Книга Повелитель теней - Нейл Оливер

Шел дождь, ее сердце билось быстро-быстро, и, наблюдая это видение, она вдруг заметила, что эта фигурка… тоже смотрит на нее. Ленья с восторгом осознала, что снова стала девушкой, – той девушкой, которой она когда-то была, девушкой, которая привела войско к победе и которая стояла рядом с дофином[20], держа его за руку за несколько мгновений до того, как он сделал шаг вперед, опустился на колени и на его голову возложили корону.

Молния, сверкнув и задержавшись на миг, исчезла. Ослепленная темнотой, но чувствующая внезапный прилив энергии и силы, Ленья вскочила на ноги.

Криста, снова оказавшись в темноте, провела руками по ночной рубашке, влажной от ее собственной крови. Это было ее первое женское кровотечение, и она, ничего не зная о том, как и почему это происходит, подумала, что, наверное, уже умирает. Охваченная ужасом, девочка рухнула на колени и, наклонившись вперед, приникла лицом к выступу скалы.

Когда молния сверкнула во второй раз, всего лишь несколько мгновений спустя, на гранитном выступе никого не было. Видение исчезло.

– Ты хотел увидеть ангела, – сказала Ленья, поворачиваясь к главарю шотландцев. – Ну вот, считай, что тебе посчастливилось и ты увидел его.

Она успела заметить недоуменное выражение на лице мужчины, прежде чем, сделав резкое движение головой вперед, ударила его лбом в переносицу. Быстро, словно жалящая змея, она тут же отпрянула и снова нанесла удар лбом в переносицу, причем с еще большей силой.

– Но этот ангел пришел ко мне, – усмехнувшись, сказала Ленья.

Едва не потеряв сознание, шотландец повалился на бок. Полоса дождя, такого густого, что он был похож на водопад, в мгновение ока накрыла весь склон холма. Поваленный Леньей шотландец застонал от боли. Послышались крики его молодых товарищей. Еще одна вспышка молнии превратила ночь в день, и в тот миг, когда вокруг стало светло, Ленья увидела троицу, спешившуюся у основания скалистой вершины холма. Парни держали поводья своих лошадей и с перепуганным видом оглядывались по сторонам.

Когда снова вся окрестность утонула во мраке, Ленья тяжело опустилась на землю. Боль в плече была довольно сильной, хотя она старалась не обращать на нее внимания. Она просунула руки, все еще связанные в запястьях, под свои ступни, так чтобы ладони оказались не за спиной, а перед животом. Услышав, как поваленный ею мужчина зашевелился, она протянула руку туда, где он лежал. Он почувствовал ее прикосновение и вскрикнул. Затем он попытался подняться, а когда у него не получилось, глубоко вдохнул и заорал:

– Джейми! Сюда, ко мне, быстрее! Она развязала себя!

Увидев, что шотландцу все же удалось встать на колени, Ленья с размаху врезала ему обеими ладонями, сведенными вместе, – со всей силой, с какой она научилась махать топором в лесах. Он показался ей похожим на ствол дерева, когда ее огрубелая от тяжелой работы рука ударила его по челюсти и она услышала какой-то хруст, как будто одна из костей его лица сместилась со своего места. Он рухнул наземь. Ленья ощупала его пояс и нашла нож. Проворно вытащив его, она села на землю, зажала рукоятку ножа между своих пяток и стала с нажимом водить веревками, стягивающими ее запястья, вдоль торчащего лезвия ножа. Довольно быстро перерезав веревки, она высвободила руки и смогла переключить свое внимание на людей, которые бежали по направлению к ней из темноты.

Ленья решила убить лежащего возле нее мужчину – резануть по вене на шее его собственным ножом и тем самым заставить умереть от кровотечения, – но, вспомнив о недавнем видении, она не стала этого делать. Она подумала, что легко могла бы справиться и с остальными мужчинами, которые сейчас искали ее на поливаемом дождем склоне холма, и ее натренированные мышцы машинально напряглись, готовясь выполнить привычную для них работу. Но она отбросила эту мысль, причем по той же самой причине.

Ленья заметила пурпурно-красное пятно на белом одеянии ангела и моментально поняла смысл этого послания. На ее обратном пути к Богу предстояло пролить кровь, но не этих четырех человек. Ей надлежало принести в жертву себя саму – только так и не иначе. Она знала это, знала давным-давно, знала всегда.

Когда Ленья пошла прочь, выискивая себе путь среди неровностей холма, над ней сверкнула молния и раздался раскат грома. Самое главное для нее сейчас заключалось в том, чтобы исчезнуть из поля зрения своих преследователей, и она, не сбавляя хода, низко пригнулась, так что одна ее рука стала чиркать по влажной траве склона, уходящего резко вверх позади нее. Она услышала донесшийся издалека крик и догадалась, что один из мужчин нашел главаря. Послышались другие крики: они искали и находили друг друга в темноте. Поскольку их голоса становились все глуше и глуше, она поняла, что постепенно удаляется от этих людей. Теперь их разделяли выпуклости холма. Дождь лил как из ведра, словно вдруг пролились все ее слезы, которые она сдерживала на протяжении многих лет. В какой-то момент Ленья поняла, что она и в самом деле плачет, и принялась тереть тыльной стороной ладони свои глаза и нос, хотя и понимала, что это бессмысленно.

Она почувствовала гнев и отвращение, когда вдруг осознала, что она оплакивает – по крайней мере частично – саму себя. Она также оплакивала своего отважного защитника Хью Мори, убитого давным-давно в своей постели: ему перерезали горло от уха до уха по приказу Роберта Джардина. Никто не смог предугадать предательства этого человека, даже она, слышавшая слово Бога. По приказу Джардина убили и других людей; он позаботился о том, чтобы два десятка его соотечественников были умерщвлены в одну ночь. Он рассчитывал, что, расправившись с ее шотландской гвардией, сможет схватить ее и затем передать врагам в обмен на деньги и земли.

Когда его приспешники приехали за ней в Компьень, они были облачены в одежду такого же цвета, как и у бургундцев, союзников англичан. В действительности же они были шотландцами-предателями, бывшими пограничными грабителями из Хокшоу и иудами, у которых в кошельках лежали монеты, заплаченные им Джардином за их услуги. Они надели чужую одежду и предали своих французских хозяев. Жизнь и смерть девы, которую их наняли защищать и которая представляла собой огромнейшую ценность, теперь зависела от этих мерзавцев, а их шотландский господин потирал в предвкушении руки, уверенный, что она принесет ему целое состояние…

Дождь прекратился – вернее, Ленья внезапно оказалась за пределами полосы дождя. Позади нее и выше почти вертикальная стена черноты, которая была темнее ночного неба, поднималась куда-то в бесконечность. В нависающей над ней огромной туче время от времени сверкали молнии, которые, казалось, символизировали собою жизнь, и то с одной, то с другой стороны доносились раскаты грома.

Впрочем, грозовая туча уже двигалась прочь от нее. Ленья шла вниз по склону, чувствуя, что воздух становится более холодным. Путь перед ней освещала луна. Оказавшись у основания холма, женщина остановилась и посмотрела на звезды, чтобы убедиться, что она все еще движется на восток, а затем пошла дальше. Ее одежда насквозь промокла, и, несмотря на испытываемое ею физическое напряжение, ей становилось холодно. Ее руки покрылись гусиной кожей, волоски на них встали дыбом, и она начала дрожать. Вывихнутое плечо болело, и она невольно задалась мыслью, встал ли сустав на свое обычное место или нет.