Книга Не может быть. Парадоксы в рекламе, бизнесе и жизни - Алексей Иванов

Передать все его искусствоведческое наследие в одной главе невозможно. Да это и не нужно. Моя задача скромнее. Заинтересовать вас настолько, чтобы вам самим захотелось что-то прочитать об этом и разобраться в вопросе поглубже.

Поэтому я лишь приведу некоторые малоизвестные мысли, факты и рассуждения, без которых понимание обратной перспективы невозможно.

Картина — это окно, через которое мы смотрим на мир. Икона — это окно, через которое Бог смотрит на нас. Поэтому предметы, которые ближе к Богу, изображаются на иконе крупнее.

Наблюдение первое. Встаньте перед зеркалом на расстоянии вытянутой руки. Как вы думаете, чему равен линейный размер отражения вашей головы? Он такой же, как и линейный размер самой головы. Очень хорошо. Теперь возьмите в руку маркер, дотянитесь до зеркала и отметьте самую верхнюю точку своего отражения в районе макушки и самую нижнюю — в области подбородка.

Измерьте получившееся расстояние линейкой. Вы будете удивлены, но оно не совпадет с высотой вашей головы. И очень сильно. Оторвитесь от чтения и проведите этот эксперимент. Он стоит того, чтобы посвятить ему пару минут.

Теперь сотрите отметки маркера и снова посмотритесь в зеркало. Вы опять будете абсолютно уверены, что размеры вашей головы и ее отражения полностью совпадают.

Этот простой и наглядный эксперимент доказывает: то, что мы видим, может сильно отличаться от реального мира. Почему же так происходит? Ведь качество и достоверность зрительной информации — необходимое условие выживания любых приматов.

Качество и достоверность зрительной информации — необходимое условие выживания любых приматов.

А дело в том, что процесс зрительного восприятия у нас можно условно считать двухступенчатым. Первая ступень — образование изображения внешнего пространства на сетчатке глаза. Этот процесс с некоторыми оговорками аналогичен возникновению изображения на фотопленке с помощью объектива фотоаппарата. Наш глаз выполняет лишь роль фиксирующего датчика. Полученное при этом изображение на глазной сетчатке — далеко не конечный результат. Настоящее изображение создается нашим мозгом путем преобразования данных, полученных сразу от двух глаз. И происходит это уже на втором этапе, на котором воссоздается образ внешнего мира в человеческом сознании.

То, что это действительно так, можно понять, если вспомнить, что мы живем в трехмерном мире, а изображение на сетчатке глаза (иногда его еще называют ретинальным) принципиально двумерное. В том, что мы видим, наш мозг принимает самое активное участие.

Взгляните на следующий английский плакат 20-х годов прошлого века из коллекции Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина (рис. 152).

Только по деталям одежды мы без труда можем восстановить целиком весь внешний облик этого бравого офицера, включая ноги, которые прорисованы всего лишь одним лампасом и несколькими бликами на ботинках.

Но никакого дискомфорта в восприятии мужчины у нас не возникает. Наоборот. Мы невольно становимся соавторами этой картины, сами дорисовываем ее в своём воображении и получаем от этого процесса немалое удовольствие.

Еще один простой пример. Если вы смотрите на шар, то вы и видите его как шар, то есть абсолютно круглым. Но ведь его ретинальное изображение практически всегда эллипс. Коррекция происходит уже в нашем сознании. Мозг посылает нужный сигнал, и вместо того, чтобы видеть шар в странной, вытянутой форме, мы видим его круглым.

В психологии зрительного восприятия такое исправление называется механизмом константности или постоянства формы.

Что это такое?

Наш мозг при зрительном восприятии окружающего мира реагирует следующим образом. Если человек видит предмет или объект, который ему хорошо знаком, например, еще и через тактильные ощущения или предыдущий жизненный опыт, то мозг корректирует изображение в сторону его истинной формы от того образа, который получается на сетчатке глаза.

Теперь представьте, что художник изображает, например, табурет в параллельной перспективе или аксонометрии, когда в изображении сохраняется свойство параллельности: параллельные стороны сиденья табурета передаются параллельными линиями и на рисунке (рис. 153).

Действие механизма константности приведет к тому, что сиденье табурета, форма которого хорошо известна художнику, как бы приподнимется и будет видеться художником приближенным к своей реальной квадратной форме, как показано ниже (рис. 154).

Но как изобразить ножки табурета? Механизм константности распространяется только на материальные объекты, форма которых заранее известна зрителю. Мысленный квадрат, образуемый точками касания ножек с полом, представляет для нашего мозга геометрическую абстракцию. Механизм константности формы на умозрительные объекты не действует.

Тогда точки касания пола ножками табурета не сдвинутся и останутся в прежнем положении (см. рис. 154). Что мы получили? Правильно, обратную перспективу. Передние ножки короче задних.

Хорошо. Это были важные и не такие уж простые рассуждения. Будем считать, что мы с ними разобрались.

Мы невольно становимся соавторами картины, сами дорисовываем ее в своём воображении и получаем от этого процесса немалое удовольствие.

Следующий момент. Когда мы говорим о живописи и об иконописи как частном ее случае, необходимо понимать, что изобразить трехмерный мир таким, каким мы его видим, на двумерной плоскости без искажений принципиально невозможно. В отличие от скульптуры, любая картина — это обязательно некое приближение, которое будет содержать в себе ошибки. В зависимости от того, что для художника будет главным в том, что он хочет отобразить, его картины получатся тоже разными.

Наш мозг при зрительном восприятии окружающего мира корректирует изображение в сторону его истинной формы от того образа, который получается на сетчатке глаза.

Это объясняет любимую фразу всех художников: «А я так вижу!». Это не снобизм, не высокомерие, не желание покрасоваться. Эта фраза имеет строгий математический смысл. То, что живописец считает главным, он передает безупречно. При условии, конечно, что его профессионализм и талант не подлежат сомнению. В остальном искажения неизбежны в силу неумолимых законов математики, о которых художник может ничего и не знать. Погрешности будут в любом случае. Просто они окажутся в разных местах у разных художников.