Книга Миллиардер. Книга 2. Арктический гамбит - Кирилл Бенедиктов

— Не может, — Андрей оглядывался по сторонам, прикидывая, куда мог скрыться телохранитель Беленина. — Я кое-что заметил, пока мы дрались…

— И что же?

— У него глаза одинаковые. Он не владелец предмета!

— С чего ты взял?

— Потом объясню. Сейчас главное его схватить. До того, как он встретится с настоящим хозяином Конька!

«Черт, — подумал Гумилев, — как жаль, что Фрам вышел из строя… достаточно было бы спросить — где Рашид, а потом запереть его там, где он прячется… если, конечно, он решит спрятаться где-то в каюте… Стоп! Но ведь Рашид-то может не знать о том что искусственный интеллект станции больше не функционирует! Значит, он будет бояться закрытых помещений…»

— Кирсан! Он где-то на палубе. Может быть, в кают-компании. Там где есть люди, и где нельзя перекрыть все ходы и выходы!

В кают-компании Рашида не оказалось — только Ковалев и Гордеев, развлекавшие Марусю. Увидев отца, девочка тут же бросилась к нему с криком — «А мы играем!», но Андрей подхватил ее на руки, быстро поцеловал в макушку и отдал обратно Гордееву.

— Не сейчас, милая, папа очень занят…

Станция казалась вымершей. Куда делись все пятьдесят человек, покинувшие борт ледокола? Пустые коридоры, пустая смотровая площадка… Может быть, Рашид решил спрятаться где-нибудь на нижней палубе? Но помещения там небольшие, и каждое может превратиться в ловушку…

А что если…

— Зимний сад! — крикнул Гумилев. Ну конечно, это единственное место на станции, чье воздухоснабжение нельзя отключить. Если Рашид хоть что-нибудь понимает в устройстве «Земли-2», он должен был это сообразить!

Они с Кирсаном ворвались в зимний сад, сшибая по пути черные, похожие на пауков, разбрызгиватели воды. В саду было тихо и пустынно. Только вдалеке качались большие, похожие на зеленые тарелки, листья веерной пальмы.

— Туда!

Они подбежали к росшим в больших кадках пальмам. За кадками, раскинув в стороны неестественно вывернутые в суставах руки, лежал на спине Рашид. Грудная клетка телохранителя, словно развороченная изнутри, живо напомнила Андрею кадры из фильма «Чужой» — там гнездившаяся в желудке человека инопланетная тварь выбиралась наружу, ломая ребра и разрывая кожу.

— Опоздали, — в сердцах бросил Кирсан.

— Видишь? — тяжело дыша, проговорил Андреи. — Это сделал настоящий хозяин Конька. Телохранителю, скорее всего, поручили просто держать предмет при себе, чтобы сбить нас со следа…

— А теперь Конек вновь вернулся к своему хозяину? Срочно идем к Бунину!

— Погоди, — Андрей наклонился над телом Рашида. — Вдруг у него было при себе еще что-нибудь интересное?

— Не двигаться! — крикнул кто-то за спиной. — Оружие на землю, руки за голову!

Андрей обернулся и увидел стоящих в дверях зимнего сада мужчин. Одним из них был подполковник Поздняк, вторым — человек, которого Илюмжинов несколько часов назад стукнул утюгом. Третьего Андрей не знал. В руках у всех троих были пистолеты.

— Андрей Львович, — угрожающе проговорил Поздняк, — если вы не подчинитесь, мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.

— Брось пистолет, Андрей, — шепнул Илюмжинов. — Силы слишком неравны…

Гумилев вздохнул и отшвырнул пистолет в кадку с каким-то разлапистым растением.

— Ну, вот так-то лучше, — буркнул Поздняк. — А теперь извольте подойти сюда.

Андрей подошел. Подполковник выглядел таким гордым, будто только что предотвратил третью мировую войну.

— Руки попрошу, — сказал он почти ласково.

На запястьях Гумилева второй раз за день защелкнулись наручники.

— Ваших рук дело? — спросил Поздняк, осмотрев тело Рашида.

— Разумеется, моих. Я голыми руками вырвал ему все ребра и разодрал кожу от горла до пупка. А еще я съел его сердце.

— Напрасно вы иронизируете, Андрей Львович, — покачал головой подполковник. — Дело-то серьезное.

— Мы обнаружили тело за несколько минут до вашего появления — пояснил Илюмжинов. — Ясно же, что это тот же почерк, что и в убийствах Алферовой и Жанны.

— Почерк, почерк… — дружелюбно передразнил его Поздняк. — Вы, Кирсан Николаевич, человек государственный, мы вас охранять должны, а вы вон чего тут устроили… беготню по станции вместе со всякими подозрительными личностями…

— Андрей Львович — мой друг, — твердо сказал Илюмжинов. — Я могу дать показания, свидетельствующие о его полной невиновности.

— Если понадобится, дадите, — усмехнулся Поздняк. — А пока что, будьте добры, отправляйтесь в свою каюту. Андрея Львовича мы забираем с собой как человека, подозреваемого в совершении одного и более убийств и покушении на жизнь офицера госбезопасности.

— Я никуда не уйду без Гумилева! Если хотите, можете арестовать меня тоже.

Поздняк покачал головой.

— Ну, зачем вы осложняете себе жизнь, Кирсан Николаевич? Судьбу вашего Гумилева решать не нам, а очень высоким инстанциям.

— Я сам себе инстанция, — в голосе Илюмжинова зазвенел металл. — Может быть, вы забыли, подполковник, но я глава Республики Калмыкия. Если хотите, чтобы о вашем самоуправстве узнал президент России, я могу вам это обеспечить.

Поздняк пробормотал что-то сквозь зубы.

— Вы что-то сказали?

— Нет, ничего… Ладно, если хотите, можете проследовать с нами до каюты, где будет находиться под арестом господин Гумилев.

Андрей ожидал, что его запрут в таком же техническом помещении, как и Бунина, но вышло иначе. Поздняк открыл дверь обычной каюты на нижней палубе и жестом пригласил Гумилева войти.

— Как видите, условия вполне комфортные, — усмехнулся он — Вам, Кирсан Николаевич, грех жаловаться на то, что органы плохо обходятся с вашим другом.

— Я разберусь с этим недоразумением, Андрей! — Илюмжинов протянул Гумилеву руку. — Свяжусь с Москвой, подниму на уши Генеральную прокуратуру… И за Марусю не беспокойся — я за ней присмотрю.

— Спасибо, — Андрей почувствовал, что в горле у него застрял какой-то комок. Он пожал руку Кирсану, повернулся и вошел в каюту, которой предстояло стать его камерой. Какая ирония судьбы, подумал он, вложить миллиарды в строительство своей собственной тюрьмы!

В камере уже кто-то был. У иллюминатора, спиной к Андрею, стояла девушка с темными волосами и перебинтованным предплечьем.

— Марго?

— Андрей?

Она бросилась к нему, и Андрей, преодолев секундное замешательство, шагнул навстречу своей любимой.

— Ты что здесь делаешь?

— Сижу под арестом. А ты?

— Я, как видишь, тоже, — он продемонстрировал ей наручники. — Меня подозревают в убийствах и в покушении на Свиридова.