Книга Сохрани мою печальную историю... Блокадный дневник Лены Мухиной - Лена Мухина

Завтра уже 30-ое. Какое счастье. День моего отъезда приближается с каждым часом. Стоя вчера за колбасой, я познакомилась с одной старушкой. Она живет д. 17, кв. 5. Михайлова ее фамилия. Она одна, ей надо ехать до Вологды. Там у нее взрослая дочь с двумя детьми, у которой муж военный. Так вот она хочет, чтобы мы ехали вместе. Мне все равно. Даже выгодно. Она такая старушка очень мягкая, податливая. Я могу завладеть ей, она будет для меня в дороге полезна, а в Вологде я смогу зайти к ее дочери, выпить чайку, тем более что она, по словам старушки, живет совсем около вокзала. Эта старушка просила меня зайти к ней, когда я пойду записываться. Ну что ж, мне это ничего не стоит, тем более что она обещала угостить меня чаем.

30 апреля

После одиннадцати Лена пошла в жакт за карточкой. Но карточки ей в тот день не удалось получить. Управхоз, Татьяна Вячеславовна, думая, что Лена устроилась на работу, не включила ее в списки иждивенцев. Ей сказали, чтобы она зашла вечером часов в 5–6. Лена пошла в магазин и, к величайшему огорчению, узнала, что пиво и селедка только что кончились. Заведующий обещал, что пиво будет к вечеру, а селедок больше не будет, берите то, что есть. И Лена купила 250 гр. соленого леща. Ей достался почти целый лещ, только хвост отрезали.

Лена пришла домой и с огромным удовольствием стала есть рыбу. Лещ оказался очень жирный и необыкновенно вкусный. Сперва Лена решила съесть половину, а другую вечером с булкой. Но потом, когда первая половина была съедена, она с еще большим аппетитом принялась за другую. Это было замечательное занятие, и продолжалось оно около трех часов. Понятно, что после съеденного соленого, да еще без хлеба, Лена страшно захотела пить и выпила почти целый медный чайник сырой воды. Потом она сходила в чайную, ей в ее банку отпустили 4 стакана чаю. Пришла домой и выпила горячий чай с оставшимися кусочками рыбы вместо хлеба. Потом она легла и заснула на часок. Проснувшись, снова пошла в магазин за пивом, но его не было, получив соль и отнеся ее домой, Лена заглянула в жакт, но там висел замок. Было уже около 6-ти часов, Лена заняла очередь за пивом и прождала вместе с другими людьми пиво до 11-ти часов. В 11 объявили, что если пиво и привезут, то давать будут только завтра с утра. Усталая, шатаясь, Лена пошла домой. Была звездная лунная ночь. «Какой-то завтра будет день», — подумала Лена, завертываясь в одеяло.

В 12 часов была включена Москва, Кремлевская площадь, и ленинградцы снова услышали московские куранты и бой знаменитых часов. Как давно ленинградцы не слыхали эти родные звуки и как было приятно вновь их слышать. После «Интернационала» Лена заснула как убитая и проспала до самого утра.

Я решила теперь писать свой дневник в новой форме. От 3-его лица. В виде повести. Такой дневник можно будет читать как книгу.

1 мая 1942 года.

Наступил день Первого мая. В 6 часов Лена за пивом, конечно, не пошла. Под утро ей спалось сегодня особенно крепко. Но попоздней она все же встала, решила, что не стоит пропускать пиво.

Лена вышла на улицу, стояла безоблачная, солнечная погода. Улица казалась такой нарядной из-за ярких флагов. Казалось, что вот сейчас загремит оркестр и появятся колонны демонстрантов. Но нет, сегодня обыкновенный рабочий день. Нет, как раз необыкновенный рабочий день. В этом году трудящиеся по своей собственной инициативе отказались от праздничного отдыха и превратили день Первого мая в день труда и борьбы.

