Книга Мохито для изгнанника Тьмы - Ольга Иванова

— Нет, ну вы посмотрите, какая наглость! — Паула первой пришла в себя. — Журналисты уже и сюда добрались! Что им надо от тебя и твоей лавки?

Мне хоть и не хотелось, но пришлось рассказать подруге о «свеженьких» новостях. Оказалось, в других газетах подобные заметки не напечатали, чему я не могла не порадоваться. Надеюсь, эта информация и впредь останется открытой лишь для мира Темных, а мои изображения (как я понимаю, папарацци снимал меня на некое подобие фотокамеры) украсят только страницы «Вестника Тьмы». Вот уж Реллингтон будет кипятиться, когда узнает!

Рей тоже забежал ко мне ближе к вечеру, передал привет от бабушки и помог немного прибраться на складе. А после закрытия я пригласила его перекусить в небольшое кафе неподалеку. Все равно холодильник мастера уже несколько дней как пустой и смысла заполнять его пока нет, к Реллингтону же я еще неизвестно, когда попаду. С Реем темы моего «осветления» я намеренно не касалась, говорили с ним, как и раньше, о всякой ерунде, разве что, уже расставаясь у дома мастера, тихо пожелали друг другу на прощанье не «темной», а «доброй ночи». Это теперь был наш с ним маленький хулиганский секрет, которым мы пока ни с кем не собирались делиться.

За приготовлением зелий я, как и полагала, просидела почти до полуночи. Когда покидала лабораторию, болели и руки, и ноги, и поясница.

— Как самочувствие милорда? — поинтересовалась я у Джо уже на подъезде к особняку. До этого я просто неподвижно сидела, наслаждаясь отдыхом и покоем, и едва не засыпала.

— Опять весь день нездоровится, — ответил он. — Даже не выходит из своей комнаты.

Да что ж это такое? Я, признаться, растерялась. Утром Реллингтон был бодрым и полным сил, никак не походил на больного, вон даже с Паттисоном почти спарринг устроил. А тут вновь эти головные боли…

— И это снова случилось после моего ухода? — спросила я.

— Да, через несколько часов.

Странно, очень странно. И тут меня осенило: вода! Ведь последние несколько партий лекарства Реллингтона я готовила на обновленной воде, то есть с частичками Света. А что, если из-за них зелье потеряло свое лечебное свойство? Или вовсе ухудшает состояние?

Уже оказавшись в особняке, я первым делом направилась к Реллингтону. Он, как и вчера, сидел в кресле с закрытыми глазами, только выглядел еще хуже: бледный, в испарине, зубы сжаты, пальцы впились в подлокотники, еще и хрипло стонет. Мой дальнейший порыв я и сама едва могла объяснить, просто оказалась в следующий миг около Темного и положила ладонь ему на лоб. Это тоже было весьма безрассудно, ведь за прикосновением почти наверняка последовал бы разряд, однако… Ничего не произошло. Зато Реллингтон будто расслабился и задышал спокойней, а потом накрыл мою руку своей. Я было дернулась, но он не дал мне отнять ладонь ото лба. И вновь никакой молнии, даже ничего похожего.

— Милорд, может, вам прилечь? — спросила я тихо.

Он не ответил. Сделал несколько глубоких вдохов, приоткрыл глаза и отпустил мою руку.

— Все-таки ваше расположение ко мне заключается в вашей же жалости. — Он криво улыбнулся.

— Давайте не будем больше о жалости, милорд, — отозвалась я спокойно. — Вы носитесь с ней куда больше, чем следовало бы, и видите даже там, где ее нет. Вам уже лучше?

— Почему-то да.

— Почему-то?

— Потому что боль теперь стала уходить только в вашем присутствии. Может, это тоже действие вашего приворота?

— Я не знаю, что вам ответить на это, милорд, — сказала я честно. — Потому что сама в замешательстве.

Не могла же я признаться, что дело, скорее всего, в частицах Света? Да и это было пока лишь предположением.

— Вы пили сегодня лекарство? — Я заметила на столике пустой пузырек.

— Да, но оно не помогло. Кажется, стало еще хуже. — Реллингтон медленно поднялся с кресла.

— Я подумаю, что можно сделать, — пообещала я. — А вы ложитесь, отдыхайте.

— Не хотите прилечь со мной? — Реллингтон с усмешкой принялся расстегивать пуговицы на рубашке. — Возможно, пока ваша жалость ко мне не притупилась, у нас есть шанс покончить со всем этим бредом? Или снова будете бить молниями?

Я даже не разозлилась и не смутилась в ответ, по тону чувствовала, что он это говорит не всерьез, только провоцирует. Поэтому спросила устало:

— Хотите проверить, милорд?

На что он снова усмехнулся и сказал:

— Идите тоже спать. Темной ночи, миледи.

ГЛАВА 26

Всю ночь я не спала, раздумывая над новой проблемой: лекарство для Реллингтона. Первым делом снова хотела отправить говорильник мастеру за советом, но потом вспомнила, что тогда придется признаваться, что вода в его доме вобрала частицы Света, как и я сама, и решила с этим повременить и попробовать разобраться самой.

Для начала нужно было установить хронологию событий. Итак, если я правильно все понимала, головные боли Реллингтона начались после того, как «от него отвернулась Тьма». Почему? Очевидно, потому что он поступился ее принципами и сделал доброе дело, а именно — не тронул Светлого Рея. Без поддержки Тьмы Реллингтону становилось все хуже, ему на помощь пришел мастер со своим лекарством. Судя по ингредиентам, оно помогало только купировать боль на несколько дней, но не вернуть «расположение» Тьмы. То есть это своего рода наркотик типа опиума.

Дальше. В доме Коуна пробудился источник молодости, а за ним в воде из водопровода стали появляться светлые частицы. И с того времени все зелья я делала именно на ней. Любовное в том числе. Таким образом оно стало первой порцией «светлой воды», что попала в Реллингтона. Однако на Реллингтоне это пока никак не сказалось. В следующие две недели он пил лекарство уже моего приготовления. Я не виделась с ним это время, поэтому точно не знаю, реагировал ли как-то организм Реллингтона на обновленное лекарство или нет. Но, судя по тому, что мне претензии предъявлены не были, ничего особенного не происходило. Либо Реллингтон так был занят ожиданием свадьбы и слежкой за мной, что пропустил первые звоночки. А затем… Затем он внезапно смог переступить порог дома мастера! Кажется, теперь мне понятно почему. Свет уже успел накопиться в Реллингтоне настолько, что дом, хоть и с препятствием, пропустил его. А в день нашей свадьбы, вернее, в ночь, когда он выпил очередную порцию лекарства, Свет в нем достиг некоего критического количества, после которого организм Реллингтона начал реагировать на него столь бурно. Логично? Вполне.

Теперь осталось разобраться, отчего в моем присутствии лорду сразу становится легче. Если дело в моей «светлости», то… Нет, что-то не сходится. У него в этом случае должно идти отторжение меня, как и частиц самого Света, но этого не происходит. Наоборот, это я «стреляю» в него молниями, а Реллингтон только и ждет моего расположения. Тогда в чем может быть дело?

Мне очень нужен был совет кого-то из Светлых, поэтому с первыми лучами солнца я была уже на ногах. Разбудила Джо и попросила отвезти меня к Генриетте. Он, конечно, поворчал немного насчет того, что не мешало бы предупредить милорда, но я пообещала взять удар на себя, да и вообще обернуться быстро и наверняка успеть к завтраку.