан с сожалением.

– Мне тоже жаль, что придется умереть, – сказал Джемнон.

– Почему сейчас ты сожалеешь об этом больше, чем раньше? – спросил Тудос.

– Потому что я теряю последнюю возможность рассказать всем о большой охоте Ксерстла, – промолвил Джемнон. – Какой бы это был рассказ!

Вскоре после полудня пришел воин и приказал Тарзану покинуть камеру. Заключенные были знакомы с этим офицером, который симпатизировал им.

– Он возвращается назад? – спросил Тудос, кивнув на Тарзана.

Офицер отрицательно покачал головой:

– Нет, сегодня королева устраивает охоту. Тудос и Джемнон обняли за плечи Тарзана. Они не произнесли ни одного слова, но это безмолвное прощание было красноречивее всяких слов. Они видели, как Тарзан вышел, как за ним захлопнулась дверь. Оба хранили молчание и так, молча, просидели очень долго.

В сторожевом помещении, куда привели его из камеры, Тарзана связали цепью, а на шею надели что-то похожее на большой золотой воротник, к которому были прикреплены две золотые цепи. Их взяли в руки два воина.

– Для чего все эти предосторожности? – спросил человек-обезьяна.

– У нас такой обычай, – объяснил офицер. – Каждый, кого назначили для королевской охоты, подвергается этому. Именно так ведут на Поле Львов королевскую жертву.

Снова Тарзан из племени обезьян шагал рядом с колесницей королевы Катны, но на этот раз он шел сзади нее, закованный в цепи, между двумя огромными воинами и окруженный со всех сторон целым вооруженным отрядом. Вновь пересек он Золотой мост и вышел на Поле Львов в долине Онтар.

На сей раз процессия ушла недалеко, примерно на одну милю от города. Большая толпа горожан сопровождала ее: Немона пригласила весь город засвидетельствовать унижение и смерть человека, который отверг ее любовь. Наконец она будет отомщена. Однако – странно! – она не испытывала радости. Королева сидела насупившись в своей колеснице. И вот кортеж остановился на том месте, которое она указала. Отсюда должна была начаться охота. Ни разу не оглянулась она на закованного в цепи человека. Возможно, она сознавала, что ей не удастся обнаружить признаков страха на его лице, возможно, она не смела взглянуть на человека, которого любила, чтобы не поддаться женской слабости.

Но время пришло, и она, отбросив в сторону обычно не свойственную ей нерешительность, приказала воину подвести к ней пленника. Теперь она смотрела прямо на властелина джунглей, стоящего возле ее колесницы.

– Отошлите всех, кроме двух воинов, которые держат его, – приказала Немона.

– Если хочешь, отошли и их, – сказал Тарзан. – Даю тебе слово, что не причиню тебе вреда и не убегу.

Немона, продолжая смотреть прямо перед собой, молчала, потом, быть может, неожиданно и для себя, сказала:

– Уходите все, я хочу поговорить с узником наедине. Когда стража удалилась на несколько шагов, королева перевела свой взгляд на Тарзана: он смотрел на нее и улыбался.

– Скоро ты испытаешь настоящее счастье, Немона, – сказал он спокойным, дружелюбным тоном.

– О чем ты говоришь? – спросила она. – Почему я должна быть счастливой?

– Ты ведь скоро увидишь, как я буду умирать, правда, только в том случае, если лев поймает меня, – сказал он с усмешкой и добавил: – Тебе ведь очень нравится, когда люди умирают.

– Ты думаешь, это доставит мне удовольствие? Я тоже так думала, но теперь я не хочу этого. Я никогда в жизни не получала того удовольствия, которое надеялась получить.

– Возможно, ты надеешься испытать нормальные человеческие ощущения, – предположил властелин джунглей. – Ты когда-нибудь пыталась сделать что-либо такое, что доставило бы удовольствие и радость не тебе, а кому-то другому?

– Почему я должна делать это? Я стараюсь для себя, пусть и другие делают то же самое. Я стремлюсь к своему счастью.

– И никогда его не имеешь.

– Возможно, я имела бы меньше, если бы старалась для других, – настаивала Немона.

– Такие люди, как ты, есть, – заметил Тарзан, – возможно, ты одна из них, и ты можешь идти к счастью своим путем. Конечно, ты его не достигнешь, но будешь иметь удовольствие предвкушать его, а это уже кое-что.

– Думаю, что я знаю себя и свои желания достаточно хорошо для того, чтобы решить, как мне жить дальше, – сказала она довольно резко.

Тарзан пожал плечами.

– Я вовсе не собирался вмешиваться в твою жизнь, – сказал он. – Если ты решила убить меня и уверена, что получить удовольствие от этого зрелища, почему же я должен стараться изменить твои взгляды?

– Довольно, – сурово произнесла Немона. – Мне надоели твои насмешки и твоя болтовня.

Она склонилась над ним – лицо ее было искажено злобой.

– Мужчины умирали за меньшее! – закричала она, но властелин джунглей рассмеялся ей в лицо.

– Несколько мгновений назад, – промолвила Немона, – я уже начала сожалеть о том, что должно случиться. Если бы ты вел себя иначе, если бы ты искал примирения со мной, я могла бы смягчиться и опять благоволить к тебе, но ты делал все наперекор. Ты обижаешь, ты оскорбляешь меня и еще при этом насмехаешься надо мной.