Книга Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков - Алексей Бобровников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Когда-нибудь и этого смоет потоком, – скажут те, кто увидит дерево, растущее в расселине скалы посреди горного потока. – Не может оно расти тут, ему же не за что зацепиться корнями!»
Проезжая мимо, путешественники каждый раз оглядывались, ища подтверждения этим словам.
При виде сосен, вросших в осколки скал на реке Аргун, я вспомнил высокого пограничника, хевсура из рода Чинчараули, встреченного в селе Джута.
Этот человек сам был как дерево, стоящее на подмытом берегу.
Он рос, как будто не глядя себе под ноги. Но его почему-то не смывало.
«Ну вот, еще немножко. Смотри, скала с каждым годом становится тоньше, вот уже видно, как торчат из нее корни… Эта поросль не продержится долго».
Но дерево продолжает расти.
Все они – и деревья и люди – живут здесь несколько веков, и городские жители никогда не поймут, как они выживают в этих горах.
Представители древних хевсурских фамилий, главных стражников Грузинского царства, продолжают нести службу круглый год.
Зимой, когда перевал закрыт, в горы может вылететь вертолет, чтобы забрать человека, с которым случилось несчастье.
Если будет связь, если не порвет кабель электропередач и если будет кому позвонить и сказать: «Беда». И если тот, кому нужна помощь, признается в этом и согласится принять ее.
«Все эти башни, навесы, коридоры, лестницы, темные и светлые помещения, лепятся друг на друга и друг около друга, так что кажутся одной единой массой, закопченной и заваленной навозом, но вместе с тем представляющейся вашим взорам весьма теплым живописным пятном на синем небосклоне, на светлых скалах, окружающих это пятно».
Посмотрите налево, уважаемые любители древностей, – затылком к остальной Грузии, лицом на восток. Прижавшись спиной к скалам, нащупав в них каждую впадину, ребрами к камню, камень к камню; острые уступы – как продолжение стен. Сланец, скалы, кирпичная кладка, снова скалы – ярусы крепостей, вросшие в породу, – не подкопаться. А сверху – черные, просмоленные крыши.
Летом они ночевали на крышах домов (крыши нижних соседей служили полом для тех, кто жил выше). Здесь, укрывшись шкурами от дождя, хевсуры могли спать под звездным небом или теплым дождем.
На этих самых крышах, если верить писателю Михаилу Джавахишвили, молодые хевсурки приходили разделить ложе с незнакомцем, пришедшим в Шатили, чтобы остаться здесь навсегда.
Говорят, когда-то их женщины смазывали волосы коровьей мочой, чтобы придать им медный оттенок. Женщины здесь пахли мускусом и стадом. А еще говорят – они были красивы.
Поселок Шатили, столица региона Хевсуретии
Гурийки, имеретинки, жительницы Тбилиси… Их красота гремела на весь Кавказ, поражая европейских путешественников, и даже Александра Дюма. Но хевсурки? Приземистые, коренастые жены и дочери этих горных дьяволов?
Графиня Уварова находит их весьма привлекательными. Другому путешественнику они показались ведьмами…
Лежа в палатке на берегу Аргуна и перечитывая записки Императорского географического общества, я вспоминаю услышанное и прочитанное о крепости Шатили.
Крыши домов в поселке Шатили. Некоторые башни здесь по-прежнему обитаемы
Говорят, в девятнадцатом веке Шамиль, предводитель всех мусульманских племен Северного Кавказа, пришел в Хевсуретию, чтобы, именем Аллаха, выжечь всех хевсур. Но увидев крепость Шатили, он развернулся и ушел.
«Здесь нечего ждать… Они могут сидеть в этих башнях вечно», – сказал терпеливый стратег, не любивший, впрочем, терять время понапрасну.
Разоруженное, покорное стадо – вот кем должны были стать гордые горцы, жившие за перевалом Медвежий крест.
Потом, спустя почти век, появились русские. То есть русские были здесь и раньше, но то были другие русские.
Прежние русские хотели, чтобы хевсуры воевали с кистинами и Шамилем; и чем больше хевсуры приносили отрубленных рук людей Шамиля, тем больше радовались русские. Иногда горы наводняли целые армии, и хевсурам приходилось отдавать часть своих стад, чтобы прокормить их.
Тогда Чинчараули, Арабули и все остальные жители Хевсуретии ненавидели гостей. Они называли русских «лягушонки» – из-за зеленых мундиров.
Когда пришли коммунисты, хевсуры тоже по привычке называли их «лягушонки».
Сначала они не убивали – только слушали и смотрели. Но то, что они услышали, поразило хевсур. Еще никогда гости не позволяли себе таких дерзостей. Эти «новые русские» пришли не за тем, чтобы помочь хевсурам убивать их врагов и добывать больше рук, которые можно прибить к стенам домов и доказать соседям свое превосходство; они пришли, чтобы отобрать у хевсур их единственное богатство – стада коров и дорогие, инкрустированные золотом и серебром винтовки.
Разоруженное, покорное стадо – вот кем должны были стать гордые горцы, жившие за перевалом Медвежий крест.
Нигде больше в горах Грузии не было такой войны.
Несколько лет маленькие отряды хевсур пытались отстреливаться от подразделений Красной армии, пришедшей уже не за головой Шамиля, а по их, хевсуров, душу.
Сопротивление, начавшееся в 20-е годы, продолжалось до середины 30-х. И тогда, уже почти уничтоженные, хевсуры решили прибегнуть к последнему средству – дипломатии. Они написали первую в своей истории «ноту протеста». Это было прошение хевсурского народа «великому правительству Америки». Письмо было написано по-грузински и от руки… Ни до, ни после никто не слышал о том, чтобы хевсуры писали письма международным посланникам или в Лигу Наций.
«Мы, народ Хевсурети, потревожены Большевиками. Нам запрещают веру, хотят создать колхозы и собирать много налогов. Часто приходят и убеждают нас, но мы не согласны и пока не погибнет вся Хевсурети – не будем согласны. У нас нет оружия, но мы будем воевать мечами и кинжалами. Обращаемся с просьбой большой к Америке, вы сильное государство, помогите нам – ведь жаль нас. Надеемся, что поможете, ибо кроме вас другого помощника у нас нет. Так, братья, доживаем мы последние дни.
Письмо, как и большинство посланий, сброшенных с борта тонущих кораблей, не дошло до адресата.
