Книга Утро без рассвета. Колыма. Книга 1 - Эльмира Нетесова

— Договорились? — спросила она онемевшего от удивления Веника и умчалась.

— Хм! Да! Всякое видел. Всяких женщин. Но такую! Не зная меня — нате вам! Наверное одиночка, раз дите оставить не с кем, — решил Беник, и растерянно глянул на малышку.

Девочка не спала. Смотрела на него не менее удивленно и не знала— плакать ей или смеяться. Кругленькое личико ее спряталось в пеленки. Из них виднелись лишь глаза. Девочка… Когда это было… Сколько лет прошло с тех пор? Беня вспоминает Одессу. Сырую холодную квартиру. Мать. Она постоянно болела. А потом и совсем слегла. Две девчушки — его сестренки, то ли грелись ее уходящим теплом, то ли ее согревали своими крохотными тельцами. Сколько им было тогда? Они были близнецами. Пожалуй, по полтора года. Они не умели смеяться. И не умели плакать. Даже есть просить разучились. Лежали молча, с серьезными личиками, как две старушки.

Сколько лет было ему? Десять? А может чуть меньше? В тот год умерла мать. Умерла молча. Тихо. О ее смерти он и не узнал бы, если бы не сестренки, поднявшие дружный рев. Они заплакали впервые. И сразу по-взрослому. Этот крик выкинул его на улицу. Ведь надо же им что-то есть. Отец не вернется. Никогда. Он бросил их. Бросил и забыл. А девчонки уже три дня ничего не ели.

В тот день он долго ходил по городу. А к вечеру — повезло. Стащил у одного тугой кошелек. И, набрав молока, хлеба, мяса, мчался домой угорело. Кормил сестренок как галчат. Мелко нарезал мясо, совал в раскрытые рты поровну. И, похоронив мать, собрал сестре-нок, повез в деревню к родственникам. Хотел оставить их там ненадолго, чтобы самому хоть как-то определиться. Но родственники отказались взять сестер. И Беник, давясь слезами, вернулся с ними домой. Что делать? Девчонки не отпускали его ни на шаг от себя.

Покуда были деньги, можно было терпеть. Но потом и они стали кончаться. И Беня снова вышел на улицу. На этот раз не повезло, мужик поймал его за руку, вытаскивавшую кошелек, и долго, нещадно колотил по голове. Выручил мальчишку какой-то мужик. Вырвал п о от избивающего. И, поддев того кулаком под подбородок, крикнул Бене: «Беги!» Мальчишка его запомнил. Три дня боялся он выйти из квартиры. А потом нужда заставила. К обеду у толстой дамы кошелек вытащил.

А когда домой вернулся — увидел, что заболели девчонки. Сыпь выступила на лицах. И к вечеру их забрали в больницу. Корь. Выжила лишь одна сестра. Ее он берег и любил больше своей жизни. Ее баловал, наряжал. Ей позволял все, для нее готов был рисковать своею головой каждую секунду. И рисковал много лет. Ведь одна она у него осталась. Одна на всем свете. Больше никого! Ей он говорил, что работает большим начальником. И она верила. И охотно принимала от него все. А потом догадываться стала. Начала отговаривать. Но поздно. Слишком поздно. Он завяз в малине, как в болоте. Шли годы. Выросла сестра. И однажды, вернувшись домой, он увидел на столе записку:

«Я ушла. Не ищи. Мы чужие. Ты мне не брат. Я не хочу быть сестрою вора».

Ушла. И опустело в душе. Ведь жил для нее. Хотел разыскать. Вернуть домой хотя бы силой. Но кенты предложили дело. Отложил, потом снова. А когда начал разыскивать — не нашел. И если бы не кенты, кто знает, что могло бы случиться. Уход сестры ожесточил. Сделал Беню злым. Ко всем и ко всему. Он жил пока было для чего, пока она его ждала и любила. А теперь к чему?

