Книга Уровень. Война - Вероника Мелан

– Слушай, да ты, может, точно гей? Чего я раньше не подумал?

– А ты прижмись ко мне сзади и услышишь, как я сладостно стону…

– Фу, гадость какая! – Эльконто принялся комично отплевываться – даже сделал вид, чтобы пытается стереть с языка налипшую на него гадость. Затем приостановил цирк, замер и заинтересованно посмотрел на доктора. – Слушай, но ведь бабы у тебя давно не было. Ты, наверное, «дрын» часто наяриваешь в ванной?

– Ну, конечно! Прямо без остановки его мацаю, а то стояк замучил. Ты забыл, что я доктор? Я, в отличие от тебя, умею временно приостанавливать ненужные физиологические процессы в мозгах, а вот ты, наверное, свой «дрын» точно без остановки «яришь».

– Блин, вот не поговоришь с тобой!

– Сам тему задал!

– У-у-у! Пойду я лучше стакан коньяка выпью, а то наслушаюсь тут тебя. Как закончишь, спускайся на кухню. – Эльконто задержался на выходе из спальни и грозно погрозил Стиву пальцем. – Но в спальню ко мне не заходи!

– Жди, дорогой, жди… Я скоро буду.

– Фу,… противный!

Сдавленный смех Лагерфельда слышался даже на лестнице.

Ах, если бы Дэйн знал, что док смеялся вовсе не из-за последнего диалога, а потому, что знал – в этот день прозвучало еще три звонка: от Рена к Маку, от Мака к Дэллу, и от Дэлла к Баалу. Все посвященные в заговор синхронно согласились, что идея Халка Конрада о том, что разыграть Эльконто, попросту гениальна.

Глава 10

Как можно не любить утро, когда город еще не проснулся, улицы укутаны мягким оранжевым светом, в воздухе свежо и так отчаянно приятно, щекоча легкие мятными искорками, пахнет травой, влажной землей, росой на листьях и смесью растущих на обочине цветов?

Ухоженные дома, подстриженные лужайки, облака, бегущие по небу за кронами шелестящих деревьев, над плоскими и треугольными крышами; этим утром Ани впервые решилась выйти на пробежку и теперь вовсю наслаждалась ей. Новыми, пружинистыми и мягкими кроссовками, шуршащей тканью легкой спортивной курточки, хлопающим по спине хвостом и ощущением бодрости во всем теле.

В недрах памяти нового плеера не хранилось записанной музыки, но зато в опциях нашелся щедрый выбор радиостанций, и теперь в наушниках звучал то голос ведущего, то приятная, поднимающая настроение, музыка.

Отличное утро, просто отличное. Конечно, бегать бы лучше не вокруг квартала – не вдоль чужих заборов и домов, но все и так хорошо. В кармане лежит ключ от дома, когда-нибудь найдется и стадион, а пока нужно смотреть по сторонам, чтобы вычислить, где находится ближайший супермаркет – вчера она вычитала прекрасный рецепт булочек с корицей «бон-бон» и страстно желала воплотить его на кухне.

Своей кухне.

Да, Ани потихоньку начала считать ее своей, надо же… Не свой дом, но кухня уже своя; жизнь – странная штука.

Медленная песня в наушниках сменилась ритмичной, и Ани побежала быстрее – квартал длинный, потом можно будет свернуть налево, затем еще раз налево, а при последнем повороте она как раз должна будет вернуться на Пайнтон авеню. По расстоянию – самое оно для пробежки.

Мысли в голове, встряхиваемые движущимися конечностями, то и дело сменяли одна другую. То она думала о странном сне, который видела уже в третий раз – каждую ночь один и тот же, – в котором сидела на холодных камнях в разрушенном здании с винтовкой в руках и боялась выйти наружу, то переключалась на Дэйна. Какой же он, все-таки, милашка. Нет, серьезный, заботливый, внутри строгий, наверное, но такой шутник. Наверное, она действительно могла поддаться на его уговоры о встрече и взять на следующий день такси. Могла оценить наличие чувства юмора, «купиться» на его очаровательную улыбку. Большой, смелый, но мягкий, даже уязвимый внутри, всегда прячется за шутками. Но никогда не забывает главного и не упускает мелочей – вчера, вот, дал денег, и теперь она может сходить в магазин, купить продуктов и порадовать его булочками – сделать в ответ хоть что-то приятное. Может, когда они узнают друг друга лучше, действительно окажется, что он подошел к ней не зря? Ведь они на самом деле неплохо уживались вместе. Совсем даже неплохо. Иногда приятно…

Она потихоньку начала привыкать и к Барту – к псу, который иногда казался ей более знакомым, нежели все остальное. Тот не кидался к ней по утрам с радостным лаем, как делал это всякий раз, стоило Дэйну утром показаться из спальни, не облизывал ладони, не подставлял для поглаживания пузо, но и не рычал.

Косился иногда, как ей чудилось, с подозрением, но еду принимал и даже позволял выводить себя на прогулку в сад. Понимал, когда надо идти домой, внимательно слушал ее голос, даже о чем-то думал – о своем, собачьем. Хороший пес…Никак не уходило ощущение, что она видела его раньше.

А про странный сон надо бы рассказать доктору…

Едва Ани вспомнила про свои вчерашние вопросы и подозрения, про то, что сегодня Стивен принесет диплом, как радость сменилась смущением – зачем она спросила? Помогает ведь? Выписывает нужные лекарства, заботится, следит.

Ладно, что ни делается, все к лучшему…

Смущение, однако, забылось быстро, и все потому, что в поле зрения в конце улицы попал магазин – небольшой, но так и зовущий внутрь, супермаркет. Отлично! Вот сюда она сегодня и направится, как только вернется домой, переоденется, примет душ и составит список нужных продуктов. Еще раз спасибо Дэйну, что дал денег.

Ани снизила темп, выровняла дыхание, вытерла со лба испарину.

Найти бы однажды способ отдать. Пусть он, судя по убранству дома, и богат – она не останется в долгу. Хоть и не помнит свой характер, но не привыкла быть должной, это точно.

Странная, тщедушная и крайне подвижная бабка, выгуливающая мизерную собачку, встретилась ей на обратном пути, на противоположной стороне улицы, уже на самом подходе к особняку.

Ани не стала бы тормозить и вытаскивать из ушей наушники-капельки, если бы кудрявая женщина не замахала руками.

– Вот видите! Я знала, что вы помиритесь. Знала. Я – мисс Летти. – Старушка бодро подбежала к Ани и затрясла той ладонь. – А то, сколько он мог жить один? Ну, сколько? А когда увидела, что вы спите в той машине, а после он начал про вас спрашивать – сразу поняла – вы просто поругались! А теперь живете вместе, ну не молодцы ли?

Ани-Ра опешила. Хотела, было, отступить, выдернуть руку из сухих, но цепких пальцев незнакомки, но подобный жест выглядел бы грубо – пришлось вместо этого улыбнуться. Выдавить что-то непонятное, мол, да, живем вместе, ладим…

О какой машине речь? Ани спала в какой-то машине? Зачем, спрашивается, помоги Создатель? Или бабка попросту сумасшедшая?

– И этот цвет волос идет вам куда больше! А то темный – девочка моя – не надо вам темный!

Ани часто и быстро закивала, не удержалась, вытянула собственную ладонь из старушечьих пальцев, пробормотала извинения, сказала, что должна идти – торопится, мол.