Книга Дневник жертвы - Клэр Кендал

Мне не нужны опознавательные знаки: я и так знаю, что коробка от тебя.

– Потому я ее и открыла.

Ничего хорошего там быть не может. Если бы у меня была кошка, я бы подумала, что в этой коробке – ее труп.

Мисс Нортон поднимает крышку. Решительно заглядываю внутрь: нельзя, чтобы она догадалась, как мне страшно. Приказываю себе дышать ровно.

Никто не выпрыгивает. Ничего не взрывается. Я не чувствую зловония разлагающейся плоти – только запах свежих роз.

Это черные розы. Кажется, черных я раньше не видела. Неужели есть такой необычный гибрид? Я представляю, как их кто-то раскрашивает. Какой-нибудь садовник из «Алисы в Стране чудес». Розы лежат в окружении красных маков и малиновых анемонов. Они мне нравятся – и я ничего не могу с этим поделать. Они изумительные. Я бы влюбилась в них, если бы их прислал не ты.

Пока мисс Нортон молчит, я думаю, что, возможно, этот твой подарок не такой уж и ужасный. Правда, в последнее время мое чувство ужасного как-то притупилось. То, что раньше было ужасным, теперь кажется вполне терпимым.

– Они искусственные, Кларисса. И розы, и все остальное, – говорит она. – Это похоронный букет. Я уже немало их повидала. Я слишком давно живу на свете. Такие букеты обычно кладут в гроб. Я, конечно, понимаю, что мне осталось недолго, но вряд ли эти цветы для меня.

Я цепляюсь за руку мисс Нортон. Во рту пересохло. Я вижу твои ножницы. Вижу, как они касаются моих ног и кромсают мои трусы. Вижу, как они срезают эти цветы. Внезапно низ живота, около самой лобковой кости, пронзает острая боль, похожая на судорогу, и тут же проходит. Я знаю, что мне не померещилось. Завтра у меня начинаются месячные. Наверно, дело в этом.

– Ты думаешь, что я просто милая добрая старушка, Кларисса. Наивная старая дева, которая ничего не знает и ничего в этой жизни не понимает. – Я протестующе мотаю головой. – Но я ведь вижу, что происходит что-то нехорошее. Твои родители беспокоятся о тебе, дорогая. Может, мне стоит им позвонить? Они всегда присылают мне на Рождество открытку и на всякий случай дают свой адрес и номер телефона…

– Я за водой. – Пошатнувшись, я поднимаюсь с дивана и на непослушных ногах направляюсь на кухню. Мисс Нортон не спускает с меня глаз.

Выпиваю два стакана подряд. Половина воды проливается мне на грудь. Вытираю рукавом глаза и губы и прижимаюсь лбом к прохладной дверце холодильника в надежде остудить пылающую голову.

Возвращаюсь в гостиную. Сажусь рядом с мисс Нортон и целую ее в щеку.

– Пожалуйста, не звоните им, мисс Нортон! Можно взять? – говорю я, показывая на коробку. – Она кивает. Я забираю у нее посылку и внимательно ее осматриваю. Никаких опознавательных знаков цветочного магазина. – Они и так слишком сильно за меня волнуются. Не хочу расстраивать их еще больше. – Шарю под цветами. Заглядываю под тонкую папиросную бумагу, на которой они лежат. Мисс Нортон была права: следов ты не оставил. Ну что ж, найдутся и другие способы выяснить, где ты их взял. Возможно, это был индивидуальный заказ.

– Очень некрасиво посылать такие цветы молодой женщине. Это выглядит как угроза, – отвечает мисс Нортон. – В последнее время я много думала, дорогая. После того случая в День святого Валентина. Этот мужчина… который тебя так расстроил… я его больше не видела, но мне кажется, что ты с ним с тех пор встречалась. Я думаю, тебе нужно обратиться за помощью, дорогая. Тебе нужно заявить на него.

Я немного успокоилась. Даже почувствовала облегчение оттого, что это не очередная фотография. Ну вот. Я снова сдвинула грань между ужасным и терпимым. Это ты меня научил. Я уже поняла, что роль учителя тебе безумно нравится.

Закрываю коробку и иду с ней к буфету. Вытаскиваю очередной рулон материи, чтобы освободить место.

– Я собираюсь это сделать. Правда. Но сначала мне нужно кое-что закончить. Разобраться с кое-какими деталями. Я должна быть уверена, что это сработает. Что мое оружие ударит точно в цель.

Мисс Нортон поднимается, отмахиваясь от моего предложения проводить ее вниз по лестнице.

– Не затягивай с этим, дорогая, – наставляет она меня напоследок. Мисс Нортон обожает давать советы. Так же как и все на свете феи-крестные.

Пятница

Теперь в перерывах присяжные из зала номер двенадцать играли в покер. Тесно сбившись вокруг двух составленных вместе колченогих столиков, они кричали, спорили, аплодировали и картинно возмущались, то и дело покатываясь со смеху. Другие присяжные отрабатывали свои девять дней и исчезали; проходя мимо игроков, они останавливались и с удивлением и даже некоторой завистью наблюдали со стороны за их дружным, сплотившимся за время долгого процесса коллективом, который так по-хозяйски держался в комнате отдыха.

Кларисса не умела играть, но периодически садилась рядом с ними почитать или выпить кофе. Роберт время от времени принимал участие в игре – хотя ей казалось, что он делал это не потому, что игра ему очень нравилась, а просто за компанию. Она предполагала, что пожарных специально учат работать в команде и они имеют очень четкое представление о том, как функционирует группа людей и как ею можно управлять. Остальные игроки – по крайней мере, мужчины – всегда с восторгом принимали Роберта в компанию. Кларисса не сомневалась, что его изберут старшиной присяжных.

Обычно за покер садились в обед; однако в пятницу, на исходе четвертой недели, пристав с извинениями сообщил о какой-то таинственной задержке, которая продлится не менее часа, и игра началась с самого утра.

К ее удивлению, Роберт не присоединился к остальным. Он сидел на другом конце комнаты, за столиком у окна, и держал в руках альбом для рисования. На раскрытые страницы падал дневной свет.

Он работал очень увлеченно. Какое-то время Кларисса молча наблюдала за ним, постепенно подвигаясь все ближе и ближе. Она не хотела отвлекать его и старалась, чтобы он ее не заметил. Потом Роберт поднял голову и увидел, как она разглядывает его рисунок. Это был шарж на мистера Мордена. Роберт очень точно передал серьезное выражение его умного и доброго лица; сходство поражало, несмотря на карикатурный стиль.

– Значит, вы еще и рисуете? – спросила она. – В свободное от стихов и подвигов время?

– Так, балуюсь иногда, – ответил он с непроницаемым лицом.

– Это здорово!

На его лице появилась натянутая улыбка; он словно решил, что сейчас это полагается по сюжету. Кларисса поняла, что он немного стесняется своего занятия, но в то же время втайне гордится им, хотя и не хочет этого показывать.

– Ребятам на работе нравится, как я их изображаю.

– У вас потрясающая зрительная память. Вы все замечаете – как тогда с зажигалкой. Подарите его мистеру Мордену!

Его улыбка стала естественной. Он больше не пытался ею управлять.

– А если мистер Морден покажет это судье? Меня же посадят за неуважение к суду! – Он закрыл альбом. – Есть модели и поинтересней. Только не в этом здании, к сожалению.