Книга Сыщик Бреннер - Игорь Шенгальц

Но одно я знал твердо – великокняжеский сын не стоил жизни моих девочек.

XXV. Цеппелин «Возрождение»

– Что вы творите?! Вы могли разбиться!

Из командной рубки гондолы мне навстречу выскочил разгневанный капитан. Получается, он вовремя заметил мои маневры, но не соизволил обождать. Впрочем, винить его за выполнение должностных инструкций я не мог, поэтому постарался быстро утихомирить его, показав волшебную бумагу.

– Государственная необходимость! – в который раз за эти дни сообщил я. – Мне срочно нужно видеть великого князя!

Капитан недовольно поморщился, но приказал стюарду проводить меня к его высочеству, после чего резко развернулся, неприятно скрипнув каблуками, и вернулся в рубку.

Стюард, назвавшийся Джеком Воробьевым, пригласил следовать за ним на верхнюю палубу, где расположились великий князь и его свита. Цеппелин набирал высоту. Земля быстро уплывала вниз, строения, над которыми мы пролетали, казались игрушечными.

Прежде чем подняться наверх, я попросил стюарда обождать пару минут и привел себя в порядок в туалетной комнате – негоже представать перед великим князем в столь непотребном виде. Воробьев переминался с ноги на ногу в коридоре.

– А скажи-ка мне, братец, каков план полета? – спросил я, покинув умывальню.

– Летим на сближение с императорским дирижаблем, – бодро отрапортовал Джек, – после чего вместе возвращаемся назад. Предполагаемое время в пути – три часа до места встречи и еще столько же на обратный путь.

Значит, у меня на все про все целых шесть часов. Вполне достаточно.

У Воробьева имелся универсальный ключ, отпирающий двери служебных коридоров. Сам коридор был коротким и вывел нас в офицерскую столовую, в данный момент пустующую. Из столовой вели две двери.

– Можно полюбопытствовать? – направляясь к дальней, спросил стюард.

– Попробуй, – разрешил я.

– Скажите, а когда новую форму ввели? Очень интересная!

– Какую форму? – удивился я. – Ты о чем, братец?

– Ну как же, я говорю об охране его высочества! Никогда прежде не видел плащей такого фасона. Я, знаете ли, интересуюсь новейшими тенденциями в моде. Колониальный стиль – это просто шик! – Джек потянулся к дверной ручке. – Все же они там смыслят в красоте, а мы вечно отстаем. У нас тоже есть собственный стиль, – добавил он, подумав, – но за модой мы совершенно не следим, все слишком традиционно…

Мне понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное. За эти мгновения стюард отпер дверь и шагнул в следующее помещение, оказавшееся просторной кухней. Она тоже была безлюдна – только у приоткрытой двери, ведущей во внутренний коридор, маячила чья-то тень. Пустота кухни показалось мне странной: по моему разумению, жизнь здесь должна была кипеть – великий князь любил покушать.

Я шагнул за Воробьевым, дверь за нами захлопнулась с тихим щелчком, и только тут я осознал до конца его вопрос о форме.

Колониальные плащи совершенно не похожи на строгие мундиры телохранителей князя. Они отродясь такого не носили, зато подобную одежду я много раз видел за последние дни…

Я резко дернул стюарда на себя за шиворот и легко ударил под колени, а когда он упал на меня, схватил его за шею в надежный захват и крепко зажал ему рот. Воробьев беспомощно задергался, но, осознав всю тщетность своих попыток выбраться, быстро угомонился.

Я чуть отпустил стюарда, но, только убедившись, что наше появление осталось незамеченным охранником в коридоре, развернул Воробьева к себе и яростно зашептал ему в лицо:

– Давно на них работаешь, мерзавец? За сколько тебя купили? Ну, говори! И не вздумай кричать, удавлю!

Воробьев во время моих вопросов лишь пучил глаза, всем видом показывая, что мечтает ответить, и, как только я окончательно убрал руку, давая ему возможность заговорить, тут же зашептал в ответ:

– Да вы что, ваше сиятельство! О чем вы говорите, никак не пойму?!

На «сиятельство» я не польстился и в профилактических целях ткнул его кулаком под ребра, вновь прикрывая ему рот рукой, чтобы он случайным вскриком не выдал нашего присутствия. Воробьев удар перенес стоически, разве что слегка скривился от боли и закатил глаза, но не издал ни звука.

– Объясняю. Люди, плащами которых ты восхищался, – профессиональные преступники, стрелки, которых ищет вся полиция города. Это не телохранители великого князя. Если же каким-то образом они явились на дирижабль вместе, то это означает лишь одно – настоящие охранники мертвы, князя пленили и захватили в заложники. А все, кто еще на свободе, им помогают, и ты в том числе. Доступно?

– Но, ваше сиятельство, вы ошибаетесь! – забормотал, пытаясь убедить меня в своей правоте, Джек, как только вновь обрел возможность говорить. – Не только я на свободе, но и капитан, и связист, и офицеры в командной рубке. Ведь вы же сами их видели! Мы же только взлетели. Никто не захватывал «Возрождение», да и когда бы они успели?

– Думаю, захват как раз сейчас и происходит, – предположил я, внезапно услышав несколько приглушенных вскриков где-то впереди. Тень охранника исчезла.

Открывать огонь на цеппелине стрелки не будут – угроза взрыва или пожара слишком велика. Значит, захват дирижабля они осуществят по-тихому, используя лишь холодное оружие и подручные средства. Но в выучке стрелков я нисколько не сомневался. Эти люди сумеют провернуть задуманное быстро и четко.

Джек крики тоже услышал и, кажется, только сейчас мне поверил окончательно. Я отпустил его, уже не сомневаясь, что стюард на моей стороне. Слишком он молод – на вид не старше восемнадцати. В этом возрасте мало кто умеет достоверно врать, и уж я бы понял, если бы он завилял в своих ответах. К тому же Воробьев скинул мне лестницу и помог подняться на борт. Это тоже говорило в его пользу.

– Нужно предупредить капитана! – сообразил Джек. – Аварийное приземление! Командный отсек можно заблокировать изнутри.

Он дернулся назад, в сторону двери, но я схватил его за рукав форменного пиджака и заговорил, стараясь донести до сознания стюарда каждое слово:

– Ни в коем случае! Ты будешь делать вид, что все в совершеннейшем порядке. Если они только почувствуют, что разоблачены, если цеппелин начнет спуск – они попросту убьют князя. Ты этого хочешь?

Воробьев в ужасе выпучил на меня глаза. Я видел, он отчаянно пытается найти выход из сложившейся ситуации, но жизненного опыта юноше не хватало. Хороший парень, не трус, далеко пойдет. Если переживет этот день.

– Ваше сиятельство…

– Зови меня Бреннер.

– Господин Бреннер, что же нам делать?

Правильный вопрос. Я и сам обдумывал тактику предстоящей операции.

– Тебе лучше всего спрятаться где-то до поры до времени. Целее будешь!

– Ни за что! Я с вами! Мы спасем его высочество! – В глазах Воробьева разгорелся нездоровый огонек самопожертвования. Я много раз видел, как люди, не совершившие в жизни еще ничего выдающегося, внезапно жертвуют собой во имя высших целей. Иногда это оправданно, но в некоторых случаях вовсе не обязательно. Всякому делу – свой специалист.