Книга Киевская Русь - Георгий Вернадский

Кроме наемных работников была еще одна социальная группа, которая также может рассматриваться, как состоящая из полусвободных, хотя и не в строго юридическом смысле. Это были так называемые вдачи, мужчины или женщины, которые «отдавались» (славянское слово для обозначения этого – дати) на временную службу господину. Это делалось в основном во времена отчаяния – в период голода или после опустошительной войны. В этом случае сделка заключалась скорее в терминах благотворительности, нежели юридических обязательств. Люди в состоянии отчаяния получали «милость» от господина; деньги или зерно, полученное от него, рассматривалось не как заем, а в качестве «подарка». Однако они должны были работать для этого по крайней мере год. Институт дачи был также известен среди балтийских славян; там, в особенности в тринадцатом веке, он приобрел совершенно иной характер, приближаясь к рабству128.

Заключая эту часть, следует упомянуть еще одну категорию полусвободных – «отпущенники» (изгои). Их положение было ближе всего к крепостному среди социальных групп этого периода. Но поскольку они были под защитой церкви, их положение будет рассмотрено в связи с «церковными людьми».

7. Рабы

Древнейшее русское понятие для обозначения раба, как мы видели, – челядин во множественном числе – челядь. Термин встречается в старославянских церковных текстах и также используется в русско-византийских договорах десятого века129. Другой древний термин – роб (иначе – раб; в женском роде – роба, позднее – раба) находится в связи с глаголом роботати.

В середине одиннадцатого века появляется новый термин – холоп, который можно сравнить с польским хлоп (в польском написании chlop) – «крестьянин», «крепостной». Протославянской формой было холп; в транскрипции, применяемой большинством славянских филологов, – чолпы130. По-русски термин холоп обозначал мужчину-раба. Рабыня постоянно именовалась раба.

Рабство в Киевской Руси было двух типов: временное и постоянное. Последнее было известно как «полное рабство» (холопство обельно). Основным источником временного рабства было пленение на войне. Первоначально не только солдаты вражеской армии, но даже гражданские лица, захваченные в ходе военных действий, обращались в рабство. С течением времени стали оказывать больше милосердия гражданским лицам и, наконец, ко времени заключения договора между Россией и Польшей, подписанного в 1229 г., была признана необходимость не затрагивать гражданское население.

К финалу войны пленники освобождались за выкуп, если таковой предлагался. В русско-византийских договорах устанавливался потолок выкупа, с тем чтобы исключить злоупотребления. Если не было возможности собрать выкуп, пленник оставался в распоряжении человека, захватившего его. Согласно «Закона судного людем», в подобных случаях работа пленника рассматривалась как уплата выкупа и после покрытия такового в полном объеме пленник должен был быть отпущен.

Правило должно было соответствующим образом соблюдаться по отношению к гражданам государств, с которыми русские заключали особые договора, как, например, с Византией. В иных случаях оно могло игнорироваться. В любом случае важно, что «Русская правда» не упоминает пленение на войне в качестве источника полного рабства.

Согласно параграфу 110 расширенного варианта, «полное рабство имеет три вида». Человек становится рабом: 1) если он по своей воле продается в рабство; 2) если он женится на женщине, не заключив перед этим специального соглашения с ее хозяином; 3) если он нанимается на службу в должности дворецкого или домоуправителя без специального соглашения, что он должен остаться свободным. Что касается самопродажи в рабство, следовало соблюдать два условия для того, чтобы сделка стала законной: 1) минимальную цену (не меньше половины гривны) и 2) плату городскому секретарю (одна ногата). Эти формальности предписывались законом с тем, чтобы предотвратить порабощение человека против его воли. В этой части «Русской правды» ничего не говорится о женщинах-рабынях, но можно предположить, что женщина могла продать себя в рабство, подобно мужчине. С другой стороны, женщина не была наделена привилегией сохранения своей свободы путем соглашения с господином, если она выходила замуж за мужчину-раба. Хотя это и не упоминается в «Русской правде», из позднейшего законодательства, равно как и из различных иных источников, мы знаем, что такой брак автоматически делал женщину рабыней. Это был древний обычай, и поэтому он не рассматривался как достойный упоминания в «Русской правде». Очевидно, что те же формальности, что и в случае самопродажи, должны были соблюдаться в случае продажи раба. Таким образом устанавливалась минимальная цена на полных рабов. Не существовало минимальной цены на военнопленных. После победы новгородцев над суздальцами в 1169 г. пленные суздальцы были проданы по две ногаты за каждого. В «Слове о полку Игореве» сказано, что, если бы великий князь Всеволод принял участие в кампании против половцев, последние были бы разбиты и затем женщины-пленницы были бы проданы по одной ногате, а мужчины по одной резане. Никакой верхней цены на рабов не устанавливалось, но общественное мнение – по крайней мере духовенства – было против спекуляции в работорговле. Считалось греховным купить раба по одной цене и затем продать за бóльшую; это называлось «изгойством».

Раб не имел гражданских прав. Если его убивали, то компенсация должна была выплачиваться убийцей его хозяину, а не родственникам раба. В законах этого периода не существует регламентации относительно убийства раба его владельцем. Очевидно, что господин нес ответственность, если он убивал временного раба.

В случае, если раб «полный», хозяин подвергался церковному покаянию, но это была, очевидно, единственная санкция в подобной ситуации. Раб не мог выдвигать обвинений в суде и не принимался как полноценный свидетель в тяжбе. По закону он не должен был владеть какой‐либо собственностью, за исключением своей одежды и иных личных принадлежностей, известных как peculium в римском праве (древнерусский вариант – старица); не мог раб и принимать какие‐либо обязательства или подписывать какой‐либо контракт. Фактически же многие рабы Киевской Руси имели собственность и принимали обязательства, но в каждом случае это делалось от имени их владельца. Если в подобном случае раб не выполнял обязательства, его владелец оплачивал убыток, если человек, с которым имел дело раб, не был осведомлен, что противоположной стороной был раб. Если он знал о факте, то действовал на свой собственный риск.