Книга Гран-при для убийцы - Чингиз Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто еще, кроме родных и близких, мог появиться здесь вечеромили ночью, не вызывая подозрений у соседей?
— Не знаю, я думал, электрики или местные представителивласти.
— Ночью, — фыркнул отец, — я же говорю, что твое умениемыслить нестандартно однажды приведет тебя к плачевным последствиям. Посмотриво двор, что ты там видишь?
— Дом, двор, палатку, сарай…
— Еще что? — требовательным голосом спросил отец.
Касумов, заинтересовавшись, подошел ближе.
— Бассейн…
— Какой бассейн?
— С водой… с питьевой водой… — Он замер, пораженный.
— Вот именно, — торжествующе сказал отец, — ты привык ктому, что на Западе, где ты так любишь бывать, бассейн — это место дляплавания. И только для плавания. А в Нардаране живут по старинке. Здеськупаются не в бассейнах, а в море. А в бассейнах хранят питьевую воду, которуюиспользуют на нужды хозяйства. Но в бассейне погибшего воды нет.
— Как ты догадался?
— Посмотри на дымящийся самовар. Рядом стоят привезенныебидоны с водой. Я специально подошел к бассейну, посмотрел внутрь. Там почтинет воды. А ведь бассейн был единственным водным резервуаром для большогохозяйства погибшего. Он не купался в бассейне, а использовал воду на личныенужды. Я прошел к соседям и довольно быстро выяснил, что воду им привозили тридня назад вечером. Как раз в день убийства. У всех соседей бассейны стоятнаполовину полные и только в доме убитого в бассейне нет воды. А ведь поместным правилам в нардаранские дома воду привозят обычно один раз в неделю.
Он достал платок, не спеша вытер лоб. Отец никогда невыходил из дома без элегантной шляпы, которую он умел носить с неподражаемымизяществом старых аристократов. В летние дни он иногда разрешал себе ходить вкепке, но любимым головным убором все равно оставались шляпы, немного похожиена цилиндры, в которых ходили в девятнадцатом веке. Отец убрал платок ипродолжал говорить:
— Обратите внимание, что бассейн был пуст. Покойный вряд лимог израсходовать целый бассейн воды после своей смерти. Значит, водовоз донего просто не доехал. Обычные водители водовозов — это местные жители изсоседних сел, которые днем развозят воду на заказ, а вернувшись поздно вечером,сливают цистерны с водой своим соседям, чтобы не делать порожних рейсов. Ктомог подъехать к дому, не вызвав подозрений, шум какой машины любой сосед вНардаране сочтет нормальным? Только водовоза. Только привезенной воды. Поэтомуне лаяли и собаки. На воду собаки не лают, тем более если водитель знакомый ираньше тоже привозил сюда воду. Вот и вся твоя разгадка. Проверьте всехводовозов, которые могли быть здесь в ночь на первое апреля, и наверняканайдете если не убийцу, то хотя бы сообщника преступления.
Эльдар стоял в позе пораженного ударом человека. Он медленноповернул голову к Дронго и изумленно спросил:
— Это он говорил серьезно?
— Он всегда серьезен, — улыбнулся Дронго.
— А на будущее учти, — добавил отец, — что, кроме привычногоанализа, нужно уметь правильно оценивать местные условия, обстановку, все, чтотебя окружает. Убийство в Лондоне или в Нардаране — это совсем разные вещи. Идаже в центре Баку ситуация совсем не та, что может сложиться в этом поселке.Надеюсь, на будущее ты это учтешь? Где наша машина?
— Вон там, — шепотом произнес Касумов.
Отец повернулся и пошел к машине. Дронго двинулся следом.
— Подождите, — схватил его за руку Касумов, — вам неговорили, что ваш отец — гений?
— А вот это совсем напрасно, — услышав его фразу, отецповернулся к нему лицом. — На самом деле я всего лишь внимательный наблюдатель.Зато он разбирается в таких вещах гораздо лучше меня. Просто иногда онторопится и не хочет обращать внимания на мелочи. А вообще-то я сделал выводыблагодаря его обстоятельному рассказу. Мне оставалось только расставитьакценты.
Дронго пожал плечами и шепотом сказал Касумову:
— Позвоните мне завтра. Надеюсь, теперь вам будет гораздолегче найти убийцу, — с этими словами он поспешил за отцом. Уже сидя в машине,он тихо признался:
— По-моему, ты был сегодня в ударе.
— Нет, — ответил отец, — ты был совсем маленьким, когда умертвой дедушка. Вот это был человек. Он был настоящим гением. А мы всего лишьжалкие подражатели. Но у тебя еще есть шанс немного отличиться.
Дронго улыбнулся, и больше они не сказали друг другу нислова, пока машина не въехала в город.
Город ненависти
Уже несколько дней полковник Мовсаев со своей группойпытался выяснить, какие грузы переправлял в Баку прибывший всего на один день встолицу России турецкий гражданин Натиг Кур. Проверка грузов на таможнеаэропорта Домодедово подтвердила, что турецкий гражданин не привозил и недекларировал никакого дополнительного багажа во время прибытия в Домодедово.Следовательно, за одну ночь он сумел приготовить три ящика, которыепроследовали с ним рано утром из Шереметьево-один.
В Баку был выслан срочный запрос на Сабирова, но ответа досих пор не было. Мовсаев понимал, что любой ответ его не удовлетворит.Независимо от того, кем приходился заместитель председателя комитета турецкомугражданину, это была внутренняя проблема Азербайджана. А вот вывезенный грузбыл головной болью российских спецслужб, и нужно было максимально точновыяснить, какого рода грузы вышли из Москвы и, минуя таможенный досмотр,оказались в Баку и почему террористы, столь изощренные в выдумках, рискнули прислатьсвоего человека всего на один день. Было ясно, что речь идет о чрезвычайномгрузе, столь необходимом для террористов.
Они еще раз выехали в Шереметьево, чтобы допроситьносильщиков, работавших в тот день на погрузке багажа в депутатской комнате, гдебыли свои прикрепленные люди. Никитин проверил по спискам всех дежуривших в тоутро сотрудников и распорядился, чтобы их вызвали в кабинет руководителя службыбезопасности. Мовсаев приказал вызвать в первую очередь носильщиков багажа. Вкомнату вошли двое, один постарше, ему было лет пятьдесят, другой помоложе, емубыло лет тридцать пять. Оба испуганно смотрели на сидевших в комнате людей.
— Может, вызывать их по одному? — шепотом предложил Никитин.
По правилам предусматривался допрос каждого свидетеля вотдельности, чтобы потом иметь возможность проверить их показания, но полковникпокачал головой.
— Может, они помогут друг другу, — мрачно предположил он. —Садитесь, — показал он обоим на стулья. Носильщики осторожно сели.Присутствующий здесь же Тавроцкий нахмурился.
