Книга Сладкие объятия - Розамунда Пилчер

— Не хочу, — сказал Джордж.

Она поцеловала его и потерлась своей нежной щечкой о его колючую щетину, и его щека не пахла кремом после бритья и не была гладкой, а со складками, потемневшая от солнца и покрытая морщинами, такая же помятая и знакомая, как одна из его неглаженных хлопчатобумажных рубашек. Она сказала:

— Я тоже не хочу уезжать. — Он напечатал целую страницу. Селина положила подбородок на его макушку и спросила:

— Что ты пишешь?

— Резюме.

— К новой книге? О чем она?

— О плавании по Эгейскому морю.

— Как она будет называться?

— Не имею ни малейшего представления, но я посвящу ее тебе.

— Она будет хорошая?

— Надеюсь. Но вообще-то у меня уже возникла идея третьей книги. На сей раз это будет художественная проза… — Он взял ее за руку и поставил впереди себя, так что она присела на край письменного стола лицом к нему. — Я подумал, что книга будет об одном парне, который живет в некоем тихом местечке, не причиняя ни малейшего вреда ни одной живой душе и занимаясь только своими делами. А потом вдруг появляется девушка-бродяжка. У нее навязчивая идея насчет этого парня. Она не оставляет его в покое. Отдаляет от него друзей, тратит все его деньги, доводит его до пьянства. Он становится отщепенцем, изгоем общества.

— Чем же все кончается?

— Конечно, он женится на ней. Она обманом добивается этого. Выхода нет. Все трагично.

— А по-моему, звучит вовсе не трагично.

— Ну, должно быть трагично.

— Джордж, ты, случайно, не просишь меня выйти за тебя замуж?

— Думаю, выражаясь моим извращенным, искривленным способом, прошу: извини за прошлую ночь, И я люблю тебя.

— Я знаю, что любишь. — Она наклонилась вперед и поцеловала его в губы. — Я рада, что ты любишь. — Она снова поцеловала его, он отпихнул машинку в сторону, встал и обнял ее.

Селина сказала:

— Мы должны сообщить Агнес.

— А она не приедет сюда чинить нам препятствия?

— Конечно нет. Она полюбит тебя.

— Нам придется послать ей телеграмму. Из Сан-Антонио. Сегодня днем, если мы хотим, чтобы она пришла до приезда Родни Экланда. И когда мы будем в городе, то пойдем засвидетельствовать почтение английскому священнику и узнаем, в чем причина задержки. А потом попросим Рудольфо быть моим шафером…

— Мне бы хотелось, чтобы моей подружкой была Хуанита.

Хуанита. Они забыли о Хуаните. Теперь, все еще смеясь и держась за руки, они решили разыскать ее, облокотились о стену террасы и позвали ее. Но Хуанита вовсе не была такой простушкой, какой иногда казалась. Ее крестьянские инстинкты редко подводили ее, и она уже спешила к ним из сада, как всегда прямая и сияющая от радости, широко раскинув руки, как будто хотела обнять их обоих.