Книга Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века - Кеннет Райнер Джонсон

Кто же он такой? Видел ли его кто-нибудь своими глазами? Существует ли он на самом деле?

Шампань и его друзья только улыбались загадочно и знающе или вскользь роняли замечания о том, что ещё сказал или сделал «Учитель». Мало кто встречался с ним. Но он, разумеется, существует. У него даже есть визитная карточка, которую они видели. На ней красовалась подпись «Фулканелли», выведенная красивым, величавым почерком. То был, несомненно, почерк человека культурного и обладающего благородным происхождением.

Потом, в 1926 году, слухи стали реальностью. Той осенью Жан Шемит (45, рю Лафит, квартал Оперы) опубликовал «Тайну соборов». Это было роскошное издание, тираж которого ограничивался всего лишь тремястами экземпляров. Подзаголовок гласил: Эзотерическая интерпретация Герметических символов Великого Делания. Предисловие было подписано Эженом Канселье и датировалось октябрём 1926 года.

В книге было тридцать шесть иллюстраций — две из них цветные, — выполненных художником Шампанем. Автором основного текста выступил лично Фулканелли.

Итак… он существовал. Кто-то, по крайней мере, точно существовал. Кто-то, достаточно эрудированный и образованный, чтобы написать изящный и странно захватывающий труд, претендующий интерпретировать скрытую символику главных готических церквей и соборов Европы как сложнейшее и тщательно зашифрованное алхимическое знание. Однако вопрос оставался открытым: кто такой Фулканелли, где его искать?

Предисловие содержало некоторые ключи. Эжен Канселье, которому во время создания книги было всего двадцать шесть лет, писал:

«Для ученика представлять труд Учителя — тяжёлое и неблагодарное занятие. Посему в мои намерения не входит ни разбирать „Тайну соборов“, ни выявлять её содержательность и глубину…

Автора „Тайны соборов“ давно уже нет с нами. Человек покинул этот мир. Сохранилась лишь память о нём. Скорбя о его столь раннем — увы! — уходе, я с болью в сердце воссоздаю образ своего высокомудрого и трудолюбивого Учителя, которому обязан всем. Его многочисленные друзья, неведомые братья, ожидавшие от него возвращения таинственного Verbum dimissum,[168] разделят мою скорбь».[169]

Но что же всё это означало? «Уже нет среди нас… исчез… скорбь… оплакивая его потерю»? Намекал ли Канселье на то, что великий Учитель уже мёртв? Разумеется, нет.

Далее Канселье весьма предусмотрительно продолжает:

«Мог ли он, достигнув вершины знания, отвергнуть предначертания судьбы? Нет пророка в своём отечестве. Это древнее изречение объясняет, возможно, тайную причину волнения, которое искра Откровения привносит в одинокую, заполненную трудами жизнь Философа. В Божественном огне ветхий человек сгорает полностью. Имя, семья, родина, иллюзии, ошибки, проявления тщеславия — всё рассыпается в прах. И подобно Фениксу поэтов, из пепла восстаёт новая личность. Так, во всяком случае, утверждает философская Традиция.

Мой Учитель знал это. Он исчез, когда пробил судьбоносный час, когда был получен Знак. Кто осмелится поставить себя над Законом? Что до меня, то, невзирая на тоску мучительного, но неизбежного расставания, я буду вести себя не иначе, чем если бы праздновал знаменательное событие — освобождение Адепта от уз этого мира и от обязательств перед ним.

Фулканелли ушёл от нас. Однако мысль его, напряжённая и живая, навсегда замкнута, как в святилище, в сии страницы, и в этом наше утешение».

Оккультное братство, которое в мгновение ока смело с прилавков все триста экземпляров книги, судя по всему, сделало свой выбор. Оно могло принять на веру, что Фулканелли был подлинным Адептом и, достигнув высшего уровня духовного просветления путём создания Философского камня, претерпел мистическое преображение — иными словами, поднялся на более высокий план бытия, нежели наш, физический и обыденный. Или же могло посчитать, что он просто предпочёл исчезнуть с глаз общества и удалиться в добровольное уединение, возможно, чтобы сжиться с теми великими внутренними переменами, которые он испытал. Альтернатива была только одна: полагать, что вся эта история была сплошной мистификацией — блестящей и изящно исполненной коварным и изобретательным Жаном-Жюльеном Шампанем.

Тем не менее, в оккультных кругах начались жесточайшие споры. Появлялись статьи, защищались диссертации. Фулканелли пытались отождествить то с одним, то с другим заметным персонажем на алхимической сцене.

Намёки на его аристократическое происхождение породили массу слухов, что Фулканелли — последний оставшийся в живых член королевской семьи Валуа, чей род пресёкся со смертью короля Генриха III в 1589 году. Однако Маргарита Французская, дочь Генриха II и супруга Генриха IV Наваррского, дожила до 1615 года. У неё было много любовников, а в 1599 году она получила развод. Известно, что на её личном гербе был знак пентакля, магического символа в виде звезды, каждый из пяти лучей которой нёс одну из букв слова SALUS, что означает «здоровье». Говорит ли это о том, что ей было доверено некое алхимическое знание, которое затем перешло к выжившим потомкам рода? И мог ли «благородный» Фулканелли и в самом деле быть одним из них? Возможно, но крайне сомнительно.

Были и другие более или менее правдоподобные предположения. Одно из них заключалось в том, что под именем Фулканелли писал оккультист-книгопродавец Дижоль. В тот период времени было, как минимум, три практикующих алхимика, работавших под псевдонимами Ориже, Фожерон и доктор Жобер. Был, наконец, и Эжен Канселье, написавший предисловие к книге Фулканелли, или даже Жан-Жюльен Шампань, снабдивший её иллюстрациями. Но ни один из них не удовлетворял всем требованиям.

Шло время, и Шампаня всё меньше и меньше можно было видеть на публике. Тяжкое пьянство давало себя знать. На ногах у него развилась гангрена, приковавшая его к постели в каморке на шестом этаже. После долгих мучений он умер в 1932 году, будучи всего пятидесяти пяти лет от роду.

Но ещё до этого в 1929 году на свет появилась вторая работа Фулканелли — «Философские обители». Её опубликовали в том же издательстве Шемита, она была в два раза больше своей предшественницы и, по сути, представляла собой её сильно усовершенствованное логическое продолжение. В ней рассказывалось о происхождении и истории алхимии, её символах в мифах и религиях, а также снова анализировалась архитектура — на этот раз преимущественно замков и особняков XII–XV веков — с точки зрения тайного Герметического знания. Общественность тут же сделала вывод — как писал Канселье, — что найти Фулканелли больше не удастся, но что он всё ещё продолжает свою работу где-то в иных местах — не то за границей, не то на тонких, не поддающихся обычному восприятию уровнях бытия, с которых, тем не менее, всё ещё в состоянии транслировать своё знание.