Книга Вартанян - Николай Долгополов

— Во все долгие годы его правления наиболее характерной чертой оставалась отвага. Это важнейшая черта для любого политика. Без нее ничего не сработает. Именно отвага позволяет руководителю страны принимать важные и часто непопулярные решения. Иногда вы должны быть жестки, идти на меры, в которых не до конца уверены и которые могут не сработать. И вы обязаны сохранять отвагу ради высокой морали и для того, чтобы противостоять людям, стремящимся проводить политику нечестную, корыстную.

— Позвольте задать вам вопрос совсем непростой. Многие полагают, что именно речь вашего деда в Фултоне и положила начало холодной войне. Вы с этим согласны?

— Это не было началом. Он сказал то, что думал, что было ослепительно очевидно для многих. Дед еще до окончания войны знал, что история будет двигаться в таком направлении. И это его печалило, угнетало. Вспомните, что произошло уже после Тегерана-43, на конференции в Ялте, где его как бы отодвинули в сторону. Возможно, больше всего в жизни он сожалел о том, что так и не увидит окончания этой холодной войны. Он был бы счастлив, если бы события в мире пошли иным чередом, но… Да и речь в Фултоне я не считаю чем-то уж таким особым. Просто президент Трумэн попросил деда выступить с речью. И он выступил с тем, что у него действительно наболело.

— Как по-вашему, в чем долгие годы был секрет его популярности?

— В великолепном чувстве юмора. Иногда это чувство выручало его в весьма неприятных ситуациях. Дед был женат на протяжении полувека и был исключительно счастлив в семейной жизни. И вот одна дама, член парламента, леди Астор, постоянно на него нападала. Однажды она заявила: если бы вы были моим мужем, я бы подбросила в ваш кофе яду. На что дед ответил: если бы вы были моей женой, я бы этот кофе выпил.

— А как ваш дед перенес неожиданное поражение на выборах 1945 года? Война выиграна, а его не выбирают в премьеры!

— Он отправился домой, на выборы, прямо из победного немецкого Потсдама. И не думаю, что он предполагал, что люди не проголосуют за победителя такой войны. Но у нас выбирают скорее не премьера, а партию. Его консервативная партия была очень непопулярна перед войной, а во время войны создалась коалиция. И он не вел предвыборную кампанию, он вел войну. А тут лейбористы заявили: мы скоро вернем наших солдат домой. И военные, их матери, жены и подруги, дочери проголосовали за это. А деда признавали победителем — но не более. Он был исключительно подавлен. И когда моя бабушка попыталась утешить его тем, что это стало тщательно запрятанным благословением с небес, то дед ответил, что если это и благословение, то действительно очень и очень тщательно запрятанное. Но я думаю, что для него эти годы отдыха были спасительны. Он был истощен войной. И если бы ему пришлось бороться еще и против всех тех тягот, которые выпали на первые послевоенные годы, не знаю, что бы с ним стало.

— Но ведь потом Черчилль снова был избран премьером… Видите ли вы сегодня в западном мире политиков, равных ему по масштабу?

— Я всё время вглядывалась в старые и новые лица. И до сих пор продолжаю вглядываться. Не правда ли, было бы здорово, если бы мы нашли кого-нибудь такого же масштаба? Ведь они так нам нужны. Мой дед был из тех, кто мог встать во весь рост и громко сказать то, что думает.

— Это ваш первый приезд в Россию?

— Да, первый приезд в Москву. И сразу же приятная встреча с господином Вартаняном — одним из героев фильма, который я снимаю.

— А как вы относитесь к тому, что нынешние российско-британские отношения развиваются не совсем так, как хотелось бы?

— За четыре века наших отношений они бывали и холодными, и теплыми. Думаю, вскоре снова потеплеет. Надеюсь, этому поможет и фильм, который мы снимаем.

— Позвольте вопрос сугубо личный.

— Попробуйте.

— Как сложилась ваша жизнь? Далеко не у всех детей великих она протекала благополучно.

— Господин Вартанян поразил меня, рассказав, что они с супругой в браке — и счастливом — уже больше шестидесяти лет! Я замужем сорок два года. Но у меня три разных мужа и три ребенка — от каждого из них. Основала тренинговую компанию, возглавила Программу «Лидерство имени Черчилля», снимаю фильмы, написала книгу о путешествиях деда — часто рискованных. Жаль, что встретилась с Вартаняном уже после ее выхода. Хотя и знала, что дед рисковал, отправляясь в 1943-м в Тегеран: даже едва ли не впервые взял тогда с собой личного телохранителя.

— Скажите, а с вашей Сикрет интеллидженс сервис вы обо всей этой тегеранской истории не говорили?

— Нет, там я не была — не приглашали.

Селия Сандис далека от разведки. И тем не менее присутствовал на съемках таинственный английский гость, слышавший и не только слышавший о ней немало. Похож на отставника. Возможно, консультант? Когда съемки завершились, он тоже поговорил с Вартаняном. И даже меня не обошел вниманием. Очень его интересовал период жизни юного Геворка, когда тот учился в английской разведывательной школе. Кажется, он изучил эту страничку биографии Вартаняна досконально.

А у меня с этим вежливым, настойчивым джентльменом получился спор. С моей точки зрения, скорее теоретический, ибо тут было всё и так ясно. Но не моему собеседнику. Он настаивал: если Вартанян учился в британской разведывательной школе, значит, его можно считать двойным агентом — советским и английским. Я терпеливо доказывал обратное и очевидное. «Отставник» не сдавался. Особенно после третьей…

Мы так и остались каждый при своем. Я на спорщика не в претензии.

Неохота, даже столько лет спустя, признавать поражения.

Интересно, что и Геворк Андреевич обратил внимание на настойчивого седовласого гостя. Как-то, уже потом, вспоминая те съемки, он с обычной доброжелательностью рассказывал об общении с внучкой британского премьера. И о седовласом тоже вспомнил: «А тот человек из спецслужб — до чего настойчив! Узнаю, узнаю твердую английскую поступь».

Но все мы вместе потом пригубили по рюмке принесенного Вартаняном коньяка. Геворк Андреевич провозгласил тост на английском: «За Сталина, Черчилля и Рузвельта — за людей, благодаря которым был сохранен мир!»

Сандис была совсем не прочь этот тост поддержать. Вообще она, как и ее дедушка, от поднятий бокалов не отказывалась. После нескольких таких «поднятий» Селия, слегка расслабившись, произнесла: «Я в первый раз вижу русского шпиона не в кино, да еще и с удовольствием общаюсь с ним».

Вартанян сразу же мягко, однако решительно ее поправил: «Извините, миссис Сандис, я — не шпион, я профессиональный разведчик-нелегал».

И Селия Сандис всё поняла…

Глава 10.

В КИНО ОБОШЛИСЬ БЕЗ АЛЕНА ДЕЛОНА

«Правдивая история. Тегеран-43» — так называется двухсерийная документально-художественная лента, снятая для Первого канала компанией «Артель» во главе с заслуженным деятелем искусств России Александром Иванкиным.

Задумывалась эта лента из серии «Поединки» еще в 2007-м. Снято множество серий — телевизионных портретов о выдающихся разведчиках. Среди них Абель—Фишер, герои России Ботян и Козлов, конечно, Герой Советского Союза Вартанян, нелегал Быстролетов, разведчица и писательница Зоя Рыбкина — Воскресенская, разведчица Африка де Лас Эрас, Джордж Блейк, «атомный разведчик» Владимир Барковский, «король нелегалов» Александр Короткое…