Книга Проза жизни - Иоанна Хмелевская

Домой Тереска вернулась в бодром состоянии духа. Не пришлось вымучивать из себя улыбку, не пришлось напоминать себе, что по лестнице нужно проследовать дерзким упругим шагом. Оживление придало ей сил. Она даже почувствовала давно забытый голод. В кухне она наткнулась на Янушека, жарившего себе яичницу.

— Сделай и на мою долю, — попросила она, — подкинь на сковороду ещё пару яиц. А почему жаришь ты, а не бабуля?

— Тихо, ты! — сердито прошипел Янушек. — Бабуля тут не нужна, она перца для меня жалеет. Ладно, кину и для тебя два яйца, а ты отрежь хлеба. Я спешу.

— Я тоже. Так проголодалась, ужас. Обязательно куплю себе машину.

— Сейчас? — поинтересовался Янушек.

— Не сейчас, а лет через пять. Будь у меня машина, не пришлось бы мчаться сломя голову на деловую встречу.

— Через пять лет! — ужаснулся Янушек. — Зачем тебе машина под старость?

— Чтобы поберечь ноги, у старух всегда с ними проблема. Эй! Не превращай яичницу в камень, она уже изжарилась, хватит!

— Она клейкая, а я этого не люблю, потому жарю себе сам. А ту машину я опять видел и знаю, где она стоит.

— Что?

— Я видел твою машину, которая с революцией. Тереска чуть не отрезала себе палец.

— Да ну?! И где же она стоит?

— Она не все время там стоит, а появляется только к вечеру. На стоянке возле киностудии «Фильм Польский». За воротами парка.

— А ты уверен, что это она?

— Нашла о чем спрашивать! Я тоже себе куплю машину, только старости дожидаться не буду. А с чего это ты вдруг так проголодалась? Ты же говорила, что худеешь, и родители решили, что ты совсем свихнулась и вгоняешь себя в гроб. Я им сказал, что ничего страшного, все когда-нибудь помрут, а раньше или позже, какая разница, так они мне такой скандал закатили!.. Ладно, скажу им, что ты уплетаешь за обе щеки, когда тебя никто не видит, а худеешь понарошку, для форсу.

Тереска не слушала монолога брата, погрузившись в следственные размышления. Подозрительная машина паркуется возле «Фильма Польского», рукой подать от Бельгийской, это неспроста, что-то под этим кроется. Может, на этой машине вывозят выручку из притона?

Кшиштоф Цегна в элегантном костюме и в лёгкой куртке с воротником из искусственной выдры выглядел весьма импозантно. Он явился пораньше и теперь торчал в магазинчике, изображая намерение что-нибудь купить. Цегна уже приобрёл папиросы, спички, крем для бритья, зубную пасту, конверт с листом бумаги, две открытки, стержень для шариковой ручки и таблетки от головной боли, причём каждый предмет он покупал отдельно привередничая, словно примадонна при подписании контракта. Продавщица проникалась к нему все большим интересом. И когда опоздавшая на четыре минуты Тереска влетела в помещение и красивый молодой человек бросил брошюрку, раскрывавшую секреты свиноводства, продавщица поглядела на них с явной неприязнью. У молодёжи, видать, совсем стыда не стало, такая соплячка, а уже свидания со взрослым парнем, и чего только они видят в таких желторотых?

— Машина тоже тут! — сходу, без всякий предисловий объявила Тереска. — Мой брат её заметил, паркуется неподалёку, возле «Фильма Польского». Потом можно будет на неё взглянуть.

Кшиштоф Цегна явственно ощутил, как возросла его симпатия к веснушчатому мальчишке с оттопыренными ушами. Он даже решил, что в случае чего спустит ему пару строго наказуемых шалостей. Ему не терпелось приступить к следствию, посему они с Тереской не спеша двинулись в глубь улицы.

— Ну, и какое же окно? — тихонько и не поворачивая головы спросил он, когда они подошли к подозрительному дому.

— Вон то, — ответила Тереска. — На четвёртом этаже, сейчас… раз, два, три… четвёртое от водосточной трубы. В котором свет горит.

— Там, где пёстрая занавеска?

— Ага. А тут внизу тоже что-то было, надо проверить.

— Дом проходной, с выходом во двор, оттуда можно выйти на Пулавскую. Незаметно сюда можно войти только таким путём. Впрочем, можно и через тот вон дом, он тоже с выходом во двор. Надо бы кого-нибудь поставить с той стороны и последить хотя бы несколько вечеров…

Кшиштоф Цегна не собирался обсуждать с Тереской следственных проблем, это были просто мысли вслух. Однако тот факт, что его слушала Тереска, да ещё так внимательно, каким-то образом помогал мыслительному процессу.

— Они что-то придумали с сигнализацией, только непонятно, что, — отозвалась Тереска. — Вечером я могу тут постоять.

— Вы? Исключено! Найдётся, кому постоять, а вы не вмешивайтесь, ради Бога! Это очень опасно.

— Но я же видела того чёрного и точно знаю, как он выглядит.

— Как он выглядит, нам известно, — вырвалось у Кшиштофа. — Это владелец той машины. Мы его знаем. Я уверен, что через него можно будет до всех добраться…

Он осёкся, внезапно осознав, что о последних открытиях придётся доложить высшему начальству, следствием займётся другой отдел и у него не будет шанса отличиться. Он погрустнел, раздумывая, как бы управиться с делом самому, прежде чем у него отнимут возможность действовать.

— Пошли! — сказал он решительно и за руку повлёк Тереску на другую сторону улицы. — Присмотримся поближе.

Вдоль окон сверху спускалась тонкая нейлоновая леска, внизу привязанная к крюку у подвального оконца. Кшиштоф Цегна взглянул наверх и взял леску в руки.

— Осторожно! — предупредила его Тереска. — Не дёргайте, а то снова что-нибудь сверху свалится.

— Вот, значит, как они подают сигнал тревоги, — задумчиво ответил он. — Но тогда кто-то непременно должен стоять на стрёме. Ага, тот тип, что отсюда сгребал черепки. Сейчас проверим. Но нам придётся…

Он взглянул на Тереску и осознал её возраст. Предложение притвориться влюблённой парой застряло в горле. Тереска мигом все поняла.

— Если это необходимо для дела, я согласна, — самоотверженно произнесла она. — Только не слишком усердствуйте.

Кшиштоф Цегна побагровел и, не сказав ни слова, учтиво обнял её за талию. Тереске пришлось прижаться к нему, она чувствовала себя неловко, хотя сходство Цегны с одним из её любимых литературных героев облегчало симуляцию.

— Я никого не заметила, — недовольно сообщила Тереска, когда они оказались в каком-то закоулке двора. — Никого там не было.

— На первой лестничной площадке сидел какой-то тип. Он нас заметил, но, видимо, он следит только за теми, кто входит наверх. Тихо!

Из ворот со стороны Пулавской улицы вывернулись двое и уверенным шагом двинулись прямиком к подозрительному дому. Кшиштоф Цегна рванул Тереску в свои объятия, что скорее походило на отработку приёма борьбы, чем на взрыв чувств. Ошарашенная Тереска в первую секунду пыталась оказать сопротивление, а потом сердито прошипела:

— Вы меня так сразу не хватайте! Предупреждать надо!..