Книга Любовная капитуляция - Сильвия Соммерфильд

— Мне нужны не неделя или месяц, а годы. Позволено мне будетвернуться к себе, ваша милость?

Яков шагнул к ней.

— Я устала, милорд, — сказала она тихо, решившись стоять насвоем до конца.

Ее прямой взгляд остановил короля.

— Вы свободны!

Девушка облегченно вздохнула.

— Позволено мне будет взять мой чепчик?

— Нет.

Он смял его в своих руках.

— Спокойной ночи, милорд.

Мэгги ушла, и Яков, которому никогда никто не смел перечить,которому ни разу в жизни не приходилось просить или умолять о чем бы то нибыло, уставился пустыми глазами на закрывшуюся дверь.

Потом легкая улыбка коснулась его губ. Яков считал себя — и не без основания — мастером стратегии. Теперь он составлял планочередной боевой кампании, в положительном исходе которой был весьмазаинтересован.

Яков со вздохом отошел от окна и вернулся к кровати,улыбаясь при мысли о борьбе, которую он вел за Мэгги Драммонд, вспомнил деньокончательной и решительной победы. Криффа отослали в дальний гарнизон ипообещали в скором будущем богатую невесту. Тот, понимая бессмысленность иопасность соперничества с королем, не сопротивлялся. Однако сама Мэгги твердостояла на своем, и чем дальше, тем больше король влюблялся в эту девушку.Кончилось все тем, что он вломился в ее комнату без всякого объявления, иприказал помертвевшим от ужаса служанкам удалиться. Затем он сгреб девушку вобъятия и поцеловал, несмотря на бурное сопротивление; и Мэгги вернула ему этотпоцелуй. Замкнутая в объятиях Якова, девушка, казалось, потеряла ощущение самойсебя, растворившись в нем; Мэгги обвила шею короля и прижалась к нему. Рука егоскользнула к ее крючкам и застежкам, и она услышала его тихий шепот: «Я люблютебя, Мэгги... люблю».

И он действительно ее полюбил, подумал король, полюбилнастоящей любовью. И пусть даже весь двор будет против этого их брака. Сегодняона приедет, пропела его душа, и кончатся эти мучительные, бессонныепредрассветные часы...

Яков вновь заснул и проснулся, когда в замке уже зашумелаутренняя жизнь. Скоро он будет окружен придворными и челядью, и его уединение ипокой будут разрушены.

Одной из первых стояла на очереди беседа с сиром деМонкрессо, представителем герцога Бургундского. Аудиенция продолжалась околочаса, и беседа носила сугубо частный характер. Сразу после ее окончания в замокбыл вызван Донован, и тот без промедления прибыл, застав Якова в одиночестве,расхаживающим по кабинету. Сняв со стены меч короля Брюса, он приказал Донованустать на одно колено.

— Ты был и остаешься моим преданным слугой; таковым ты был вбитве, таковым остаешься в мире. — Яков коснулся лезвием плеча Донована,производя его в рыцари. — Встаньте, милорд!

Донован, тронутый высокой честью, принял от Якова кубоквина.

— Выпьем! За Шотландию!

— За Шотландию! — эхом отозвался Донован.

Отставив кубок, Яков указал рукой на вскрытое письмо,лежавшее на письменном столе. Донован взял его в руки и медленно, стараясь неупустить ни слова, прочел, сопоставляя то, что он знал об английских делах, сосведениями, содержащимися в послании.

Это было письмо от герцогини Бургундской, ярой сторонницыанглийской династии Йорков, женщины, люто ненавидевшей Тюдоров, нынешнихправителей Англии. Она жила с уверенностью, что Генрих, представитель династииЛанкастеров, занимает ее престол.

— Сила притязаний Генриха на престол состоит в том, что всеостальные претенденты были казнены, отравлены, пали в битвах, — заметил король,когда Донован закончил чтение.

— Но до сих пор никто не мог ему возразить по существу, —озадаченно ответил Донован.

— Вот именно: до сих пор.

— То есть?

— Когда Эдуард, — я имею в виду Эдуарда IV,представителя Йорков, — занимал трон, у него было два сына, девяти и двенадцатилет. Еще у Эдуарда был брат, Ричард, лицемерный и беспощадный. Поговаривают,что Ричард убил своих племянников и тем самым проложил себе дорогу к трону,став Ричардом III.

— А в битве при Босворте Генрих убил Ричарда. Прямо скажем,очень зловещая история, — задумчиво сказал Донован.

— Генрих получил трон благодаря браку с принцессойЕлизаветой. Редкий везунчик, — ухмыльнулся Яков, и Донован понял, чтокороль чем-то чрезвычайно доволен. — Никакого расследования по поводу убийстваРичардом его племянников не проводилось и никаких материальных доказательств несуществует. Принцы просто сгинули, и все.

— Я внимательно выслушал этот урок истории, ваша милость, нотак и не понял, что вызвало такой необычный интерес вашего величества.

— Подумай, Донован. Встревожился бы ты на месте Генриха,если бы узнал, что герцогине Бургундской удалось отыскать человека, которыйименует себя, чудом уцелевшим от смерти, принцем Йоркским?

— Да, милорд, — ухмыльнулся Донован. — Я былишился сна от такого известия.

— Да, это была бы щепка в глазу. Не смертельно, нонеприятностей — сверх головы.

— Может это оказаться правдой?

— До тех пор, пока останки двух принцев не будут найдены. Вконце концов, именно они были законными наследниками английского престола. Имы... да кто угодно, можем предположить что кто-то из них по какой-либо причинеуцелел.

— И ваша милость собирается оказать спасшемуся поддержку?

— Да.

— Независимо от того, принц он или нет?

— Да, милорд, — со смешком отозвался Яков. — Отчего быне насыпать перцу под хвост Генриху?

— Вы собираетесь воевать с ним?

— Да, — ответил Яков.

— Есть ли иные пути, менее кровопролитные и более надежные?

— Нет.

Яков сощурил свои темные глаза.

— Вы позволите мне сказать, ваше величество?

— Все, что желаешь. Я буду внимателен.

— Завтра высокое собрание и парламент будут обсуждать вашвозможный брак. Речь пойдет о двух английских принцессах. Ваш с принцессойнаследник мог бы заполучить оба королевства.

— Выбрось это из головы, Донован. Я не женюсь на английскойпринцессе.

Никогда прежде не слыхал Донован этой ноты в голосе Якова.Она прорвалась из глубин его сознания как проклятье и угроза тем, кто принуждалего к браку по расчету именно тогда, когда вот-вот должна приехать его любимая.

— Боже мой! — тихо сказал Яков. — Донован,неужели я не могу хотя бы чуть-чуть принадлежать самому себе? Могу я хотя быжениться по своему выбору?

— Я имел опыт любви, ваше величество. Брак по расчету — лучшее, что может быть. В таком союзе каждый соблюдает взаимныеинтересы и не остается места недоразумениям.