Книга Парижанка в Париже - Всеволод Кукушкин

* * *

После скорого знакомства, вопросов типа, «как там у вас, в Москве, как тут у вас, в Париже», наконец, уселись за столом. Володя, машинально поглаживая свою прическу, начал, как он выразился, весьма «поучительный» рассказ.

– Переехали мы в новую квартиру, на Сивцевом вражке. Не в новую, конечно, а старую, родительскую, в которой я сделал капитальный ремонт. И прямо напротив нашей квартиры, в первом этаже дома через улицу размещается салон красоты, с обязательным по нынешним временам сочетанием трех букв на латыни в названии – VIP.

Слушая этот рассказ, Аня доставала из холодильника сыры, горчицу, нарезанные ломтики ветчины и прочую закуску, а из духовки запеченный с сыром картофель.

– Естественно, моя Маша сходила туда первой и узнала, что у них есть и мужской зал. А знаешь, как женщины устроены, – если мужику хорошо, то обязательно нужно для него еще что-нибудь «придумать», – обратился он уже к Николаю. – И она решила, что мне пора стричься, а значит, это надо делать в новом «семейном» салоне. Ну, и записала меня туда. И вот прихожу я туда, администраторша проводит меня к креслу и, как ведущая на правительственном концерте, торжественно объявляет, что сейчас придет мой ТОП-мастер!

– Красиво излагаешь, – включился Николай. – Ты как насчет того, чтобы по маленькой? Аня – ты «шабли» будешь или к нам присоединишься?

– По маленькой, – согласно кивнул Володя и продолжил рассказ.

– И вот, можете себе представить, мастер оказался, может и топ, но глухонемой! То есть, он на пальцах выяснял, как мне нужно стричься, мы показали друг другу длину волос, а когда жестами не получалось – на «нет», или скобку там, или какие височки сделать – перешли на записочки. Я отнесся к этому спокойно. Что же делать, мне-то нельзя показывать, что я обращаю внимание на его некоторую ущербность?! Тем более, что он – топ-мастер! В общем, он меня постриг и, надо честно сказать, получилось неплохо. Он еще что-то показал на пальцах, а я с одобрением кивнул.

Слушая рассказ, Николай сначала налил белое вино в бокал девушке, а водку разлил по стопкам.

Друзья чокнулись, выпили, закусили, и Николай с Аней продолжили слушать историю.

– И подвел он меня к специальному такому умывальнику, в каких в парикмахерских моют головы. Обычно это делают перед стрижкой, а тут – после. Я подумал, что это такая новая методика, чтобы мелкие волосы не оставались. Он намазал мне голову шампунем, потом смыл. Потом еще раз намазал и смыл, просушил феном и в зеркале я увидел себя… оранжево-красным. А что делать? Он же глухонемой, а кроме того – топ-мастер, а значит человек с воображением и все такое.

– И что же ты? – растерянно спросил Николай.

– Дома кинулся мыть голову, а потом наутро надел кепку и поехал в ту парикмахерскую, где стригся лет пятнадцать у одного и того же мастера. Она, конечно, сначала посмеялась. Потом, извини Анюта – из песни слова не выкинешь, спросила: ну что, до….вался? Затем какими-то растворами смывала этот костер с моей головы, кое-что состригла. Видели бы вы меня сразу после «топовой» стрижки!

– А что на службе?

– Ходят, за спиной хихикают! – смутился Володя.

– И прозвище какое-нибудь придумали? – поинтересовалась Анюта.

– Вроде нет. А ты придумала, да? – с некоторой опаской спросил Владимир.

– Оно на поверхности! Киса…

– Какая еще киса? Котик, что ли? – не сообразил сразу «рыжий» Володя.

– Воробьянинов! Помнишь, как он покрасился? – и тут же добавила. – Правда, цвет у него был другой. Но у тебя не так страшно, так что под «ноль» не надо стричься.

– Ладно, Киса, – включился Николай. – Давай еще по маленькой «с горя», потом чайку и спать. Ты завтра по своей программе действуй, ключи тебе оставляю, а код для входа в дом – от начала второй мировой до окончания – 3945. Запомнить легко.

В поездке в Париж у Владимира была особая цель, можно сказать, миссия. Ему нужно было на своей фирме высоких технологий предложить новое направление, нечто такое, что не могло бы прийти никому в голову. Прежде всего, в головы конкурентов. Когда собрали руководителей направлений, то Паршин ошарашил всех: «Нам нужно попробовать найти себя в искусстве! Искать себя можно долго, а это дорого. А через две недели в Париже пройдет выставка…», – и тут он выдал фразу на французском. Зубрил он ее три дня. Никто ничего не понял, но, уловив знакомые слова «модерн и текнолоджи», понимающе закивали головами. Хорошенькое заявление от человека, который занимался программным обеспечением спутников связи! Но так как все остальные предлагали просто развитие своих тем, то шеф, почесав затылок, дал «добро» на командировку в Париж.

Шефа наповал сразил последний аргумент, приведенный Владимиром: «Чтобы сердце технократа пело, нужно, чтобы технология была в дружбе с гуманитарными науками. Одной технологии в жизни недостаточно!». В общем, и в области высоких технологий без искусства не обойтись.

И ведь не исключено, что Паршин был прав.

* * *

Одно из главных качеств людей творческих – умение найти, увидеть связи между различными вещами. Творческие люди, если у них есть совесть, испытывают даже некоторую неловкость, когда их спрашивают, что именно они сделали. Они просто увидели то, чего не разглядели другие, и, сопоставив эти невидимые «кирпичики», сумели из них выстроить что-то новое. А творческое начало, как уже хорошо известно, присутствует в любой области человеческой деятельности. Конечно, в искусстве, в первую очередь. Казалось бы, есть холст. Набор привычных цветов на палитре. И вдруг в какой-то момент появляется новое «слово» в живописи: импрессионизм, пуантилизм, сюрреализм или что-то там еще. А краски-то все давно известные. Значит, кто-то или видит лучше, иначе, чем другие. То же самое и в науке. Правда, там все думают. Но кто-то думает больше, чем другие. И по-другому. На этой почве и сошлись в свое время Володя Паршин и Николай Гарнет. И хотя Володя был старше своего однокашника почти на девять лет, он шестым чувством «разглядел» в Николае родственную душу.

* * *

1815 год. Вена-Париж, 7 января.

…Зима в Париже – не лучшее время года. А в Вене конгресс шел своим чередом – с большим количеством балов и приемов. 6 декабря в Манеже, переоборудованном в парадный обеденный зал, русский император давал бал в честь празднования именин великой княгини Екатерины.

Хотя переговоры дипломатов идут постоянно, продвижения к каким-то важным решениям так и нет. Все делегации следят друг за другом, стараются добыть сведения любым способом. О чем сведения? Обо всем, начиная с информации о Наполеоне и его жизни на острове. Да и первые лица время от времени все поочередно вспоминают Наполеона, находящегося на острове.

Талейран постоянно нудит, что надобно убрать его на Азорские острова, опасаясь, что изгнанник может быть опасен для нового короля. Веллингтон его поддерживает, но Меттерних предпочитает не спешить – пусть император сам совершит какую-нибудь глупость.