Книга Электрическая вселенная. Невероятная, но подлинная история электричества - Дэвид Боданис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шотландский философ Дэвид Юм нередко задумывался о том, какие ощущения испытывает хозяин театра, когда он стоит за кулисами и наблюдает за бегающими мимо него туда-сюда персонажами пьесы. Под персонажами Юм разумел различные особенности собственной личности. Он жил примерно во времена американской революции, во времена, когда Вольта, с которого начался наш рассказ, был еще молодым человеком. А потому Юм и не догадывался, что все эти таящиеся в глубинах его сознания персонажи образуются электричеством, протекающим по длинным кабелям его нейронов, или пересекающими синапсы электрически заряженными молекулами. Думаю, однако, что Юму пришлась бы по душе мысль о том, что через два столетия после его смерти люди создадут цивилизацию, питаемую силами электричества, а под конец этого периода выяснят, что машина, которая позволяет нам видеть и понимать эту цивилизацию — наш мозг, — является в корне своем электрической.
И опять-таки главную роль в работе этой машины играет чрезвычайная малость электронов, из которых мы состоим. Электроны малы настолько, что молекулы, которые они помогают создавать, также не обладают размерами, позволяющими нам видеть их непосредственно. И это означает, что внутри нас сокрыты огромные их количества. Мозг человека весит всего лишь около полутора килограммов, однако вмещает порядка 100 миллиардов нервных клеток. Это дает нам сигнальные электрические станции, число которых близко к числу звезд в галактике, называемой Млечным Путем. Сигналы пролетают по нашим нервам со скоростью около 160 километров в час; им требуются лишь несколько тысячных секунды, чтобы пересечь синаптический зазор и продолжить движение в следующей нервной клетке. Поскольку натриевые насосы и нейротрансмиттеры срабатывают быстрее, чем падают камни и ломаются деревья в окружающем нас мире, нам удается использовать эти странные приспособления для того, чтобы уворачиваться от камней и деревьев и продолжать наш извилистый путь по белому свету.
Быстрота, с которой перемещается электричество, позволяет нам выживать, однако, если бы она была единственной его сильной стороной, мы сбивались бы с пути и не обладали бы памятью. Ибо ощущения постоянно вливаются в нас, и очень быстро, одно за другим. Массированные залпы молекул воздуха ударяют в тонкую кожицу наших барабанных перепонок, и, если обстрел достаточно интенсивен, мы слышим отчетливый звук. Наши нервы направляют информацию об этом звуке в глубины мозга, натриевые насосы подпитывают сигнал, а извергаемые клетками нейротрансмиттеры переносят его все глубже и глубже. И однако ж, если бы следующий залп поступающих из внешнего мира ощущений создавал сигналы, посылаемые по тем же нервным каналам, первый сигнал должен был бы автоматически подавляться, стираться новой конфигурацией натриевых насосов. И никакой памяти у нас в этом случае не было бы.
Однако нас спасает древняя устойчивость электрического заряда. Вспомните о подобных ауре силовых полях, которые создаются всеми заряженными частицами Земли. Они просуществовали, ожидая нас, миллиарды лет. Они очень крепки, очень стары, и, когда вся система нейронов реорганизуется, принимая в себя частную последовательность сигналов, эти мощные силовые поля позволяют сохранить ее в неприкосновенности.
Вспышки краткосрочной памяти могут угасать за секунды или минуты, однако глубинные воспоминания, которые и образуют нашу личность — те самые постоянные актеры театра Дэвида Юма, — способны просуществовать в неприкосновенности, поддерживаемые вихрями электрических сил, которые кружат в наших клетках, часы, месяцы, а то и десятки лет. Молодая женщина встречает замечательного мужчину и увлекается им. Десятилетия спустя она, старая и согбенная, окруженная внуками, слышит, как кто-то из ее детей читает вслух любовные письма этого мужчины. Поначалу слова кажутся ей чужими, едва узнаваемыми. Но вот начинают работать насыщенные электричеством натриевые насосы и нейротрансмиттеры. И женщина поднимает взгляд.
Она все вспомнила.
-
Вселенная уже очень стара, и самые первые, порожденные Большим взрывом электрические заряды давно рассеялись по ней. Многие из них погибли, пересекая галактики, однако на их месте — неизменно — возникали новые. Исключений не существовало, сумма электрических зарядов Вселенной не менялась никогда.
Над новыми, еще состоявшими из расплавленного вещества планетами поднимались зори; хитроумно скрепленные электричеством молекулы эволюционировали и воспроизводились. Скопления наделенных самосознанием нервных клеток приняли форму мыслящего мозга, а управляемые электричеством клетки глазной сетчатки стали управлять движением живых существ.
С тех пор как возникла жизнь, на протяжении миллиардов лет лишь одна величина оставалась неизменной. Все в мире — пожары, пропитанные цианидом яблоки, телеграфные сообщения — существовали лишь благодаря перемещению электрических зарядов из одного места в другое. Иногда они текли по медным проводам; иногда перемещались по нейронам любовников, студентов, пучеглазых демонов от политики; и в иные времена, в будущем, электрические и магнитные поля, созданные нашим распавшимся Солнцем, так и будут наполнять собою Вселенную, неся беззвучные сообщения к далеким звездам. Мы, хрупкие существа, живем в окружении этих бурных, величавых и могучих миграций электрического заряда.
Мы и сами-тo созданы властью электричества.
-
«Я завершу эту главу наставлений советом, обращенным ко всем молодым исследователям электричества: будьте до крайности осторожны… Сильный удар его… может подействовать на ваш разум так, что он никогда уже не станет таким, как прежде».
Джозеф Генри подружился с Авраамом Линкольном и умер в 1878 году, почитаемый как величайший ученый Америки. О Морзе он говорил редко, но однажды заметил: «Если бы я мог прожить жизнь заново… я бы брал побольше патентов». Сэмюэл Морзе лелеял свое огромное состояние и сильно перепугался, когда Гражданская война в Америке привела к отмене рабства. Он умер, по-видимому, от удара в 1872 году, питая все более сильные опасения, что изобретателем телеграфа все-таки могут признать Генри. В середине 1990-х международные власти официально отказались от любого использования азбуки Морзе сухопутными и морскими военными силами.
Александер Грейам Белл перебрался в Канаду, где стал пионером в области исследований летательных аппаратов и скоростных судов на подводных крыльях; он был также одним из ранних поборников женского равноправия. Существует его фотография: глубокий старик с белой бородой стоит в Новой Шотландии на причале, наблюдая за испытаниями самого последнего своего катера на подводных крыльях — поблескивающего алюминием обтекаемого пятна, летящего навстречу рекорду скорости. Его жены, Мейбл Хаббард Белл, на этом снимке не видно по той простой причине, что она-то этим катером и управляет.
Томас Эдисон так и остался изобретателем, однако творческий потенциал молодости покинул его всего через несколько лет после успеха, достигнутого им с электрической лампочкой. Он потерял целое состояние на авантюре, связанной с добычей руды, а затем еще и на попытках построить бетонное судно. Одно время Эдисон контролировал ключевые патенты, связанные с кинематографией, но затем отдал распоряжение, согласно которому ни один фильм не должен был продолжаться дольше двадцати минут, — это привело к краху процветавшие в ту пору киноиндустрии Нью-Джерси и Нью-Йорка и бегству большинства режиссеров в далекую Калифорнию. Когда в 1931 году он умер, президент Гувер попросил Америку пригасить все электрические лампы в 10 часов вечера того дня, в который состоялись похороны Эдисона.
