Книга Колыбельная для Волчонка - Алина Знаменская

— Лежи, лежи. Мне больше нравится, когда ты лежишь.

— Не командуй. — Ирина села, а Свечников, наклонившись, поправил подушку. На мгновение задержался у ее лица. Ирина демонстративно отвернулась. Хотя это было непросто.

Свечников вдохнул ее духи. Шепнул:

— Вот так же твоя постель пахнет.

— Ты уже обосновался в моей постели? Он хмыкнул, отстраняясь:

— И жду, когда в ней появишься ты.

— Напрасно.

— Ты что ж, не собираешься домой?

— Я-то собираюсь. А вот ты, судя по всему, к себе домой не собираешься. Ты как та лиса, которая попросилась к зайцу погреться.

— Я не погреться. Я хочу остаться у вас совсем. — Свечников заговорил вполголоса, изредка поглядывая в сторону сына. Мальчик был поглощен игрой. — Ира, ты должна поверить мне, в конце концов. Неужели ты не хочешь, чтобы у мальчика была полная семья?

— Да с какой стати я должна тебе верить? Теперь ты еще шантажируешь меня благополучием ребенка!

— Так. Скажи, только искренне: я тебе абсолютно безразличен?

Ирина пару секунд смотрела на него не моргая, потом отвернулась и уставилась в окно. Свечников шумно вздохнул.

— Это из-за него? — спросил 6н совсем тихо.

— Из-за кого?

— Да брось. Я видел тебя с этим… рыжим. У тебя с ним роман?

Ирина опешила. Она не сразу сообразила, кого Сергей имел в виду. С кем он ее мог видеть, чтобы сделать подобные выводы? С Иваном? Но там, в кафе, в магазине, любой мог объяснить, что Иван — муж Машки. Да и какой он рыжий? Боже, да он про Леву! Ирина даже улыбнулась краешком рта. Он думает, что у них с Левой… Вот это да! Она почему-то обрадовалась такому повороту дела. Пусть не воображает, что она обмирает по нему, единственному. Просто необходимо сбить с него спесь! Где он мог их видеть вместе? Да не важно.

— А ты был уверен, что у меня не может быть романа? Я что, такая уж безнадежная?

— При чем здесь это? Я не был уверен, но надеялся. Мне очень хотелось, чтобы не было. Понимаешь?

— Понимаю. Все должно идти по твоему плану! Ты даже не предполагаешь, что у людей могут быть свои? Свои симпатии, антипатии, своя жизнь?

Было трудно держаться на уровне шепота. Ей почему-то доставляло наслаждение видеть Сергея сбитым с толку. Растерянным. Но длилось это недолго. В глазах его что-то блеснуло, и он остановил ее едкую тираду одним взглядом.

— Хватит. Я все понял. Одно ты мне не сказала: ты что, любишь его?

Ирина открыла было рот, но в палату вплыла Татьяна Борисовна, очаровательно улыбаясь:

— Ирочка, наш врач идет…

Свечников поднялся. Антошка отложил игру и подошел поцеловать мать.

— Поправляйся… До завтра, — хмуро пробормотал Сергей и рассеянно окинул взглядом палату.

Ирина поняла его состояние. Угадала в нем смятение, злость и досаду. Примерно то же она испытала, увидев его с женщиной в машине. Уж не ревнует ли она его? Ну это уж совсем лишнее. Но как иначе объяснить тот наплыв эмоций тогда, у универсама? А сейчас, когда она с упоением подтверждала его версию о Леве? Отомстила…

Ирина невесело усмехнулась. Похоже, она влюбилась как девчонка!

А впрочем, нет. Девчонки любят безоглядно. Как она любила Сашу в семнадцать лет. А так, как она полюбила Сергея — мучительно, противоречиво, болезненно, — любят только зрелые женщины. Женщины, которые знают цену потерям.

Глава 16

Лобарев позвонил сразу, едва Сергей с Антошкой вернулись домой.

— Ну ты мне подсунул! — вопил Вовка в трубку. — Если акула настрочит на нас жалобу, виноват будешь ты.

— Что же ты так плохо обслужил клиентку? — поддел Свечников. — На меня она не жаловалась. Анжелика — девушка с изюминкой. К ней подход нужен.

— С зубами она, твоя акулочка. То ей не так, это не так. «А Сережа, — говорит, — мне по-другому объяснял». Замучила в доску. Еле сдержался, чтобы не бросить ее одну с ее «лантрой».

— К женщинам подход надо иметь, лапоть.

— Ты имеешь, не спорю. Она про тебя все уши прожужжала: где он, что с ним?

— Соскучилась, бедняжка. И ты не смог ее утешить? Стареешь, брат.

— Да пошел ты! Она заявила, что у вас там намечалась поездка в условиях плохой видимости. В дождь, что ли? Я тебя сразу хочу, Серега, предупредить: я не поеду.

— Ладно, замяли. Ты ей сильно нагрубил?

— Старался без мата.

— Ну, это терпимо. Она отходчивая, утрясется.

— Думаешь, не станет шум поднимать?

— Вы с Максимом скоро будете мне за вредность приплачивать. Так ему и передай.

В другое время Свечников посмеялся бы над Вовкой, который попался в острые коготки капризной Анжелики. Но сегодня было не до смеха. Он все еще был под впечатлением от разговора с Ириной. Незаконченного разговора. Но как она встрепенулась, едва он упомянул о рыжем! Что собиралась ответить? Похоже, там серьезно.

— Сегодня суббота? — вывел его из задумчивости ребенок.

— Да, а что?

— По субботам мама меня купает… Свечников почесал в затылке. Не приходилось ему купать детей.

— Показывай, сынок, где тут у вас полотенца.

Через полчаса Свечников, мокрый с головы до ног, драил Антошку мочалкой, скандируя цитаты из «Мойдо-дыра». Антошка вторил ему тоненьким голоском:

Моем, моем трубочиста Чисто, чисто, чисто, чисто! Будет, будет трубочист Чист, чист, чист, чист1

Когда раздался звонок в прихожей, он выскочил из ванной в мокрой футболке и забрызганных джинсах. Открыл дверь и обомлел: на пороге стоял рыжий. Мелькнула мысль о телепатии.

— Проходите, — решительно произнес Сергей и закрыл за гостем дверь на замок. Разговор будет долгим.

— Сережа! Вынь меня отсюда! — донеслось из ванной.

— Вы проходите, располагайтесь! Одну минутку… — И Сергей исчез в ванной.

Лева Иващенко, ничего не понимая, наблюдал, как мокрый мужчина пронес завернутого в полотенце Ирининого сынишку. Чувствовал он себя неловко. Все же до чего эгоистично получилось с его стороны — совершенно не поинтересовался у Ирины ее личной жизнью. Он был так занят самим собой, что даже не спросил, как у нее на личном фронте. А тут, оказывается, сплошные перемены.

— Антошка, прыгай в пижаму и — под одеяло. Мне нужно с дядей поговорить. — И Свечников прикрыл дверь детской.

Он нырнул в спальню, переоделся и оттуда доложил:

— А Ирины, к сожалению, нет дома.

— Может быть, я подожду ее?