Книга Мик Джаггер. Великий и ужасный - Кристофер Андерсен

После убийства Джона Кеннеди и смерти ее второго мужа Аристотеля Онассиса в марте 1975 года Джеки влекло к более молодым мужчинам, вроде журналиста Пита Хэмилла и кинодокументалиста Питера Дэвиса. «Был период, когда она, похоже, интересовалась мужчинами помоложе, погорячее, – вспоминал Сэлинджер. – Но у Джеки были невероятно высокие стандарты. Джаггер – величайшая рок-звезда и настоящий секс-символ. Он также очень яркий человек, умный, очень искушенный и практичный». Сэлинджер добавил, что в Мике, «пожалуй, было много общего с Джоном Кеннеди в том, что касается женщин».

Флирт Джеки и Джаггера, по всей видимости, длился недолго, так же как и странные отношения между Бьянкой и сыном действующего президента США. Той весной Бьянке, которая стала печататься в глянцевом журнале Уорхола «Интервью», удалось договориться о встрече с двадцатитрехлетним Джеком Фордом, сыном президента Америки Джеральда Р. Форда.

Интервью состоялось в Белом доме, и вскоре снятые Энди Уорхолом фотографии, на которых Джек Форд стоит с Бьянкой в спальне Линкольна, взяв ее под руку, породили обычные слухи о природе их отношений. Масла в огонь подлило и признание Джека в том, что он завидует обычным людям, ощущает себя запертым в клетке и охотно продал бы свою жизнь кому угодно «за пенни». Чтобы показать Джеку мир, который иначе он никогда не увидел бы, Бьянка с Энди отвели сына президента в легендарный манхэттенский ночной клуб «Эль Марокко», а также на гей-дискотеку «Ле-Жарден».

Но никакое заведение не шло в сравнение по степени раскрепощенности и порочности со «Студией 54», которую газета New York Times окрестила «Новой страной Оз» и в которой Джаггер чувствовал себя как дома вдали от дома. Манхэттенская «Студия 54» была центром звездного света, где люди с громкими именами, скандально известные знаменитости и просто любопытные посетители пили, танцевали и занимались любовью по темным углам. Многие из них поглощали огромные количества наркотиков, и руководство клуба почти не старалось скрыть этот факт. Каждый вечер с потолка спускался неоновый «человек с Луны» и нюхал кокаин из сверкающей ложки, и толпа выражала свое одобрение шумными криками.

В середине семидесятых Бьянка входила в список самых ярких женщин и не собиралась сдавать позиции. «Студия 54» проработала лишь несколько дней после своего открытия, когда на торжественной вечеринке в честь своего тридцатилетия Бьянка выехала к публике на белом жеребце. Для пущего эффекта перед конем шел высокий чернокожий мужчина, единственной одеждой которого были золотые блестки.

Когда речь заходила о пышных зрелищах, владельцы клуба Стив Рабелл и Иэн Шрагер обращались к Бьянке, которая умела устроить нечто необыкновенное. В 1980 году на вечеринке в честь премьеры фильма «Бешеный бык», с потолка на трапециях свисали полуголые гимнасты, а африканский слон, которого снимал фотограф-натуралист Питер Биэрд, почти затмил таких известных гостей, как Джеки Онассис, Элизабет Тэйлор и Элтон Джон.

Но даже в этой среде Бьянка и Мик предпочитали развлекаться отдельно. Всякий раз, когда Мик заходил в клуб, он неизменно спускался в подвальное помещение для VIP-гостей. Бьянка же обычно находилась на стальной платформе, нависавшей над просторным танцполом, вокруг которого стояли столики.

В этом отношении типична сцена, случившаяся на вечеринке в честь Элизабет Тэйлор. Супруги Джаггер вошли через разные входы, каждый со своей свитой, и старались не сталкиваться друг с другом в толпе. «Она была настоящей королевой „Студии 54“, а Мик терпеть не мог делить с кем-то внимание публики», – вспоминал один их общий знакомый об этой конкуренции.

