Книга Айсберг в джакузи - Татьяна Луганцева

— Что именно? Не наливала ли я Кристине кислоту в ванну? Такая банщица с приветом… Нет… к сожалению, я ее уже застала в таком состоянии, отчего и потеряла сознание.

— Я не об этом, — сказал Симон, — что ты вообще делала у нее в доме ночью? Да еще в ее ванной? Как-то странно….

Анна наморщила лоб, пытаясь принять серьезный вид, но даже это незначительное движение бровей вызвало дикую боль в голове.

— Она пригласила меня сама…

— Когда? Кто это может подтвердить?

— На вечере молодого вина я получила записку. Кристина просила немедленно прийти к ней, а я, балда, особо не спешила… А когда вспомнила и принеслась, было уже поздно… А следы сопротивления есть? — внезапно поинтересовалась Анна. — Хотя кто на такую странную смерть идет по доброй воле?

— Если они и были, эти следы, то их уничтожила кислота. Так что такого важного хотела сообщить тебе Кристина?

— Не знаю, я не успела…

— А вот фраза, что опасность грозит ее любимому человеку? Она тебе о чем-то говорит? — допытывался Симон. — И почему Кристина именно тебя попросила прийти?

— Я не знаю, — честно ответила Аня, не понимая, почему все-таки этот дотошный полицейский ее пытает. Неужели не ясно, что каждое шевеление мысли в ее голове дается ей с большим трудом и сопровождается физической болью вкупе с тошнотой?

— Я бы попросил вас дать Анне отдохнуть, — заглянул в комнату интеллигентный лысый мужчина в очках.

— Да, да, Генрих, уже иду, — засобирался полицейский.

— Марат! — выдохнула Анна, вцепляясь в руку Симона и чуть не потеряв сознание.

— Что Марат? — не понял полицейский.

Шелковистые кисточки на абажуре весело зашевелились.

— Сколько, вы говорите, я сплю?! — ужаснулась Анна.

— Сутки.

— Черт!! Как же я могла забыть?! Какой ужас!

— Что случилось, Анна? Ты что-то вспомнила?

— Я — преступница! — громко заявила она.

— Так это все-таки ты сделала? За что? За то, что Кристина раньше встречалась с Эрвином? Ты убиваешь всех, кто может помешать тебе быть с ним? — спросил Симон, обрадовавшийся, словно дитя, оттого, что поймал преступника.

Аня с неприязнью посмотрела на него.

— Из-за меня мог погибнуть другой человек, а к гибели Кристины я не имею никакого отношения, я уже сказала, — сухо ответила Анна, поняв, почему Симон радуется. — Врываетесь к больной, причем на голову, женщине и, пользуясь моментом ее слабости, вешаете на нее всех собак, то есть все нераскрытые вами преступления, нехорошо это. Не по-джентльменски!

— У меня такая работа, — сконфузился Симон. — Так кого там должны были убить по вашей милости?

— Никто не звонил? — вопросом на вопрос ответила Аня.

— Куда? Кто? Эрвин не звонил, он тут сутки дежурил под дверью.

— Я сейчас не о нем, хотя, не скрою, это приятно… Он, наверное, и за Кристину переживал? Все-таки они были вместе… и остались в хороших отношениях.

— Это его потрясло, — согласился полицейский, — впрочем, как и всех нас. Так что там с телефоном?

— Сюда, я имею в виду в дом Кристины, не звонили?

— Звонили, конечно…

— Кто?

— Разные люди… выражали сочувствие и соболезнование.

— Откуда они так быстро узнали? — удивилась Анна.

— Во-первых, сутки — это много, во-вторых, такое зверство потрясло многих и моментально стало объектом обсуждения, а в-третьих, здесь маленький городок и все друг друга знают.

«Понятно, как в деревне», — мрачно подумала Аня, внезапно вспомнив, что противный голос по телефону требовал не вмешивать в это дело полицейских. С другой стороны, Кристина тоже просила ее о конфиденциальности, и, чем это закончилось, теперь всем известно.

— А когда кто-то звонил, что ему отвечали? — спросила Анна.

— Что дежурный полицейский слушает, — сказал Симон, — а что мы должны были отвечать?

«О господи, понятно, почему неизвестный вымогатель не представился, он, наверное, уже убил Марата! Он же предупреждал: никакой полиции, а денег так и не получил», — мысли вихрем пронеслись в голове Ани.

— Что? — спросил Симон, видя, что с ней что-то происходит, но мысли читать он не умел.

Анна выдала ему всю информацию о таинственном телефонном звонке и о похищении Марата. Симон был в шоке.

— Пень? — Почему-то именно это потрясло его больше всего.

— Пень… — вздохнула Анна.

— Миллион?

— Один, — подтвердила Аня.

После непродолжительной паузы полицейский возмутился:

— Что за бред?

— Я не знаю! Видимо, Кристина знала, но она вам сейчас не поможет, — ответила Анна.

— Так эти деньги ты еще вчера должна была отнести? То есть сегодня утром?

— А что теперь нести-то? Вы его вспугнули, он больше не позвонит, и Марата убьют…

— Откуда мы знали? — возразил Симон. — А поиски Марата мы сейчас же организуем.

— И поищите деньги!

— Чего? — не понял полицейский.

— Кристина хотела его спасти? Собрала она миллион или нет? — пояснила Анна.

— А… это тоже проверим, — пообещал Симон Хас с тоской в глазах. — Свалились вы все на мою голову… Никогда у нас не было ничего подобного.

— Я тут ни при чем, — поджала губы Аня.

— Охотно верю, только мне от этого не легче. Сейчас еще и ваш друг пропал.

— Он не мой друг, а Кристинин…

— Все мы друзья и подруги… — Симон встал. — Ладно, пойду, попытаюсь что-то узнать про этого парня и не был ли это всего лишь розыгрыш.

— Удачи вам! Желаю найти «кислотного маньяка».

— Кого? — оторопел Симон.

— Кислотного маньяка, — повторила Аня, напрягая память.

— Почему ты так говоришь?

— Мою свекровь облили кислотой, Кристину вообще погрузили в ванну с кислотой. Что дальше? — сокрушалась Анна, стараясь не думать о том, что, похоже, Симону это совпадение даже в голову не пришло. Что можно ждать хорошего от такого полицейского?

Анна пыталась прикинуться беззаботным существом, которого не трогают чужие проблемы и чужая смерть. Но добродушное лицо Марата с близоруко щурящимися глазами и веселой улыбкой не шло у нее из головы. Ей не хотелось чувствовать себя виноватой перед ним.

«Что за дела они тут проворачивали с Кристиной?.. Когда ей звонили насчет Марата, она была уже мертва. Я случайно потеряла сознание и повредила голову и не виновата, что меня кололи снотворным. Никто не знал, что я обладаю информацией, от которой зависит жизнь человека. Что я себя уговариваю? Легче от этого Марату не будет!»