Книга Левый берег Дона - Александр Масалов

На лотке у реализатора канцтоваров Стасик купил пачку бумаги и шариковую авторучку. Через дорогу было маленькое уютное кафе. "Чем я хуже Сартра?" - подумал он.

Взяв чашечку кофе, Полонский сел в самый дальний угол и принялся строчить жалобу, а заметив, что посетители курят, достал сигареты. Официантки недовольно косились на него, но бывший журналист, допив чашечку, немедленно заказывал еще одну.

Наконец, одна - с лицом привокзальной биксы - не выдержала:

- Извините, молодой человек... У нас кафе, а не изба-читальня.

- Писальня, а не читальня, - поправил Стасик жизнерадостно. - Я, как видите, пишу, а не читаю.

- Не имеет значения.

- Девушка, вы когда-нибудь были во Франции?

- А что такое?

- Практически вся французская классика ХХ века была создана именно так, на столиках в кафе и бистро...

- Нам Франция не указ!

- Жаль. Вам лично очень повезло, что мы не во Франции. В любой парижской забегаловке вам мгновенно указали бы на дверь... Клиент, мадам, всегда прав.

После чего демонстративно взял кофе и отпил глоток. Официантка недовольно поджала губы и отошла.

Стасик дописал последний абзац, размашисто расписался, одним глотком опорожнил чашку и направился в областную прокуратуру.

Мимо охранника в холле он прошел с устало-озабоченным видом и поднялся на второй этаж. Где находился кабинет заместителя облпрокурора, курирующего силовые структуры, Полонский знал лучше других: его неоднократно приглашали для беседы по поводу публикаций.

- Добрый день, - сказал Стасик секретарше. - Я - Полонский из областной газеты. Александр Константиныч у себя?

- У него совещание.

- Давно началось?

- С полчаса.

- Ничего, я подожду - с вашего позволения...

И тут, как по заказу, дверь отворилась, и из кабинета в приемную вывалилась целая толпа. Некоторых Стасик знал в лицо. Кивнув, он устремился в кабинет с листом бумаги в руке. Зампрокурора сидел за столом и, увидев вошедшего, поджал губы.

- Добрый день, Александр Константинович, - сказал Полонский. - Я к вам.

- Я занят! - буркнул зампрокурора.

- Это займет буквально пару минут. Ознакомьтесь, пожалуйста.

Прочитав жалобу, Александр Константинович буркнул:

- Сигнал мы, конечно же, проверим... А вот вы, Станислав, непоследовательны. Сколько гадостей про нас написали... Дескать, мы все взяточники и коррупционеры, спутавшиеся с оргпреступностью. А как у вас что-то случилось, сразу к нам прибежали.

- Так я всех критикую. Нацеливаю, так сказать, на конструктивную работу.

- Обличать легко. А вы вот поработайте с моё...

- У вас своя работа. У меня - своя. Если тоже хотите критиковать, уходите из юстиции в журналистику. По старому знакомству я, так и быть, замолвлю словечко. Вас возьмут на работу. Другое дело, как долго вы продержитесь... Работенка, доложу я вам, собачья. Одни жалобы, хамство должностных лиц, грошовая зарплата и судебные иски.

- Спасибо, - сказал зампрокурора сухо. - Я подумаю над вашим предложением... Что-нибудь еще?

Полонский вышел не прощаясь. Как оплеванный.

***

Васька Кислинский с утра совсем завертелся. До обеда он принимал соболезнования от клиентов, друзей и знакомых Чернощекова. В обед его представили сотрудникам агентства как и.о. генерального директора. Впрочем, ни для кого это не было новостью.

После обеда по факсу пришло странное сообщение. На листе бумаги был череп с перекрещенными костями и лаконичная надпись: "Ты, козел, жопой за это ответишь!". Крупными такими, печатными буквами.

Судя по номеру телефона, факс пришел с центрального телеграфа. Номер заказа отсутствовал. А это значит, что искать концы бесполезно. Мало ли людей там толкутся - от студенчества до директоров малых предприятий, которые еще ни офиса, ни своей оргтехники не имеют...

- Могли бы и подписаться, раз такие крутые, - заметил Васька.

В три часа у него была встреча. Кислинский сел в свою "ДЭУ эсперо" и поехал в ресторан "Европа".

Он не знал, что под днищем автомобиля висит дистанционно управляемая мина.

Когда он миновал гостиницу "Ростов", чей-то палец надавил на кнопку, инициировав детонатор и прервав молодую жизнь.

От взрыва вылетели стекла в близлежащих домах, находящихся в радиусе трехсот метров.

***

Чтобы успокоиться, Стасик выкурил сигарету, едва покинул прокуратуру, - так его завел уважаемый Александр Константинович.

Увидев продовольственный магазин, он вдруг вспомнил о долге. Ассортимент коньяков был широк, но девять десятых всех напитков - товар паленый. Дешевая водка или самогон, настоянные на чае или кофейной гуще.

После некоторого колебания Стасик купил пузатую бутыль азербайджанского коньяка. Эту бутылку он сунул в окошко коммерческого ларька донышком вперед и проворчал:

- Подарок из Африки.

Ну, совсем как в детском садике...

- А, Стасик, это ты, - сказал продавец. - Заходи.

Полонский, войдя, торжественно вручил субботний номер газеты..

- Немного сократили, но кастраций нет... Читай, наслаждайся моей лебединой песней. И гордись. Если б не ты, этого материала не было бы вообще.

- А почему - лебединая песня? - спросил Коля, разглядывая публикацию.

- Поперли меня с работы.

- За этот репортаж?

- Нет. По совокупности прегрешений.

- И куда ты пойдешь?

- Не знаю еще. Если я верно понимаю ситуацию, то у меня волчий билет. Год-другой перекантуюсь где-нибудь, пописывая для Москвы и подрабатывая в рекламе, а потом снова попытаюсь воткнуться в какую-нибудь газету.

- У нас сейчас вакансий нет, - сказал Коля. - А во-о-он в том ларьке (он ткнул пальцем в окно), кажется, требуется продавец. У тебя есть медицинская книжка?

- Ну-у-у... Погоди-погоди. Финансовый крах ближайшие месяцы мне не угрожает. На одних гонорарах - как фриландс - неплохо проживу. Кстати, о Москве...

Стасик не без удовольствия вручил один экземпляр "Криминальной России" и поднялся.

- Ты куда?

- Домой. Отсыпаться. У меня был трудный уик-энд.

- Баба?

- Скорее уж - меня пытались бабой сделать, но я не дался.

Глава тридцать пятая

Уборка квартиры заняла весь вечер. От созидательного процесса Стасика отвлекли только один раз. Без четверти шесть зазвонил телефон.

- Да? - рявкнул Полонский.