Книга Леди обманщица - Бобби Смит

Так Люк и сделал. Проводив проповедницу до самого пригорода, он вернулся назад и на удалении десяти миль от Эль-Трэджара разбил небольшой лагерь, где решил заночевать.

А ночью, глядя на звездное небо, Люк снова вспомнил сладкие губы сестры Мэри, ее изумительное нежное тело и тот шквал страсти, который они пережили вместе.

— Жаль, что эта женщина не для меня, — с огорчением произнес Мейджорс.

Такого острого чувства сожаления он не испытывал уже много лет.

Сидя в одиночестве в своем номере в гостинице, рейнджер Джек Логан смотрел через оконное стекло на темные и пустынные улицы города. Все его мысли сейчас занимал Люк Мейджорс, который, судя по всему, оказался в очень трудном положении. После ограбления банка в Дель-Фуэ-го банда Дьявола ничем не выдавала своего существования. Она исчезла, растворилась. И это тревожило Джека, сбивало с толку. Он предпочитал энергичные действия. Ему хотелось гоняться за бандитами, вести с ними перестрелку. А он вместо этого был вынужден сидеть и ждать неизвестно чего. Может быть, лишь жадные до денег наемные охотники привезут в город Люка.

Тихий стук в дверь прервал размышления Джека и сильно удивил его. Джек никого не ждал в это время. Никто из его сослуживцев никогда не стучал так тихо. Эти два обстоятельства побудили Джека достать из тумбочки револьвер.

— Войдите! — произнес рейнджер, держа оружие за спиной.

Дверь медленно открылась, и Джек, к своему величайшему удивлению, оказался носом к носу с Элизабет Харрис.

— Джек, я могу войти? — тихо и робко произнесла она. — Мне необходимо выговориться.

Ее вопрос прозвучал, как мольба, и вызвал в душе рейнджера щемящее чувство жалости.

— Конечно, входите, — произнес Джек, чувствуя себя с револьвером в руке настоящим идиотом.

Ему следовало бы выйти в коридор, встретить там леди и провести ее в помещение, но вместо этого он сделал шаг назад и торопливо, не глядя, сунул револьвер в тумбочку.

Когда Элизабет приблизилась к нему, он ощутил нежный аромат ее духов и нашел ее и его восхитительными. Еще несколько минут назад приближающаяся ночь представлялась ему невыносимо тоскливой и долгой, и вдруг все резко изменилось. Да и могло ли быть иначе? Перед ним стояла прекрасная женщина и смотрела на него самыми выразительными в мире карими глазами. За такие глаза мужчины обычно отдают свою душу.

— Я прошу прощения за свое вторжение, — произнесла она, видя, что застала его врасплох. — Я не хотела беспокоить вас таким образом.

— Никакого беспокойства, — перебил он ее. — Вы желаете присесть?

С этими словами Джек показал рукой на единственный стул, стоявший у окна. На этом стуле он только что сидел сам и смотрел в окно.

— Да, спасибо.

Она говорила и держалась с заметной напряженностью.

Джек тут же подал ей стул, а сам присел на краешек кровати лицом к гостье. Сценка слегка смахивала на интимную, Джек понимал это, но в данном случае ничего не мог поделать.

— Что случилось, Элизабет? — спросил он, мысленно готовясь услышать самое худшее. — Вашему мужу стало хуже?

Элизабет подняла на него полные слез глаза.

— О, Джек… Все так ужасно…

— Что случилось? Он?..

— Нет, нет, Джонатан все еще жив, но для меня жизнь превратилась в ад. Он очень зол, он прямо разъярен оттого, что стал таким… калекой. Мне показалось, что он во всем винит меня, и против меня он обращает весь свой гнев.

Ее прекрасное лицо выражало боль и горе, и Джек еще острее почувствовал потребность защитить эту женщину.

— Он вас не обижает?

Она судорожно вздохнула, стараясь взять себя в руки. Потом зарделась и встала.

— Простите, я не должна была приходить к вам. Простите!

Элизабет бросилась к двери, стыдливо прикрыв лицо рукой.

— Элизабет!

Джек стал между женщиной и дверью. Она выглядела такой испуганной, такой потерянной, что он не мог отпустить ее, не попытавшись хоть чем-нибудь помочь ей. Как не помочь этой хрупкой прекрасной женщине? Одна только мысль, что она страдает, пробудила в нем галантность. Женщины созданы для любви и поклонения им, а не для того, чтобы заставлять их страдать.

— Нет, Джек, спасибо, я должна уйти.

— Но что с вами?

Он нежно взял ее за хрупкие плечи и повернул к себе. В его сильных руках она показалась ему такой маленькой и изящной.

В этот момент он заметил на ее запястье небольшой синяк.

— Что он с вами делал?

— Это всего лишь…

— Джонатан ударил вас?

— Но он был в таком отчаянии… Я уверена, что он вовсе не хотел этого. Просто…

Здесь она сделала какое-то неловкое движение рукой, отчего рукав ее платья поднялся еще выше, и Джек увидел на ее предплечье синяк, размером и формой напоминавший ладонь.

— Это тоже он вам сделал? — невольно вырвалось у Джека.

— Он был очень сильно рассержен, — отчаянно защищала Элизабет своего мужа. — О, мне не следовало приходить сюда. Я пойду…

— Элизабет, — нежно произнес он. — Вы прекрасная женщина, и никто не должен поднимать на вас руку даже в гневе. Никто и никогда.

Желая успокоить эту несчастную женщину, Джек непроизвольно обнял ее за плечи и привлек к себе.

Элизабет задрожала всем телом и зарыдала, не таясь. Она прильнула к Джеку. Она почувствовала, что нашла в нем человека, который способен ей помочь. Он такой сильный, такой горячий, такой хороший. Чем больше она думала о нем, тем лучше понимала, что нуждается в нем. Ей до отчаяния хотелось того, что он мог ей дать.

— Элизабет, — снова произнес Джек.

Теперь его голос прозвучал хрипло из-за бушевавших в нем чувств.

Она сделала глубокий вдох и перестала рыдать. Джеку хотелось убедить ее в том, что он станет для нее хорошим защитником. И он нежно взял ее за подбородок, желая заглянуть ей в глаза. Ему хотелось сделать это по-дружески, чтобы показать ей, что у нее появился друг, который будет о ней заботиться. Но стоило ему прошептать ее имя, как он позабыл обо всем.

— О, Джек, я так боюсь…

В ее глазах стояли слезы. Увидев их, Джек уже не мог остановить себя. И он поцеловал ее. Он медленно наклонился к ней и угодил в сладкую паутину чувственного соблазна, из которой ему совсем не хотелось выбираться.

Джек понимал, что он необходим Элизабет, что она нуждалась в его силе, в его защите.

Тихий внутренний голос предупреждал Джека, что он поступает безрассудно, но Джек проигнорировал его.

Его движения были медленными и осторожными, будто он боялся вспугнуть чувства. Его губы нежно ласкали ее губы и сливались в горячем поцелуе.