Но отняв сестру, судьба подарила удачу, словно пыталась ошибку исправить. Заполнить пустоту. Потом появились и женщины. Сколько их было! Озорных и кокетливых. Ласковых и нежных. Имена не помнит. Лишь лица их, как звезды, в памяти…

Заплакала девочка. Сморщила крохотный носишко. Слезы бусинами из глаз покатились.

— Тихо. Ну, не плачь, — взял ее на руки Беник. Сунул в рот бутылку молока. Девчушка головой замотала.

— Погоди, сейчас. — Стал раскутывать ее Беник. И растерялся. В глаза бросились крохотные красные пятнышки. Сыпь. Она уже разошлась по всему телу. Девочка кричала.

— Подожди! — Беник быстро меняет пеленку. И вдруг вспоминаются слова врача об умершей сестренке: — Раньше надо было!

Поселенец забыл, что в руках у него не сестра. Чужой ребенок! А сердце колотится испуганно: так ведь и умереть может! Скорее. Заворачивает он девочку в свое одеяло. И, наскоро одевшись, бежит в больницу. Там сонный врач никак не мог взять в толк, почему Беник не знает ни имени, ни фамилии ребенка, какого сам принес в больницу. И сидел перед пустой анкетой.

— Послушайте, зачем в бумагу смотреть? Посмотрите ребенка.

— Без анкетных данных — не могу! — отвечал врач.

— А если она умрет?

— Скажите анкетные данные.

— Я потом скажу.

— Потом и посмотрю.

— Слушай, если ты не посмотришь девчонку и не поможешь ей, я знаешь что из тебя сделаю? — подскочил Клещ, сцепив кулаки.

— Ведите себя прилично. Давайте ребенка, — проснулся врач.

Вдвоем они неумело распеленали малышку. Врач внимательно осмотрел ее. Замерил температуру.

— Ничего страшного. Обычная потничка. Надо меньше кутать, чаще купать и прогуливать.

Беник, пристыженный, нес девчушку назад домой. Та заснула по дороге. И поселенец, боясь разбудить ее, пошел тише. Соседка еще не вернулась с работы. И, затопив печь, поселенец положил малышку на койку. А сам стал ждать. Время тянулось медленно. Он и не заметил, как уснул за столом. Проснулся оттого, что кто-то осторожно прикрыл дверь. Девочки на кровати не было.

Но уже на следующий день Беник забыл о соседке, о ее дочке. Когда он отработал свою смену, пришел механик, сказал, что старик, сменяющий Беню, заболел и сегодня не придет. И попросил подежурить за старика.

Беня согласился, но к концу дежурства так устал, что вернувшись домой, сразу уснул. Но и во сне все еще продолжал рубить дрова, кидать в прожорливую топку уголь. Лопату за лопатой. Руки, плечи — гудят. Еще лопата. Топка разинула красный прожорливый рот. Еще лопата. Стрелки манометров давления пара в котле показывают предел. Можно отдохнуть. Но кто это там за котлом? Опять этот Скальп. Что он там делает? Ого! Перстни прячет. Перстни Клеща! Отнятые. Вон Скальп показывает Бене свой перстень — с рубином. Смеется оскален-но. Над кем? Беник вскакивает, хватает Скальпа за шиворот, тащит к топке, только хотел швырнуть его в пламя — тут конвой подоспел. Миг. И на руках Бени опять наручники. Холодные. Жесткие. Клещ пытается снять их. Но куда там. Скальп нахально улыбается.

— Ну, подожди! Придет мое время! — кричит ему Беня. Но Скальп подталкивает Клеща к выходу. Куда это его ведут? — Перед глазами «шизо». Опять… Темнеет в глазах.

— Отдай мой заначник — кричит Клещ. Но Скальп, порывшись в кармане достает перстень с черным бриллиантом, крутит его перед лицом Бени.

— Дай сюда!

Грязная фига Скальпа просунулась сквозь решетку.

— На! Выкуси!

— Убью! Паскуда! — кричит Беник. Но руки крепко схваченые наручниками.