Книга Не чужие - Мария Коваленко

* * *

— Пап, мам, здравствуйте, — под удивленные взгляды двух пар глаз, мы с Максом переступили порог квартиры. — Это Максим. Максим, это мои родители. Анна Петровна и Глеб Александрович.

— Приятно познакомиться, — улыбаясь на все тридцать два, мой форвард протянул одну руку отцу, а вторую с пакетом из винного магазина матери.

— Да у нас, блин, сегодня эстафета настоящая! От одной семьи к другой, — папа повернулся ко мне и с самым серьезным видом спросил: — Майка, мне ему сразу в зубы дать или попросить мать пургена в еду подсыпать?

Словно в зубы дали мне, я испуганно схватила ртом воздух.

— Боюсь, моя челюсть так часто встречалась с кулаками, что стала невосприимчива к боли, — Макс заулыбался еще шире. — Ну а с пургеном… Майя очень хвалила вашу утку. Пожалуй, я согласен пострадать.

— Он совсем без башки? — отец снова повернулся ко мне. Возможно, показалось, но прежний воинственный пыл немного поубавился.

— Эм… Подозреваю, частые сотрясения. Лед, шайбы, все такое… — раз уж стратегия Макса работала, грех было ею не воспользоваться.

— Очень на то похоже, — недолго подумав, папа отступил в сторону, жестом приглашая нас пройти.

Мысленно перекрестившись и на всякий случай поплевав через левое плечо, я сделала первый шаг. «Вокруг были знакомые до боли вещи и самые близкие люди — это моя территория, на ней должно быть все хорошо», — первая доза самовнушения мягким облачком опустилась на душе.

Следом за мной в гостиную зашагал и Макс. Расслабленно, с интересом озираясь по сторонам. Чем-то неуловимым это было похоже на выход перед матчем на лед. Тот же задор и бронебойная уверенность в себе. Его будто не смущало ни то, что он из моей первой семьи, которую здесь люто ненавидели, ни то, что он первый мужчина, которого я знакомлю с близкими.

* * *

Максим

Я знал, что Майя трусиха, но не представлял, что настолько. За вечер со своей семьей она искусала до крови губы и чуть не сломала мне мизинец, за который периодически хваталась.

Хвататься причины были. Немолодой, но все еще крепкий, с характерной армейской выправкой отец устроил нам обоим допрос с пристрастием и комплекс испытаний одновременно.

Впервые у меня не интересовались об успехе на льду или размере заработка. Глеб Александрович с упрямством бульдога и проницательностью опытного дознавателя целился по насущному.

За два часа он трижды попытался влить в меня водку и одобрительно крякал, когда я отказывался от рюмки. Подробно выспросил о том, о чем любой хоккеист до тридцати пяти думает с ужасом — планах после карьеры. Ну и после жирной утки и двух гигантских чашек чая, когда мой мочевой пузырь уже начал давить на спинной мозг, спросил в лоб, понимаю ли я, какое счастье мне досталось.

Вопрос был правильный. Будь я на его месте, скорее всего для достоверности перекинул бы кандидата через балконные перила и лишь тогда спрашивал. С ответом у меня проблем не было. Поездка на дачу к Клюеву, словно ядреный антипохмелин прочистила голову.

Майя для меня точно не была "одной из". Я не сравнивал ее с Ингой, с теми что были до или даже с бойкими женушками других хоккеистов. Она была "моя". Тем самым редким случаем, когда, если бы за право спать под одним одеялом на узкой кровати, смотреть вместе тупое кино, давиться остывшей едой и точно знать, что никакая скотина не перейдет дорогу, пока я впахиваю за несколько сотен километров, нужно было толкнуть ванильную речь о чувствах, я бы не смолчал.

Судьба, которая свела нас дважды, все же сумела удивить. В моих планах было много чего, в том числе контракт с заокеанской командой на следующий сезон. Еще пару месяцев назад я бы и близко не позволил себе обрастать якорями, но сейчас… Все было слишком хорошо, чтобы заканчивать. Впервые так хорошо и… правильно.

— Так как, будешь ее беречь? — подлив в чашку еще чая, уточнил седой вариант Дукалиса.

— Обещаю. Если что моя челюсть в вашем распоряжении. Желудок тоже.

— Сдались они… Двустволка у меня есть. Охотничья. Старая. Если дробью зарядить, душевно по заднице бьет. Потом память на всю жизнь обеспечена.

Несмотря на серьезность угрозы, хотелось улыбаться. Все же хотя бы с одними родителями Майе повезло. Жаль, что не с первыми.

* * *

Всю дорогу назад девчонка молчала. Ближе к дому мне даже стало казаться, что она уснула, но, когда припарковались, ко мне повернулась бодрая улыбающаяся мордашка.

— Ты им понравился, — Майя дотянулась до меня и по-детски чмокнула в щеку. — Спасибо.

— За что "спасибо" я так и не понял, но они мне тоже понравились.

Майя смешно поморщилась.

— Зайдешь? — кивнула в сторону своего подъезда. — Или дела?

Не хотелось ей отказывать. Не после таких душевных посиделок, но кое-что следовало сделать.

— Мне ненадолго нужно отъехать. Домой. Скоро буду.

— К сестре?

Похоже, пчелка научилась уже понимать меня лучше, чем я сам. До вечера с ее родителями встречи с Юлей не было в графике. Судя по тому, как прохудился карт-счет, новогодний подарок она уже получила.

Однако три часа в кругу чужой семьи, похоже, сделали из меня настоящего Санту. Доброго, щедрого, прощающего плохое поведение и хроническую ложь.

Словно дежавю, сестра встретила дома в том же кимоно, на том же диване, что и в прошлый раз. К счастью, сейчас на лице и руках у нее не было следов рукоприкладства, причину которых детектив так и не нашел. Судя по улыбке, Юля даже была мне рада.

— Макс! — мою шею обвили женские руки. Почти как Майины, только пчелка не висла на мне всем телом. — Я так соскучилась! Целыми днями о тебе думаю, а тебя нет и нет.

Папка с отчетом о слежке лежала в бардачке машины, так что с "целыми днями" я благополучно пропустил мимо ушей. По насыщенности график Юльки можно было сравнить с новогодним гастрольным туром Галкина.

— Если скучала, могла бы и позвонить, — без претензии произнес я.

— С твоей-то занятостью! То тренировки, то игры, то еще что-нибудь… — после последнего слова Юля многозначительно улыбнулась. — Куда мне со своим "скучаю"!

— В следующий раз попробуй, — я отцепил сестру от тебя.

— Не знаю, то ли я соскучилась, то ли ты изменился… — словно о чем-то раздумывая, она пожевала нижнюю губу. — Впрочем… Хочешь кофе? Есть твой любимый, доминиканский, наша новая горничная где-то раздобыла. Я глазам не поверила, когда коробку увидела.

— Кофе?.. — я мысленно представил, как на три чашки чая сверху выливается еще одна кофе. Похоже, сегодня все дружно решили в меня что-нибудь влить, словно я вот-вот зачахну у них на глазах. — Ладно, давай. Но только одно, и эспрессо.

На мое удивление любопытная Юлька не стала задавать никаких вопросов. Она танцующей походкой направилась в кухню, а когда спустя десять минут выплыла оттуда с двумя чашечками, вся моя привычная настороженность временно ушла в спящий режим.