Книга Рыжик - Юля Пилипенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.
Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю.
Я умираю… я умираю… я умираю… По крайней мере, завтра все это кончится. Если в жизни и существуют решающие моменты, то для меня этот момент наступит завтра… «Момент» – это так мало… момент – это секунда… момент – это даже минута… момент – это такое счастье… Как я хочу, чтобы в моей жизни еще были моменты: любые, разные… только пусть они будут… Боже мой, как все нелепо… неужели вот так вот все и заканчивается? Как это произойдет, если что-то пойдет не так? Я что, просто закрою глаза? Я что, больше не увижу море? Не выйду на теннисный корт? А как же бананово-клубничный сок? Он ведь такой вкусный… Господи, пожалуйста, я просто хочу глоток бананово-клубничного сока… еще один глоток.
Что мне запомнилось? Какой был самый счастливый день в моей жизни? Черт возьми… почему перед глазами столько картинок? Моя первая победа на турнире… моя первая тренировка по теннису… мой первый поцелуй… первая выкуренная сигарета… учеба в Лондоне… теплый песок Майами… желтый цвет подсолнухов… любимые огненно-красные ботинки… осень в Нью-Йорке… несколько настоящих друзей… голуби на площади Сан-Марко… Почти все дни были счастливыми… просто потому, что они были… для меня они «были»… Что я успела увидеть за свои семнадцать лет… что я успела прочувствовать… сколько раз меня предавали… сколько поступков я не совершила… сколько важных слов я не сказала… когда мне так хотелось это сделать? Почему я не сказала? Чего я боялась? Почему я не поступала так, как мне хотелось, как подсказывало мне сердце… почему? Это же так глупо… бояться быть непонятой… какая к черту разница?
Боже мой… какие красивые фонтаны в Барселоне… как пахнет лондонский дождь… как было жарко в Риме и как меня раздражали экскурсии… Как же хочется еще раз попасть на экскурсию в Риме… в пятидесятиградусную жару… А Париж… как я люблю Париж… мой безумный Париж… если бы ты знал, как мне не хочется стать частью этого выражения: «Увидеть Париж и умереть»… Я так не хочу… Я хочу видеть тебя снова и снова… Мой Париж… я бы сейчас съела круассан… самый вкусный в мире круассан…
Боже мой, я не умею молиться… я не знаю, как это делается… я просто прошу тебя… подари мне еще хоть капельку жизни… позволь мне еще раз увидеть Солнце… я больше не буду расстраиваться по поводу того, что Солнце осыпает меня веснушками… я буду обожать свои веснушки, боготворить их… клянусь… только дай мне еще раз увидеть Солнце…
А мои родители… что с ними будет? Они не вынесут этого второй раз… не поступай так с ними, прошу Тебя. Это не честно. Тебе решать, но это чертовски не честно… Моя мама… сколько всего ей пришлось пережить… как она держится… как легко она согласилась отдать за меня свою жизнь… она ведь сначала даже не поняла, что это частичная трансплантация… и сразу подписала эти бумажки… Моя мама… моя любимая мама…
Как я понимаю Юрку… ему тоже было столько же лет… и он тоже все понимал… интересно, какой был его самый счастливый день в жизни?
Ну почему опять текут слезы? Хотя… пусть текут… они такие вкусные… соленые… не такие как морская вода… почему я никогда раньше не задумывалась о том, как сильно отличается вкус слез от вкуса морской воды?.. В любом случае, и то и другое – соленое и прекрасное…
Я видела океан… я потеряла браслет в Атлантик-Сити, когда мы с папой гуляли по берегу… Это значит, что я должна туда вернуться… Ведь так говорят люди: «Если ты что-то забыл, то обязательно вернешься в это место»… Черт… вот оно… ключевое слово… если ты что-то «забыл»… а я ведь не забыла… я потеряла… Значит могу и не вернуться… Безграничный океан… свободный… сильный… Интересно… что бы я выбрала: увидеть океан, или увидеть солнце… или увидеть небо? Я бы выбрала обнять папу… и Гену… хотя нет… я бы не смогла их отпустить… и я бы точно плакала… а это бы их огорчило… Я не хочу выбирать… я хочу все: хочу видеть, как идет снег… хочу получить права… к черту права… можно и без прав ездить… хочу еще раз прыгнуть с парашютом… или без… не важно… сейчас это точно не важно… хочу любить… смеяться… плакать… Я ХОЧУ ЖИТЬ! Я буду жить. Я должна выжить. Ради родителей, ради Геночки. Он перевернул весь мир, он борется за меня… он обещал мне, что я вернусь. И я вернусь. А пока важно дожить до утра. Не спать.
P.S. На памятнике моего брата выбиты его собственные слова, которые случайно на бережно сложенном листочке… нашла моя мама… Это было четверостишие, написанное его красивым почерком:
P.P.S. В ту самую ночь, в ночь перед операцией, мне хотелось на чем-то записать:
Почему «Ей»? Я предпочитала наблюдать за собой со стороны и думать, что все это происходит с другой девочкой… у нее тоже были рыжие волосы и веснушки… она тоже хорошо играла в теннис… ей тоже хотелось жить… но пусть это буду не я… так было бы проще. А может… меня уже просто не было… точнее, я пока была жива, но та самая ночь постепенно превращала меня в другого человека…
Обдумай, верно ли и возможно ли то, что ты обещаешь, ибо обещание есть долг.
В реанимацию зашла красивая девочка с голубыми глазами. Мое сердце остановилось. Юлька… мы с ней были подругами по жизни и соперницами на теннисном корте. Ее специально перевели ко мне в класс… мы вместе ездили на теннисные турниры, тренировались, гуляли, списывали на экзаменах – мы все делали вместе. Мы поссорились и не общались целый год из-за какого-то кретина-отличника из старших классов, который поспорил со своими друзьями, что сможет разбить нашу крепкую дружбу. Пари он выиграл, но мы помирились… опять-таки из-за мужчины. После выпускного Юлька с родителями уезжала на ПМЖ в Германию… мы ревели в аэропорту, обнимали друг друга, называли нехорошими словами отличника, из-за которого потеряли целый год драгоценного общения… Я подарила ей на память браслетик и пообещала, что мы обязательно встретимся через год… Не знаю, почему именно через год… Но мы встретились… через год и несколько дней… Мы очень ждали этой встречи, но не такой и при других обстоятельствах. Я не знаю, что ей сказали перед тем, как впустить ко мне, но держалась она молодцом. У нее всегда был сильный характер… Мы обсуждали наших бывших одноклассников, общих знакомых… которые теперь казались мне такими же чужими и далекими, как и ей. Она поздравила меня с вчерашним совершеннолетием… и подарила мне диснеевского слоника. Юлька пыталась как-то меня подбодрить перед завтрашним днем и сказала:
– Ты неплохо выглядишь. А ты давно покрасилась?