Пива в магазине не было, его так и не привезли с базы. Лена отправилась домой, спать ложиться уже не хотелось, она стала слушать радио. Ей хотелось очень кушать, а когда она еще получит сегодня свою карточку. Может быть, только под вечер. Ну ничего, она утешала себя мыслью, что сегодня она будет иметь 600 гр. хлеба. А в случае если Розалия Павловна до 5-ти часов сможет достать ей пропуск в столовую, тогда она возьмет хлеба только на сегодняшний день, а зато в столовой ради праздника возьмет побольше. В этом случае Лена решила взять 3 каши, 1 суп и 1 мясное.

По радио передавали одну за другой боевые песни, марши, новые лозунги, стихи.

Лена вспомнила Первое мая прошлого года. Со школой они дошли до Бородинской и тут застряли. Потом пошел снег, и такой густой, что моментально на улице стало ужасно мокро, грязь, слякоть. Понемногу улица опустела. Многие тогда удрали домой. Еще бы, люди оделись по-весеннему, женщины и девушки в легких пальто, мужчины и парни в пиджаках. Лена тоже была в осеннем пальто, без галош, но она сбегала домой и одела шубу и галоши. Лена вспомнила, что, когда она пришла домой, мама сидела, что-то шила, а Ака пекла в кухне пышки с изюмом. Лена очень торопилась, но мама все же уговорила ее подождать немного, и Лена поела первые горячие пышки. А на дорогу Ака дала ей немного изюма. Да, какое это было хорошее время. И тогда Лена не ценила его. Ей казалось, что такая жизнь — обыкновенное дело и ничего иначе быть не может. Ей казалось, что ничего особенного нет в том, что она имеет Аку и маму, что они в ней обе души не чают. Все для Аленушки, так называли они Лену. Кому лучший кусок, в чью тарелку наливали первой? Аленушке. А Аленушка это не чувствовала.

И вот только теперь, когда она потеряла и Аку, и маму, она действительно оценила всю свою прошлую жизнь. Что бы она ни отдала теперь, чтобы вернуть то время. Но его не вернуть, Аку и маму она никогда больше не увидит, разве только во сне.

Теперь, если ей удастся добраться до Жени, она будет как величайшую драгоценность ценить все то, что напоминает о семейной жизни. Один тот факт, что она будет иметь право сесть за стол вместе с Женей и Сережей и придвинуть к себе тарелку, даже один этот факт будет для нее величайшим счастьем.

Да, судьба по заслугам проучила ее, хотя уж очень сурово. И теперь, размышляя обо всем этом, Лена говорила себе: «Вперед тебе наука, будешь ценить каждую крошку, всему будешь знать цену, и легче будет тебе жить на свете».

«Нет худа без добра» — говорит мудрая русская пословица. Конечно, после такой «школы жизни» Лене будет жить в дальнейшем легче. И не только ей. Послевоенная жизнь будет легка, радостна и плодотворна для всех советских граждан, переживших эту ужасную времину[31]

После 10-ти часов Лена опять спустилась в жакт и получила наконец карточку. Из жакта она прошла в магазин и без всякой очереди получила пол-литра пива. Отнеся пиво домой, Лена пошла в ближайшую булочную, в обувной и получила 150 гр. булки и 150 гр. хлеба. Булка замечательная, по 2 р. 90 к. кг и хлеб по 1 р. 10 к. кг, тяжелый, с толщенной коркой. Получив хлеб, Лена пошла в садик напротив своего дома, села на солнышке и поела немного и хлеба, и булки. Булка ей показалась вкусней всякого пирожного. Еще бы, она не ела булки с ноября. Последний раз она ела булку в ноябре, когда мама еще работала в госпитале и приносила иногда кусочек. Но то была совсем не такая булка, серая, липкая. А такой булки она, пожалуй, не пробовала еще задолго до начала войны. Они никогда, разве только на праздники, не покупали этой дорогой булки. Последние месяцы до войны они жили очень экономно. Денег было мало, да к тому же они с мамой собирались копить июнь и июль деньги, чтобы в августе проехаться по Волге. Так что и обыкновенный батон был редким у них явлением. Они употребляли в пищу черный хлеб.