Книга Неизвестный Янгель. Создатель "Сатаны" - Владимир Губарев

Проблему с крышей и миниатюризацию шахтной пусковой установки мы решили тогда, когда внедрили минометный старт. При этой схеме ракета выталкивается из шахты по пусковой трубе-контейнеру пороховым аккумулятором давления. После того, как высота ее полета достигает 15-20 метров, запускается двигатель первой ступени. Старт ракеты происходит над шахтой в состоянии „невесомости“… При минометном старте диаметр шахты удается сделать достаточно малым, близким к диаметру ракеты. При этом и сама шахта, и защитная крыша получаются прочнее, а открыть поворотную крышу, даже заваленную грунтом, гораздо проще».

– Идея минометного старта принадлежит именно КБ «Южное»?

– Очень красивая идея! Она сразу решила многие проблемы, над которыми мы безуспешно бились долгие годы…

– Почему назвали «минометным»?

– Я не хочу сказать, что это принадлежит мне, – ни в коем случае!.. По военной специальности я минометчик, но эту идею как проектант я активно поддерживал, хотя она и не моя… В чем идея миномета? Вы опускаете мину в гладкий ствол, она доходит до конца и какое-то время там сидит, пока не сработает вышибной заряд. И мина выталкивается наружу… А у нас нужно было вытолкнуть ракету и запустить двигатели, чтобы она полетела. Но как ее вытолкнуть? Когда запускать двигатели? Если это сразу сделать, то в шахту пойдет огромное количество газа – и это будет такой «свисток», который акустически может повредить все, что есть в шахте. В военных целях, возможно, повторно шахту и не надо использовать, но во время испытаний мы должны были беречь ее. И вот перед нами встал вопрос: что делать? И как всегда, было найдено очень простое решение. Под ракету мы поставили поддон, который защищал двигатели, трубки, кабели в хвостовом отсеке. Это был своеобразный поршень, а его двигал пороховой заряд. Сначала предложили останавливать поддон в горловине шахты, но как это сделать? Проекты появились весьма оригинальные, но мы решили проще: пусть он вылетит вместе с ракетой, а потом мы его отделим и уведем в сторону… Ракета пошла именно на этой схеме. И она настолько хорошо у нас получилась, что мы потом повторяли ее много раз… К чему все это я рассказываю? Хочу показать, что мне было особенно трудно в то время, так как я был поставлен Янгелем во главе проектного коллектива. Я обязан был выбрать правильное решение, и это было для меня, конечно, очень трудно.

– И сразу испытания пошли удачно?

– Как ни странно, да!.. Но были и курьезные случаи. Некоторые наши «доброхоты» доложили Гречко, министру обороны, который нас недолюбливал, что у «них ракета выскакивает, садится и только потом запускается, мол, они нам все шахты переломают…» И Гречко был против минометного старта. Потом он посмотрел, как это делается, но все равно был против… Он поддерживал Челомея, а с Янгелем конфликтовал. Но время рассудило, кто прав!

– Значит, Янгель прикрывал вас? В основе КБ все-таки он?

– Конечно. Он понимал, что молодым надо себя выразить, и это во многом решало успех работы. Мы были очень молодым КБ, а у Янгеля была потрясающая способность выбирать людей. Если молодому человеку говорили: «Ты справишься, у тебя получится, я тебе верю!», то он будет день и ночь работать, «землю грызть», но сделает все, чтобы оправдать такое доверие. Михаил Кузьмич это очень четко понимал, и прекрасно этим пользовался… Помню такой случай. Я еще занимался боевыми блоками, компоновкой их и стыковкой с ракетами. И приехала к нам команда из Арзамаса-16 во главе с Юлием Борисовичем Харитоном. В ней Негин, Кочарянц и другие. Все увешаны звездами и орденами. И надели они их специально, чтобы при первой встрече произвести на нас впечатление. У Михаила Кузьмича к тому времени тоже наград было немало, но он был в простом пиджаке… Он уделил большое внимание команде Харитона, все показал, объяснил. А перед их отъездом он тоже надел парадный костюм… Все все поняли, рассмеялись… Потом приехал к нам Кочарянц, мы с ним работали. Вышел конфликт, он предложил пойти к Генеральному. Кочарянц пожаловался Янгелю, что я его не слушаю… А Янгель в ответ: «Самвел, я Сметанину доверяю как самому себе! Учти, как он скажет, так и будет!»… Разве я мог после этого плохо работать?! И что мне особенно понравилось, что Самвел Григорьевич к этому отнесся с большим пониманием, и мы работали с ним душа в душу.

– А вы на ядерных испытаниях бывали?

– Один раз. Это были испытания высотного ядерного взрыва… Я был тогда в Капустином Яре, мы знали, что будет взрыв, но официально меня, конечно же, никто не приглашал…

– Ракета же была ваша?

– Да, была ракета и два беспилотных самолета, которые находились в зоне поражения… Я видел взрыв. Это поразительная вещь! Я как мальчишка попался на том, что забыл о несовершенстве техники… Я надел черные очки и смотрел в ту точку неба, где должен был произойти взрыв. Проходит минут двадцать, но ничего не происходит… Я снял очки, поднимаю голову – вспышка! Глаза заполнились белой пеленой, и ничего не видно. Пришло тепло, оно ударило по телу… А ведь до точки взрыва семьдесят километров!.. Потом в воздухе наливается сиреневый пузырь, облака перемешиваются, и все это расширяется, а ты стоишь, разинув рот от удивления… И тут пришла ударная волна, и она довольно сильно хлестанула по лицу… Впечатление, конечно же, очень сильное. Оба самолета были сбиты… Но более всего удивило, что в эти дни был прием телевизионного сигнала из Чехословакии без всяких там устройств, так как образовались ионизационные каналы в атмосфере… На других испытаниях я не бывал.

– Вас допускали до «ядерных секретов»?

– У них был особый мир… Однажды мы с Янгелем приехали в Арзамас-16, там у них были выставлены образцы оружия. Кузьмичу их показали, а мне нет… В проблемах секретности они весьма стойкие люди. По-моему, и до сегодняшнего дня, и я считаю, что поступают они правильно.

Из воспоминаний Ю. Сметанина:

«В ракету СС-9 начала 60-х годов мы уже заложили все признаки современной стратегической ракеты. Она имела дальность 12 000 км, многозарядную разделяющуюся головную часть, защищенную от ядерного взрыва пусковую установку с минометным стартом. Она заправлялась один раз при установке ее на боевое дежурство и могла достаточно быстро стартовать при выдаче команды на пуск. Но, кроме всех перечисленных достоинств, она обладала и продолжает обладать сейчас в образе СС-18 еще одним неоценимым свойством – мощной энергетикой, и это свойство позволило нам, разработчикам, получить весьма неожиданные решения.

Например, в те годы США вели многомиллиардное строительство уникальной системы для дальнего обнаружения баллистических межконтинентальных ракет, летящих в направлении Североамериканского континента со стороны северных полярных районов… Если бы можно было организовать подход ракет к цели для ответного удара с противоположной стороны, то есть со стороны южных полярных районов, то эффективность РЛС раннего предупреждения, размещенных в Англии, Гренландии и на Аляске, оказалась бы низкой и потребовалось бы строительство новых станций со стороны Южного полюса. Михаил Кузьмич организовал проработку возможности такого решения, и мы пришли к выводу, что можно использовать для боевой ракеты низкую орбитальную траекторию искусственного спутника Земли. Так родилась идея создания орбитальной боевой ракеты…