Книга Огненный зверь - Роберт Джордан

Содрогаясь, Тамира оторвала от него взгляд и обнаружила, что смотрит на сделанный ималлой рисунок – удлиненный ромб с вогнутыми сторонами. Одна короткая черная свеча, установленная на одной из вершин фигуры, мерцала под ней, другая – под Йондрой. Линии внутри ромба притягивали взгляд, гипнотически приковывали его. Мысли ее начали дробиться, метаться по запутанному лабиринту, и сознание наполнилось неузнаваемыми образами, образами, вызывающими ужас. Беззвучно крича, она словно пыталась бежать по своему лабиринту, чтобы найти укрытие, но везде были хаос и ужас.

Вдруг и сам лабиринт рассыпался. Почти вскрикнув, она обнаружила, что может отвести взгляд от ромба. Ималла с суровым лицом сел, скрестив ноги, в одном конце нечестивого рисунка. Он ударил в небольшой гонг из начищенной бронзы, стоявший рядом с ним, и она поняла, что из лабиринта освободил ее этот звук. Снова прозвучал гонг, и ималла опять нараспев забормотал слова. Гонг ударил снова. И снова. Снова.

Она сказала себе, что не будет слушать, но ее кости, казалось, вибрировали в такт его словам, в такт ударам гонга. Воздух в камере делался холоднее, сгущался и двигался. Прикосновение воздуха становилось ощутимым, будто касание перышка, будто нежные, ласкающие руки, которые гладят сразу всюду. И она почувствовала, как поднимается жар.

Тамира, не веря, посмотрела на свечу под собой. Пламя было неподвижно, не беспокоимое ветерком, который чувствовала она, однако оно не могло быть источником волн тепла, поднимавшихся снизу. Но жар все-таки поступал откуда-то, проходя по членам, обдувая живот, заставляя его то втягиваться, то вздуваться. Она пыталась потрясти головой, пыталась сказать желанию, которое ворочалось и извивалось в ней. Тамира смутно расслышала стон Йондры. Она расплывчато видела, как аристократка запрокинула голову, бесконтрольно дергая бедрами, и поняла, что сама извивается так же.

Ее губы раскрылись, и вырвался стон:

– Конан!

Оставшаяся часть рассудка распознала ответный крик Йондры:

– Элдран!

Это не прекращалось. Кровь ее кипела. С треском двери камеры распахнулись. Тамира вскрикнула, когда ее будто кинули в холодную воду: ощущение желания тут же покинуло ее. Ему на смену пришло рыдание, слезы оттого, что, казалось, всю ее покрывают нечистоты.

Басракан вскочил на ноги.

– Ты желаешь смерти, Джбейль? – прорычал он. – Ты хочешь присоединиться к Шармалю?

Тощий человек в дверях низко склонился.

– Прошу прощения, ималла Басракан, – произнес он спешно, – но все дело в Огненных глазах.

Басракан распрямил его, дернув обеими руками за черное одеяние:

– Говори, дурак. Что с Огненными глазами?

– Шармаль утверждает, что Огненные глаза несет в горы женщина. Он описал ее, – Джбейль взмахнул рукой, указав на Йондру.

Глядя сквозь слезы, Тамира встретилась с аристократкой глазами, но та явно не понимала, о чем идет речь, и помотала в ответ головой.

Басракан, взмахнув красным одеянием, резко развернулся. Тамира бы отпрянула от его взгляда, если бы могла. До этого взгляд был просто злобным. Теперь она видела, как этим взглядом сдирается кожа, от костей отрывается плоть. Ее кожа. Ее плоть.

– Два лагеря чужеземцев уничтожены прошлой ночью. – Голос ималлы был спокоен, будто поглаживание по горлу ножом. – Эта женщина из одного из этих лагерей, Джбейль. Найди ъсе взятое из этого лагеря. Найди Огненные глаза. Найди их, Джбейль.

Джбейль бросился из камеры, будто это его горло ласкали ножом.

Басракан устремил взгляд черных глаз на Йондру, но Тамира не могла оторваться от них. И, глядя беспомощно, она вдруг осознала, что молится всем богам, каких знала, о том, чтобы то, что Басракан хочет, доставили ему. И побыстрее.

Глава 20

Из убогого укрытия, которое создавала группа кривых деревьев, росших над горской деревней, Конан глядел на двухэтажное каменное строение в центре этой деревни. Вооруженные люди сотнями толпились вокруг грубых каменных хижин, но взгляд его привлекало здание с черепичной крышей. Рядом с Конаном лежали бритунийцы, и они тоже смотрели.

– Никогда не слышал, что у горцев есть такие жилища, – сказал тихо Элдран. – Для кезанкийцев это просто дворец.

– Никогда не слышал, чтобы столько горцев собиралось в одном месте, – проворчал раздраженно Фюрдан. Взгляд его был устремлен не на здание, а в окружающие горы. Из укрытия был виден десяток лагерей, один из которых находился совсем рядом, и ветер доносил кислый запах готовящейся пищи и крики людей, роющихся в низких шатрах. По дороге сюда им уже встречались группы таких шатров землистого цвета.

– Сколько их там, Харал?

– Десятки тысяч, возможно, – отозвался с нарочитой непринужденностью пухленький бритуниец. – Может быть, и больше. Хватит на всех.

Фюрдан посмотрел на него, затем устало закрыл глаза.

Вдали между гор Конан заметил грубые каменные колонны.

– Что это? – спросил он, показав рукой.

Харал покачал головой:

– Я почти не обследовал местность, киммериец. Я видел, что женщину Йондру увели в то здание внизу, и с тех пор я наблюдал и ждал Элдрана.

– Спасти ее будет нелегко, – вздохнул Конан. – Ты точно не видел еще одной пленницы?

Харал опять покачал головой, и Конан снова принялся изучать то, что лежало внизу.

– Чтобы спуститься туда, потребовалась бы армия, – возразил фюрдан. – Элдран, мы пришли не ради того, чтобы умереть, спасая заморийскую девку. Ты помнишь, что мы ищем огненного зверя? Давай этим и займемся.

Некоторые из бритунийцев выразили согласие.

– Я освобожу ее, – ответил тихо Элдран, – или погибну.

Повисло неловкое молчание, затем Харал вдруг сказал:

– В горах есть армия.

Фюрдан саркастически скривил губы:

– Заморийцы? Я уверен, они придут к нам на помощь, как только мы об этом попросим.

– Возможно, и придут, – ответил с улыбкой Конан, – если их как следует попросить. – Остальные недоуменно посмотрели на него, явно сомневаясь, не шутит ли он, так что киммериец продолжил: – С ними, как я понимаю, некий генерал Тенерс, любитель славы и легких побед. Его послали в горы разогнать сборище горских племен. А вот и это сборище.

Даже Харал был настроен скептически:

– Если только Тенерс не дурак, киммериец, он не будет нападать здесь. Ведь горцев по крайней мере в четыре раза больше, чем солдат.

– Правильно, – согласился Конан. – Но если бы он подумал, что здесь лишь тысяча горцев, да и те собираются уходить, так что он может не успеть одержать легкую победу… – Он улыбнулся бритунийцам, и те медленно, по мере того как начинали понимать его мысль, улыбались в ответ. Все, кроме Фюрдана.