Книга Любовь без границ - Джоанна Троллоп

Откуда здесь лужа? И лужа чего?

Как только Джулия с опаской обмакнула в лужу палец, близнецы в гардеробе — испуганные, в мокрых штанишках — подняли дружный рев.

Хью нашел происшествие уморительным. Заключив Джулию в объятия, он разразился хохотом и не отпустил ее, пока не выдохся. Потом он навестил Джорджа и Эдварда, уже лежавших по своим кроваткам. Там за воркованием у него случился второй приступ смеха.

— Сэнди была совершенно права, — сказал он в присутствии няни (не слишком педагогичный подход).

— Господи, какой дурочкой я себя выставила! — вздохнула Джулия, когда они остались вдвоем.

— Не дурочкой, а мамочкой. Стопроцентной мамочкой, что очень мило.

— Да, но я накричала на Сэнди…

— Тоже мне, накричала! Одним выкриком ее не прошибить. На таких, чтобы дошло, надо кричать, пока хватит голоса. Кстати, у тебя только одежда в моче или обувь тоже?

— Одна туфля.

— Ой, не могу! — Хью схватился за живот. — Ой, какая дивная расслабуха! Все шлаки прочь!

— Ты смеешься, а я в самом деле перепугалась. Уже хотела звонить тебе.

— Правда?

— Да.

— Какая трогательная вера в мое всесилие! Я горд.

— Сэнди, по-моему, было все равно, и это мне не понравилось. Как я теперь смогу на нее положиться?

— Ты же ее расхваливала!

Джулия прикусила язык. Она и теперь считала Сэнди хорошей няней, мастерицей на все руки, вот только из памяти никак не хотели уходить ее пустой взгляд и равнодушное выражение лица. Однако если настаивать, Хью, чего доброго, предложит рассчитать Сэнди.

— Я все никак не могу успокоиться, милый. Наверняка она чувствовала себя в ответе за случившееся, потому так и держалась.

— Дорогая, дорогая Джулия! — Хью взял ее лицо в ладони и приблизил свое вплотную. — Не нужно принимать такие мелочи близко к сердцу. В конечном счете ничего страшного не случилось, верно? Семья по-прежнему в сборе.

— Да, конечно. — С облегченным вздохом Джулия опустила голову ему на плечо. — Ты прав, нельзя быть такой нервной.

— Тем более сейчас, когда жизнь идет на подъем.

Он взял ее за руку и повел на кухню ужинать. Там дожидался стол, накрытый на двоих. Рядом с газетой лежала записка от Сэнди: «Фаршированные блинчики в духовке. Ушла играть в дартс». На теплой верхней панели «Аги», как оливковая ветвь мира, красовалась туфля Джулии — та самая, что пострадала во время «набега» близнецов, теперь вымытая и начищенная.

— Ну, видишь! — с торжеством воскликнул Хью. — По-моему, очень красноречивое послание. Большего нельзя и желать.

Леонард был занят мытьем посуды.

Сообразив, что с возвращением Джосс порядки на вилле Ричмонд претерпят какие-то изменения, что отныне каждому придется вносить свою лепту, он прикинул возможности. Мытье посуды представлялось наиболее заманчивым: и как достаточно важная, но не слишком обременительная обязанность, и как гимнастика для рук. Теперь он несколько раз на дню волочил трехногий табурет к раковине и, взгромоздившись на него, учинял чудовищный беспорядок с помощью проточной воды и моющего средства, а потом сам же и устранял всегда одним и тем же кухонным полотенцем.

— Леонард, в шкафу полно чистых, — увещевал его Джеймс.

— Глупая расточительность! Чем тебе не нравится это полотенце? Я вытираю им только чистое, а если подвернется парочка микробов, так ведь это наши микробы, не чьи-нибудь. Если бояться собственных микробов, лучше сразу лечь и умереть!

Больше всего Леонарду нравилось мыть посуду после обеда, под звуки какой-нибудь слезливой радиодрамы. Он громко комментировал глупость персонажей, а когда его что-нибудь особенно бесило, кидал в приемник полотенцем. Миссис Ченг, глубоко возмущенная этой непрошеной помощью (за Леонардом посуду нередко приходилось перемывать), видела в приемнике тайного союзника, громоотвод для оскорблений, большая часть которых прежде доставалась ей. Переходя из комнаты в комнату с тряпкой и метелкой, она прислушивалась к крикам и грохоту на кухне с бесстрастием, с которым относилась ко всему на свете, кроме Кейт. В Осни миссис Ченг не бывала уже давно. Вид Кейт, счастливой и беспечной в подобной ситуации, приводил ее в ужас. Не зная, как еще помочь делу, китаянка с удвоенным рвением предавалась уборке виллы, особенно налегая на чистоту в комнате Джосс. От нее не укрылось, что порядок уже не так возмущает юную мисс Бейн, что она уже не стремится с ходу превратить плоды ее усилий в первоначальный хаос.

— Ради Бога, оставьте вы ее комнату в покое, — говорил Джеймс. — Беспорядок — это вызов старшему поколению. Если не обращать внимания, его будет меньше.

Не обращать внимания на беспорядок — это было выше понимания миссис Ченг. Самая мысль о том, что предстанет глазам за дверью комнаты Джосс, приводила ее в боевую готовность, и она не знала покоя до тех пор, пока не шла в атаку и не оттесняла извечного врага за границы своих владений. В дни каникул этот священный бой бывал сильно затруднен присутствием хозяйки комнаты, поэтому китаянка всегда с нетерпением ждала начала новой четверти. Вот и на этот раз, открывая дверь, она предвкушала то, как даст наконец выход накопившейся жажде действия.

На кровати что-то лежало. Подступив ближе, миссис Ченг вгляделась получше, потом откинула край одеяла. Глаза у Джосс были плотно зажмурены. Китаянка осторожно потыкала в девочку пальцем.

— Почему твоя не в школа?

— Меня отпустили, — едва прошелестела Джосс. — Разболелась голова, и мисс Гейл разрешила пойти домой.

— Какой голова? Почему голова? Твоя иметь женский дела?

— Это сама по себе головная боль, ясно!

Джосс уткнулась в подушку. Постояв немного, миссис Ченг отправилась на кухню. Леонард находился на стадии протирки залитых поверхностей. При этом он кричал на приемник:

— Держись, кретин чертов! Что сопли развесил?

Китаянка прошла прямо к приемнику и выключила его.

— Какого черта?!

— Твоя не слышать, что Джосс пришел?

— Не говори ерунды. Джосс еще в школе. И включи чертов приемник. Хочу знать, что еще отчудит этот бесхребетный слизняк.

— Джосс дома.

— Как так дома?! — Леонард даже подскочил от негодования.

— Голова болеть.

— Ну да, конечно! Ленивое отродье, вот она кто! С чего вдруг у здоровой девчонки болеть голове?

— Джосс весь бледный.

— Ах так! Ну, я… — Леонард махнул рукой, со страшным грохотом сбив в раковину груду вытертых вилок. — Ну, я ей покажу! Она у меня еще больше побледнеет!

Миссис Ченг молча скрестила руки на груди в знак того, что будет ждать результата, а он, схватив трость, вприпрыжку заковылял с кухни. Можно было слышать, как он поднимается по лестнице. Раздавшиеся вслед за этим гневные выкрики почти сразу затихли, шаги прошаркали до ванной и обратно. Миссис Ченг поздравила себя с тем, что так терпелива.