Книга Откровенные признания - Лиза Клейпас

— Вы не в состоянии выполнить эти обещания, — отрезала миссис Ховард. — И даже если бы могли, я все равно скажу вам «нет». Прошу вас покинуть мой дом, мистер Джентри: продолжать этот разговор я решительно отказываюсь.

Ник испытующе вгляделся в ее глаза, надеясь заметить отчаяние — а может, чувство неловкости или вины. Чутье подсказывало ему: миссис Ховард что-то скрывает.

— Мы навестим вас снова, — пообещал он, — когда дома будет мистер Ховард.

— От него вы услышите то же, что и от меня. Ник пропустил эти слова мимо ушей.

— Всего хорошего, миссис Ховард. Надеюсь, мы и в следующий раз застанем вас в добром здравии.

Лотти вцепилась в рукав пальто мужа, стараясь овладеть собой.

— До свидания, мама, — хрипло пробормотала она и вышла.

Ник бережно подсадил ее в карету и оглянулся на заброшенный сад. В одном из окон верхнего этажа появилось круглое личико Элли. Она грустно помахала сестре, подперла подбородок ладонью и вздохнула. Дверца экипажа захлопнулась.

Карета тронулась с места, лошади вскоре перешли на рысь. Лотти откинулась на бархатную спинку сиденья, ее глаза были закрыты, губы дрожали. Под длинными ресницами блестели непролитые слезы.

— С моей стороны было ужасно глупо надеяться на радушный прием, — попыталась пошутить она, но у нее из горла вырвался всхлип.

Ник сидел рядом, встревоженный и беспомощный, напрягаясь всем телом. Слезы жены повергли его в панику. К счастью для него, Лотти вскоре успокоилась и осторожно вытерла глаза перчаткой.

— От моего предложения они могли отказаться лишь по одной причине, — рассудил вслух Ник, — если они до сих пор получают деньги от Раднора.

Лотти отрицательно покачала головой:

— Но этого не может быть! Ведь я уже замужем за вами.

— У них есть еще какой-нибудь источник дохода?

— Насколько мне известно, ни единого. Возможно, дядя дает им понемногу в долг. Но он и сам стеснен в средствах.

Перебирая в уме различные объяснения, Ник устроился в углу, устремив невидящий взгляд в окно.

— Ник… вы действительно предложили лорду Раднору вернуть деньги, потраченные на мое обучение?

— Да.

Как ни странно, Лотти не стала спрашивать, почему он сделал это, только аккуратно расправила юбки и одернула рукава, прикрывая запястья. Свернутые перчатки она положила рядом на сиденье. Полуприкрыв глаза, Ник наблюдал за ней. Когда все уже было поправлено и разглажено, Лотти повернулась к нему.

— Что же дальше? — спросила она, будто готовясь к новым трудностям.

Ник задумался, ощутил тяжесть в груди и увидел решимость на лице жены. События последних дней она выдержала со стойкостью и отвагой, удивительными у столь юной девушки. Несомненно, с любой другой на месте Лотти давно случилась бы истерика. Нику вдруг страстно захотелось увидеть ее спокойной и беспечной.

— Миссис Джентри, — заговорил он, придвигаясь ближе, — почему бы нам не потратить на развлечения денек-другой?

— На развлечения? — повторила она, словно слышала это слово впервые. — Простите, но сейчас я не в состоянии развлечь вас…

Ник улыбнулся и положил ладонь ей на колено.

— Вы живете в самой удивительной столице мира, — назидательно объяснил он, — с полным сил молодым мужем, у которого полным-полно вредных привычек. — Он поцеловал Лотти в мочку уха, заставив ее вздрогнуть. — Поверь, Лотти, в Лондоне можно славно повеселиться.

Лотти подумала, что после ледяного приема матери ее вряд ли удастся развеселить. Но уже вечером Ник так решительно взялся за дело, что у нее просто не осталось времени на мрачные мысли.

Первым делом Ник повез молодую жену в театральный кабачок, посетители которого устраивали музыкальные вечера и комические спектакли. Кабачок «Вестрис», расположенный в «Ковент-Гардене» и названный в честь некогда популярного итальянского танцовщика и балетмейстера, был излюбленным местом встреч театральной публики, любопытных аристократов и всевозможной пестрой публики. В зале было грязно и накурено, Лотти с трудом отрывала от липкого пола подошвы туфель. Она с опаской переступила порог незнакомого заведения, твердо зная, что молодой женщине дозволено появляться в подобных местах не иначе как в сопровождении мужа, да и то изредка. Завсегдатаи кабачка сразу же принялись шумно приветствовать Ника, многие из них выглядели как настоящие головорезы. После краткого ритуала хлопков по спине и обмена дружескими шутками Ник усадил Лотти за отдельный стол. Им подали бифштекс с картофелем, бутылку портвейна и две кружки с жидкостью, которую Ник назвал крепким пойлом.

Лотти никогда не случалось есть в присутствии посторонних, она чувствовала себя очень скованно, но все-таки попыталась расправиться с бифштексом, которого хватило бы на семью из четырех человек.

— Что это? — спросила она, боязливо взяв кружку и глядя на высокую темную пену.

— Эль, — объяснил Ник, положив руку на спинку ее стула. — Попробуй.

Лотти послушно глотнула напитка с насыщенным вкусом пшеницы и тут же с отвращением скривилась. Расхохотавшись, Ник заказал пробегающей мимо официантке пунш. Зал кабачка быстро наполнялся, посетители громко стучали кружками по видавшим виды дощатым столам, официантки суетливо сновали с кувшинами пива.

На сцене в глубине зала стройная женщина в мужской одежде и тучный джентльмен с лихими усами, переодетый деревенской простушкой, исполняли комические куплеты. При каждом движении джентльмена его громадный живот лениво колыхался. «Ухажер» повел свою «подружку» по залу, в изысканных выражениях воспевая ее красоту, а посетители покатывались со смеху. Представление было настолько нелепым, что не могло не вызывать хохот. Сидя рядом с мужем над пуншем, Лотти безуспешно пыталась подавить смешки.

За этим номером последовали другие — почти непристойные песни и танцы, смешные стихи, даже акробатический этюд и выступление жонглера. Время было уже позднее, в зале кабачка царил уютный полумрак, где несколько пар украдкой целовались и предавались ласкам. Лотти понимала, что ей следовало бы ужасаться увиденному, но от пунша ее клонило в сон. Внезапно она обнаружила, что сидит у Ника на коленях и не падает только потому, что он крепко обнимает ее.

— О Господи! — ахнула она, увидев, что ее кружка пуста. — Неужели все это выпила я?

Ник забрал у нее кружку и поставил на стол.

— Боюсь, да.

— Только с тобой я могла за один вечер забыть все, чему меня столько лет учили в Мейдстоуне, — упрекнула Лотти, и Ник усмехнулся.

Он перевел взгляд на ее губы, обвел пальцем подбородок.

— Ты уже безнадежно испорчена? Нет? Тогда едем домой, завершим начатое.

Лотти, которой стало неловко и почему-то очень жарко, захихикала и последовала за ним к двери.

— Пол такой неровный! — пожаловалась она, крепко прижимаясь к мужу.