Книга Наваждение, или Мой чужой мужчина - Адалин Черно

— Эй, — Женя отстраняется и смотрит на меня с улыбкой. — Врач сказала, что в ближайшие полтора месяца мне нельзя заниматься сексом.                                   

— Я знаю, — хриплю, как прокуренный старикашка, хотя в последнее время завязал с курением насовсем.                                                                       

— Но это не значит, что нельзя тебе, — с улыбкой сообщает она и облизывает губы. — И мне… — добавляет тише… — без проникновений.                                   

Черт, она лучшая женщина в моей жизни.         

Эпилог. Вадим

Пять лет спустя

Моя жизнь разделилась на до и после: до Жени в моей жизни и после ее появления. Сейчас я чувствую себя тем мужчиной, который наконец нашел то, что так долго искал: идеальную женщину, дружную семью и жизнь, о которой мечтал. Через несколько дней Новый год, и сейчас я, как и подобает идеальному мужу, выбираю подарки своей семье. Через пару часов, когда мне кажется, что уже все сделано, на телефон поступает звонок. Сашка.

— Да, — слишком радостно отвечаю я, потому что за то время, что я проходил по магазинам, внутри зародилось чувство праздника.                                     

— Пап… — тихо говорит Сашка. — Тут тетя Женю забрали.

— Куда забрали? — удивленно спрашиваю я.                                    

— В роддом, — говорит он. — На меня оставили Лизку, а еще тут бабушка, но она в шоке и у нее снова давление.                                    

— Сашка, в какой роддом увезли Женю?                                    

— В восьмой, кажется, — растерянно отвечает сын.                                    

— Значит, так… на тебе бабушка и сестра. Покорми всех и ждите меня. Я поеду к Жене, а потом к вам.

— Хорошо.                                    

Сашка уже взрослый и это здорово так расслабляет. Я могу не беспокоясь оставить на него Лизу, тем более, что дома осталась еще и мама Жени. Уверен, ей скоро станет легче и все будет в порядке.

К восьмому роддому я добираюсь за считанное время. Узнаю в регистратуре, поступала ли роженица и жду, когда мне скажут ответа. Оказывается, что Женя поступала и сейчас ее готовят к кесарево. Конечно же, меня никуда не пускают. Я сижу в коридоре, пью третью кружку кофе и пытаюсь взять себя в руки. Нервничаю сильнее, чем в первый раз, потому что Женя должны была родить черезе две недели, а не сейчас. Это слишком рано для появления на свет сына. А еще я сомневаюсь на счет того, все ли мы правильно сделали, что так рано решили завести второго ребенка. Не вредно ли это для организма Жени, не повредит ли ей это. Я нервничаю. Понимаю это, когда выхожу на улицу, чтобы выкурить третью сигарету, хотя до этого не курил все пять лет.

Не выдержав, иду к медсестре и прошу ее узнать о состоянии моей жены, но она лишь разводит руками и говорит, что из операционной никто не выходил. Я знаю, что ничего не добьюсь, поэтому сажусь на стул и жду. Через час мне сообщают, что я могу надеть халат, бахилы и посмотреть на сына.

— Скажите, что с моей женой, — прошу у медсестры.

— У нее возникли осложнения, сейчас врачи…                                    

— Что значит осложнения? — перебиваю ее, отказываясь в это поверить.

— Успокойтесь, все будет в порядке, — девушка говорит что-то еще, но я ее не слышу.

Осложнения это всегда плохо и сейчас мне страшно за Женю. За то, что я могу ее потерять.

— Вы к ребенку пойдете?                                     

— Да, конечно.                                                                         

Меня проводят к небольшому боксу. Мой сын в стеклянной колбе, куда его поместили из-за того, что он родился раньше. Мне сказали, что осложнений у ребенка нет и это лишь временная мера. Я и так это понимаю, потому что малыш самостоятельно дышит, а еще слюнявится точно так же, как это делала Лиза. Я улыбаюсь и стучу пальцем по боксу, хотя прекрасно знаю, что малыш меня еще не слышит.                                                                         

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я решаюсь встать и выйти. О Жене никаких вестей, медсестра ничего не знает, врач еще не выходил. Мне страшно потерять ее и остаться с двумя детьми один на один, потому что я знаю, что не выдержу. Знаю, что не смогу, если ее вдруг не будет рядом, если я больше не услышу ее смех, не почувствую ее хрупкое тело рядом. На эмоциях я даже обещаю себе, что больше не позволю ей беременеть. Больше никогда.

— Простите, вы ожидаете доктора от Евгении Кайтановой?

Я подрываюсь на ноги, едва слышу это и тут же лечу к медсестре.

— Он сейчас спустится.                                    

Я жду долго, бесконечные минуты все жду и жду, но когда ко мне, наконец, приходит доктор. Он говорит, что с Женей все в порядке, просто открылось кровотечение и потребовалось переливание крови.                                    

— Кесарево было сложным, — признается врач. — Но мы справились. Сейчас ваша жена еще не в сознании, но через несколько часов, я надеюсь, вы сможете с ней поговорить. Сейчас же, если хотите — можете побыть рядом с ней.                                    

— Да, да, конечно, — говорю доктору и иду за ним, пока меня проводят к Жене.

Когда я вхожу в палату, вижу ее обессиленную и слабую. Она спит, но я почему-то думаю о тех страданиях, что ей довелось перенести. Вспоминаю, что так и не позвонил сыну, поэтому быстро достаю телефон, набираю его номер, а сам сажусь около ее кровати и беру Женю за руку.

— Да, пап, — слышу по ту сторону телефона.      

— Сашка, скажи бабушке, что Женя родила. Мальчика. Вес пока не знаю.

— Алло, алло, Вадим? — слышу голос Жениной мамы.

— Да, это я.                                                                         

— Как моя дочь? — тут же спрашивает она. — Снова кесарево?

— Да, кесарево. Прошло все сложно, но с ними все в порядке, не волнуйтесь, мама. Женя родила сына. Она пока без сознания, но скоро придет в себя.

Мы разговариваем еще несколько минут, я даже успеваю успокоить Лизу, после чего просто отключаюсь и держу Женю за руку. Я хочу забрать всю ее боль себе, я даже готов лечь на кровать вместо нее, но это, к сожалению, невозможно. Я и близко не могу представить, что ей пришлось пережить за это время, как ей было непросто и больно. Я этого не могу знать, но уверен, что Славка будет последним нашим ребенком. Я больше не позволю ей рожать, потому что не смогу перенести таких нервов еще раз.                                    

Через час жутко хочется курить, но я сдерживаюсь. Нервничать уже нет причин, а мы с Женей договорились, что я не брошу. Я крепче сжимаю ее руку и опускаю голову, целуя внешнюю сторону ее ладони.