Книга Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти резоны, составленные из жадности и корысти, зависти и ревности, самолюбия и глупости, показывают, насколько ничтожной после десятилетия предательств Родины и государей стала среда московской аристократии. Она выродилась, превратилась в исторический хлам, не способный, как и подтвердила дальнейшая история, уже ни к какому державному действию…
«Начальницы» хотели иноземного царя, говорит летописец, но «народы же ратные не восхотели ему быти»…
«Желание боярства, надеявшегося лучше устроиться при иноземце, чем при русском царе из их же боярской среды, – замечает С.Ф. Платонов, – встретилось с противоположным ему и сильнейшим желанием народа избрать царя из своих».
И когда стали решать на Соборе вопрос об избрании царя, первым постановлением Собора было не выбирать царя из иностранцев.
Постановление это можно было считать последней победой партии чистого, здорового…
И хотя и не вернулись еще в Москву главные представители Семибоярщины, но и эта победа далась нелегко…
Вырождение московского боярства и породило то агрессивное противодействие выдвижению князя Дмитрия Пожарского претендентом на царский престол. Как только прозвучало его имя, бояре сразу же распустили слух, будто князь истратил на подкуп выборщиков 20 тысяч рублей[47].
Впрочем, другие кандидаты на престол – назывались кандидатуры Шуйского и Воротынского – тоже отпали сами собою.
Иначе и не могло быть…
Противодействуя любой попытке выдвижения чистых русских патриотов, московское боярство обращалось в монолит, но внутри своего нечистого круга никакого единства у них не было и не могло быть.
Сподвижники Бориса Годунова и слуги Григория Отрепьева, защитники Василия Шуйского и сообщники Тушинского вора – еврея Богданко, недоброжелатели королевича Владислава и убийцы Федора Годунова… Все эти люди и не могли объединиться ни в чем, кроме страха перед расплатой за совершенные преступления.
«Много избирающи искаху… – говорит летописец. – И тако препроводиша не малые дни».
Считается, что в результате основная борьба развернулась на Соборе между князем Трубецким, ставшим самым крупным русским землевладельцем, и партией Романовых.
Это не совсем так…
«Сознавая свое численное превосходство в Москве, казаки шли далее “жалования” и “кормов”, – справедливо отмечает С.Ф. Платонов. – Они, очевидно, возвращались к мысли о политическом преобладании, утерянном ими вследствие успехов Пожарского. После московского очищения… главную силу московского гарнизона составляли казаки: очевидна мысль, что казакам может и должно принадлежать и решение вопроса о том, кому вручить московский престол»…
Мысль эта укреплялась по мере усиления преобладания казаков, и с каждым днем все далее и далее отодвигались фигуры Д.М. Пожарского, Д.Т. Трубецкого, И.М. Воротынского и других, хоть как-то зарекомендовавших себя деятелей. Зато на первый план выдвигались (усилиями казаков) безликие кандидатуры – Михаила Романова (сына воровского патриарха Филарета) и «ворёнка» Вани (сына Марины Мнишек и еврея Богданко).
С точки зрения казаков (и не только казаков), эти кандидатуры были предпочтительнее хотя бы уже потому, что молодые люди – Михаилу едва исполнилось шестнадцать, а «ворёнок» не вышел из младенческого возраста – ничего не понимали и ничего не умели, а значит, ими легче было управлять. В результате, избрав совершенно ненужного им царя, казаки все равно получали бы передышку, по крайней мере на несколько лет…
И если в этом конкурсе и учитывались личные качества претендентов, то только в отрицательном смысле.
«Ворёнок» был сыном еврея и польской шлюхи. Это неплохо, но и родственники Миши Романова тоже были так измараны, что и пятнышка чистого не оставалось на них… Отец, патриарх Филарет, двум ворам служил, а дядя, Иван Никитич Романов, энергичнее других семибоярцев настаивал на сдаче Кремля полякам! Трудно будет сыну такого отца, племяннику такого дяди, требовать наказания изменников.
Ума и у «ворёнка» пока нет, и у Михаила не шибко накопилось…
Это казакам нравилось, и трудно им было отдать предпочтение кому-либо…
Но против «ворёнка» – «Маринки с сыном не хотеть» – давало клятву все ополчение Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, и хотя казаки и не прочь были поквитаться с земцами, силы для этого не чувствовали в себе.
И надо отдать должное умелой и слаженной работе команды Михаила Романова.
Как велась обработка общественного мнения, видно из письма Федора Ивановича Шереметева Василию Васильевичу Голицыну…
Коронация царя Михаила Федоровича в Успенском соборе Московского Кремля. Миниатюра 1673 г.
«Выберем Мишу Романова, он молод и нам будет повален», – писал он…
Чтобы усилить свои позиции среди казаков, решено было напомнить о популярном в «воровской» среде Филарете.
2 февраля 1613 года Земское правительство направило к нему в Польшу гонца…
Серьезным успехом партии Романовых, свидетельствующим об объединении и консолидации сил, стало собрание на подворье Троице-Сергиева монастыря в Китай-городе.
На Троицкое подворье, как отметил Авраамий Палицын, явились «многие дворяне, и дети боярские, и гости многих разных городов, и атаманы, и казаки». Здесь и было разработано идеологическое обоснование избрания Михаила и технологическое обеспечение этого избрания.
Учитывая, что в плюсы идут не столько достоинства, сколько недостатки кандидата, с идеологическим обоснованием не мудрили. В Наказе ограничились ссылками на происхождение Михаила от царского корня, не забыв при этом помянуть, чей он сын…
«Понеже он хвалам достойного великого государя Ивана Васильевича законныя супруги царицы Анастасии Романовны родного племянника Федора Никитича – сын».
Сын племянника супруги царя к царскому племени вообще-то не принадлежит, но в дальнейшем Михаил исправил этот недочет и, учитывая богатый опыт самозванцев, даровал Иоанну Васильевичу Грозному звание своего дедушки.
Более основательно подошли тогдашние политтехнологи к механике избрания Михаила. Кандидатуру его решено было продавливать всей массой сторонников, а главное – неожиданно и нахрапом…
Видимо, тогда и были назначены загадочные «представители народа», которым 7 февраля 1613 года удалось сломить Собор в пользу Михаила Федоровича Романова.
Как говорит хронограф, какой-то дворянин из Галича принес на Собор письменное заявление о правах Михаила на престол. Там говорилось, «како благочестивый царь Федор Иоаннович, отходя сего света, вручил скипетр и венец братану своему боярину Федору Никитичу», а значит, ближе всех по родству с прежними царями сейчас Михаил Федорович Романов, и его и надобно избрать в цари.