За пределами «Студии 54» превзойти Мика было невозможно, хотя иногда и ему хотелось остаться незамеченным. Как, например, за несколько минут до выступления в Париже, когда один ревнивый парень угрожал ему пистолетом. Охрана быстро скрутила неудачливого злоумышленника, и выступление прошло, как и было запланировано.

Что же касается Джейд, то пока ее мама блистала на ночной нью-йоркской сцене, а папа зарабатывал миллионы на гастролях, их дочери, казалось, вовсе не находилось места в их семейной жизни. Иногда родители Джаггера забирали ее в свой кентский дом, но по большей части за ней присматривали нью-йоркские или лондонские няни.

Если же родителям случалось оказаться дома вдвоем, то они часто ссорились, а Джейд попадала под перекрестный огонь. Но многие гости, которым повезло пообщаться с дочерью Джаггеров, неизменно находили эту девчушку с каштановыми волосами очень славной, хотя и слишком рано повзрослевшей.

Особенно симпатизировал ей Уорхол, и она отвечала ему взаимностью. «Мы друг друга понимали, – вспоминал Энди. – Я научил ее раскрашивать картинки, а она научила меня играть в „Монополию“. Ей было четыре, а мне сорок четыре». Два года спустя, когда Энди со знакомым зашел к Джаггерам и попросил две порции водки со льдом, Джейд позвала испаноязычную горничную и приказала принести «dos vodkas con hielo».

Понятно, что для единственного ребенка самой известной и взрывной пары в мире психологическое напряжение было почти невыносимым. Взрослые знакомые, такие как Дик Каветт, Холстон и Уорхол, продолжали восхищаться самой маленькой представительницей Джаггеров, но Джейд росла далеко не идеальным ребенком.

Когда Мик отвел ее на пасхальный вечер одной светской львицы, где дети должны были искать раскрашенные яйца, Джейд быстро похватала все яйца и разбила их о паркетный пол. В школе Гарден-Хауз, которую она посещала, когда ее родители приезжали в Лондон, Джейд часто срывала уроки, кричала и требовала к себе внимания.

Бывая рядом с дочерью, Мик обожал ее, но такое случалось все реже и реже. При этом время для любимого занятия у него находилось всегда. Обдумывая предложения сняться в кино – помимо всего прочего, он отказался сниматься вместе с Барброй Стрейзанд в римейке фильма «Звезда родилась» (эта роль досталась Крису Кристофферсону), – Мик играл в бильярд вместе с Джоном Ленноном, Китом Муром и голливудским ветераном Питером Лоуфордом, тоже выходцем из Великобритании. Лоуфорд щедро делился кокаином со своими знаменитыми гостями. Позже вдова Лоуфорда Патриция Ситон поражалась тому, насколько устойчивыми к воздействию наркотика были все четверо мужчин: «Просто поразительно, как эти великие звезды играли в бильярд, накачавшись кокаином».

Тем же вечером Питер Лоуфорд, бывший зять Джона Кеннеди, предложил Мику еще одно развлечение – посидеть в одном из любимых президентом кресел-качалок. «Мик просто сидел в кресле-качалке Кеннеди, поджав ноги, и наслаждался каждой минутой», – вспоминала жена Лоуфорда.

Во время европейского турне 1976 года музыканты еще больше утратили контроль над собой, если такое вообще было возможно. Писатель Ник Кент, путешествовавший с группой, вспоминал, что «Джаггер, Вуд и Ричардс все время срывались и поглощали огромное количество наркотиков… Это было уму непостижимо».

Время от времени приходилось возвращаться к жестокой реальности. Когда «Роллинги» готовились к выступлению в Париже, пришло сообщение о смерти двухмесячного сына Кита, Тары, названного так в честь погибшего наследника империи «Гиннесс» Тары Брауна. В качестве вероятной причины назывался синдром внезапной детской смерти. Ричардс взял с собой в поездку своего семилетнего сына Марлона и оставил двоих младших детей, четырехлетнюю Анджелу и Тару, дома с матерью, Анитой Палленберг. После смерти Тары Марлону пришлось по-взрослому ухаживать за своим накачанным героином отцом. Но ни он, ни Мик, если уж на то пошло, не смогли помешать Киту еще более погрузиться в наркотический угар.