Книга Горец-любовник - Ханна Хауэлл

Осмотревшись, дабы убедиться, что трусы на лошадях, оставившие своих друзей умирать, не вернулись, Грегор подошел к краю обрыва. Он не смог сдержать крика боли, увидев Алану, лежавшую на дне оврага. Она не двигалась, но Грегор запретил себе думать о худшем. «Она просто без сознания, – сказал он себе. – Сейчас она придет в себя, и все будет по-прежнему».

Грегор вытер меч о килт одного из убитых, зачехлил оружие и стал осторожно спускаться по каменистому склону. Оказавшись на дне оврага, он какое-то время просто смотрел на Алану, боясь прикоснуться к ней и обнаружить, что она мертва. Поборов страх, он опустился рядом с ней на колени. Заметив, что грудь ее вздымается и опадает, Грегор почувствовал такое облегчение, что голова закружилась. Закрыв ладонями лицо и пытаясь успокоиться, он совсем не удивился тому, что ладони его стали влажными от слез. Тот краткий миг, когда он подумал, что она умерла, разрушил все барьеры, которые он так старательно выстраивал вокруг сердца, и ему ничего не оставалось, как принять истину такой, какова она есть. Эта женщина была не просто дорога ему. Она была для него всем. Она – в его сердце. Он любил ее.

Он попытался как можно осторожнее ощупать ее, чтобы понять, насколько она пострадала. Панталоны ее были целы, так что ужасов изнасилования ей удалось избежать. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Его скудных познаний в медицине хватало, чтобы убедиться в том, что руки и ноги у нее не сломаны. Но следовало привести ее в чувство, чтобы она сама могла рассказать о своем состоянии. Больше всего пугало, что она упала на спину. После таких падений люди иногда не могут ходить. И, наверное, она очень сильно ударилась затылком, что тоже внушало опасения – Грегор видел печальные результаты таких падений. Кроме того, у нее могли быть травмы, которых он не мог видеть, травмы, вызывающие внутренние кровотечения. Такие кровотечения остановить невозможно.

«Слава Богу, что она жива, – говорил он себе в надежде унять беспокойство и страхи. – Надо только решить, каким образом вытащить ее из оврага и перенести в хижину, а оттуда перевезти в Скарглас». Фиона знала толк в лечении больных и раненых, и поэтому надо было как можно быстрее доставить Алану к ней. Сидя возле нее, он поглаживал ее по волосам и молился. Молился впервые за долгое время. «Господи, сделай так, чтобы она очнулась и улыбнулась мне», – просил он.

Тут с губ Аланы сорвался тихий стон, и Грегор замер в напряжении. Алана чуть пошевельнулась, и это внушало надежду. Склонившись над ней, он ждал, когда она откроет глаза. Ждал так, словно от этого зависела его жизнь. Только бы она взглянула на него, только бы его узнала – лишь в этом случае он сможет вздохнуть с облегчением и поверить, что она отделалась синяками и ссадинами.

Глава 15

Алана медленно открыла глаза и увидела склонившегося над ней Грегора.

– Ты очень бледный, – сказала она и удивилась тому, каким тихим и слабым оказался ее голос.

– Бледный? А… неудивительно. Я, знаешь, немного занервничал, увидев, как ты кувырком полетела с обрыва.

– С обрыва?.. – Она снова шевельнулась и поморщилась от боли.

– Нет, не шевелись! – сказал Грегор. – Дорогая, пожалуйста, помоги мне понять, не сломано ли у тебя что-нибудь. – Он положил ладонь ей на лоб, и Алана почти сразу же успокоилась и затихла. – Я не думаю, что у тебя переломы, но все равно хочу, чтобы ты пошевелила каждой рукой, ногой и пальцами на руках и ногах. Только осторожнее, дорогая.

– А что с теми, наверху? – спросила Алана, шевельнув сначала правой рукой, потом левой. Она немного успокоилась, когда поняла, что при движении не возникает острой боли, какая бывает при переломах.

– Трое мертвы, остальные удрали.

– Трое? Трое мертвы? – Она пошевелила ногами. Хотя ей было больно, боль была не такая, как при переломе.

– Я ужасно разозлился. – Грегор вздохнул и провел рукой по ее волосам. – Ведь ты упала с обрыва! – Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – Когда я увидел, что ты упала из-за того, что эти скоты загнали тебя на самый край оврага, я почти обезумел. Поэтому не стал их жалеть. Выжили те, кто удрал, и я уверен, что они не вернутся.

– Ах… спасибо за спасение.

– О спасении можно было бы говорить, если бы я уберег тебя от падения, – проворчал Грегор. – А теперь скажи мне, у тебя со спиной все в порядке? Может, у тебя там что-нибудь сломано?

– Ничего у меня там не сломано, Грегор. Я видела человека, который сломал себе спину, – так он ни рукой, ни ногой не мог шевельнуть. А я могу, ты сам видел. И конечности у меня тоже не сломаны. Я, конечно, сильно ободрала себе спину, но позвоночник, к счастью, не сломала.

– А с головой как?

– Болит, но тоже цела, – ответила она с улыбкой. Грегор почувствовал такое облегчение, что испугался, как бы снова не заплакать. Он не хотел, чтобы Алана видела его слезы, поэтому уселся на землю и попытался взять себя в руки. Увидев ее на дне оврага, он приготовился к худшему, и тот страх еще не до конца ушел. Он все еще не мог поверить, что она благополучно пережила падение и отделалась лишь синяками и ссадинами. Грегор не слишком верил в свою счастливую звезду, поэтому не мог понять, почему судьба преподнесла ему такой подарок.

– Нам надо как-то выбраться из этого оврага, и тогда я отвезу тебя к Фионе. Она тебя вылечит.

Алана поморщилась, предчувствуя боль. Она понимала, какие страдания ее ожидают. Хотя кости у нее не были сломаны, все тело болело так, словно ее долго били палками. Она сильно ободрала кожу во многих местах, и ей не надо было себя разглядывать, чтобы точно определить местонахождение своих ушибов и ссадин, – они ужасно болели. Голова тоже болела и кружилась до тошноты. Сейчас ей хотелось только одного – не шевелиться и полежать немного, чтобы боль поутихла.

Она со вздохом взглянула на склон оврага, по которому недавно скатилась. Взобраться по нему будет непросто даже с помощью Грегора. К тому же будет очень больно. Так же больно, как в те мгновения, когда она катилась вниз. Но Алана понимала, что у нее нет выбора. Сколько ни откладывай, легче от этого не станет.

Алана осторожно приподнялась – Грегор поддерживал ее, обнимая за плечи. Она привалилась к нему, почувствовав сильный приступ тошноты и головокружения. Несколько глубоких вдохов помогли справиться с головокружением и отчасти с болью, но она еще некоторое время сидела, прижавшись к Грегору и боясь шевельнуться.

Алана чувствовала: страх все еще ее не оставил. В тот момент, когда она поняла, что спасения от тех разбойников нет, страх овладел всем ее существом, прокрался в самые дальние закоулки души. Ей не было стыдно за себя, потому что она боролась изо всех сил, но избавиться от страха было не так-то просто. И страх смерти не был самым сильным. Больше всего ее напугало то, что они собирались ее изнасиловать – все они. И даже если бы каким-то чудом ей удалось пережить такое жестокое издевательство, то все равно было бы навеки разрушено все то, что было между нею и Грегором. Алана не думала, что Грегор отвернулся бы от нее – это она не смогла бы остаться с ним. И тогда всем надеждам на будущее пришел бы конец.