Книга Тамплиер. На Святой Руси - Юрий Корчевский

– Сколько их?

– Много.

– Числом сколько?

Селянин задумался, потом отломил с куста несколько веточек, показал одну, растопырил обе пятерни.

– Ага, это десять.

Сугинтас выложил в ряд четыре ветки. Получалось – сорок человек. Только непонятно – рыцарей сорок или это вместе с кнехтами и оруженосцами? Но и на том спасибо. Саша достал из мошны артиг, монету Ливонского ордена, вручил Сугинтасу.

– Иди в свою деревню. О том, что здесь был, молчи. Никому, даже жене, не рассказывай. Если ещё что-нибудь интересное узнаешь о ливонцах, приходи к дозору. Скажи – сотник нужен.

Сугинтас монету взял, поклонился в пояс.

– Да, где ваша деревня?

– Если через реку перейти, прямо шагать, до избы, которая сгорела, потом влево ещё столько же.

– Молодец, тебя проводят.

Саша сделал знак дружиннику – отпусти. Сам задумался. Что предпринять? Послать гонца с известием к князю или самому действовать? Примчится с ратью князь, а нападения не будет или в другом месте прорыв случится, а дружина здесь? Нехорошо получится. Да и как знать, Сугинтас этот не подослан ли ливонцами? С них станется специально перебежчика послать с ложным сообщением. Надо допрежь самому проверить. Опасениями поделился с Харитоном.

– Сотник, проверить же можно. Я ночью могу сходить.

– Доберёшься ты до деревни, рыцарей увидишь. Если повезёт – даже посчитаешь. А вдруг они на постой пришли? И о нападении не думают?

– А чего им в глухой деревне делать?

– Хм, ну нас не пускать.

– Так мне идти?

– Иди, только осторожно. Шлем и кольчугу не бери, только мешать будут.

– Понял.

Через несколько часов начало темнеть, и Харитон перебрался через реку. Саша надеялся, что Харитон вернётся утром. Но десятника не было утром, как и днём, и вернулся он через двое суток, когда Саша перестал надеяться. В душе переживал, опасался, что схватили Харитона. А пытать рыцари мастаки были, жалости не знали. Харитон первым делом схватил кусок хлеба с салом, жадно есть принялся. Немного насытившись, начал говорить:

– Рыцарей два десятка, с ними оруженосцев столько же. На Изборск хотят идти.

– Сами тебе сказали? – ухмыльнулся Саша.

– Да орали вчера вечером: Изборск! А дальше слова по-немецки.

А на каком же языке им ещё говорить, если большую часть ордена немцы составляют? Правда, баяли, что ещё датчане есть. Задумался Саша. Надолго, все возможные варианты просчитывал, перебирал. И получилось, самое выгодное – самим на деревню с рыцарями напасть, когда они этого не ожидают. Если всю сотню собрать, вполне получиться может. Конечно, для этого все дозоры на сутки-двое снять придётся, оголить порубежье. Но сомнительно, что в это время рыцари в другом месте нападут, хоть не исключено совсем. И напасть надо непременно ночью, когда рыцари латы снимают и пешие. Когда рыцарь верхом на коне и в броню закован, его одолеть непросто. А ночью есть шансы.

Как говорится, лучшая защита – это нападение. Саша вернулся в Изборск, приказал десятникам собрать всех дозорных, взять с собой холстину, с расчётом затем копыта обмотать. Сам привёл сотню на кордон. Чтобы не увидел никто с сопредельной стороны, приказал всем укрыться в лесу, обмотать копыта коней тряпьём. Когда смеркаться стало, объяснил десятникам задачу – следовать за ним и напасть на рыцарей в деревне.

– Нехорошо получается, – возразил десятник Демьян. – Мы нападём, они в ответ на нашу землю придут.

– Рыцари собираются для нападения на Изборск. Десятник Харитон на другом берегу был позавчера, всё вызнал. Лучше ударить первыми.

Переправились через реку. Впереди Харитон, он все ловчие ямы знает, как бы туда не угодить, а ещё бревно подвешено, на взводе, обойти надо. За Харитоном, метрах в тридцати сзади, сам Саша, а следом десяток за десятком, дружинники.

Соблюдают тишину, никаких разговоров, лишь приглушённый тряпками топот копыт, от него никуда не денешься, всё же сто коней – масса огромная. Доехали до сгоревшей избы, которую Харитон с Сашей подожгли, повернули. Четверть часа ходу – и впереди деревня сету. Вроде поздно уже, а по единственной улице ливонцы ходят, пусть и в малом количестве. Совсем внезапного нападения не получится, они тревогу успеют поднять, но выбора не было. Предварительная договорённость была – первый десяток штурмует первую избу, второй – вторую, далее по порядку.

Александр привстал на стременах, выхватил меч:

– Вперёд!

Сотня десяток за десятком вырвалась из леса. Мчались без воинственных криков, хотя адреналин уже бушевал в крови и хотелось кричать. Ливонцы на улице заметили ратников, когда они ворвались в деревню. Кто порасторопнее, успел забежать во двор, другие были зарублены. Дружинники спешивались, выбивали двери или выламывали, рвались в избы. У селян дверные петли из кожаных ремней, а не железные, слетали после одного-двух мощных ударов. В избе тесно, рыцари не в состоянии применить копья, как на коне. А поскольку многие готовились ко сну или уже почивали на хозяйских полатях, оказались без брони. Доспехи лежали в углу, многие успели только шлемы надеть. Битва шла почти на равных. Рыцари не имели главного преимущества – бронированного слитного, плотного кулака, знаменитой «свиньи». Да ещё и пеши. Во многом своими успехами рыцари обязаны коням. В бою и кони несли защиту, били по неприятелю с разгона всей массой. В избах потолки низкие, нормально размахнуться нельзя. Рыцари наносили колющие удары, наши ратники рубящие, но не сверху, а сбоку.

Саша остался на улице, руководить боем, с ним ещё три бойца. Из крайнего двора выбежал ливонец, в шлеме, с мечом в руке, но без доспехов. Видимо, отдыхал не в избе, где шёл бой, а в амбаре или на сеновале. Кинулся к лесу. Саша коня за ним пустил, догнал быстро, мечом сверху ударил. Но в последнюю секунду кисть повернул и ударил клинком плашмя. Ливонец упал, помятый шлем откатился в сторону. Саша с коня спрыгнул, расстегнул на рыцаре ремень, завёл руки за спину и связал. Будет пленный, после боя можно допросить, не торопясь. Пленного за ворот рубахи схватил, оттащил к плетню. Оставь на дороге, могут конями затоптать. Приказал одному из дружинников охранять. Ливонец без чувств лежит, но селяне, оставь пленного без пригляда, могут запросто утащить для жертвоприношения или зарезать. Что с них возьмёшь – язычники!

Ещё один выбежал и сразу к задам деревни, где хозяйственные постройки. Саша с дружинником за ним погнались. Догнали, когда ливонец уже за огородами был. Ещё бы немного – и успел за деревья нырнуть. Найти в ночном лесу человека невозможно, если он спрячется. Ливонец в последний момент обернулся, мечом размахивать стал. Но против двоих конных долго не продержался. Ни брони на нём, ни щита. Зашли с двух сторон. Пока рыцарь от Саши отбивался, дружинник ударом меча располовинил его до пояса. Ратник ухмыльнулся, спрыгнул с коня.

– Всегда бы их так бить.