Книга Куколка - Лесли Пирс

Корабль встал на якорь и ждал буксира, который с первыми лучами света затянет его в порт. Когда Бэлль и Этьен вышли из каюты и отправились на верхнюю палубу, стояла тишина. Девочка решила, что большинство пассажиров сейчас собирают вещи или уже легли спать, чтобы встать пораньше. Этьен, держа за руку, отвел ее на левый борт, где их уже ждал унтер-офицер Баркер. Этот человек очень внимательно следил за Бэлль, когда Этьен болел. Сейчас она поняла почему: ему явно заплатили за то, чтобы он помог им миновать эмиграционную службу.

Баркер схватил Бэлль за руку, толкнул ее в лодку и положил на колени сумки. Этьен запрыгнул следом. Он встал, широко расставив ноги, так, что ее ступни оказались у него между ногами, и взялся за веревку. Неожиданно лодка накренилась и Баркер начал ее опускать. Лодку закрутило на холодном ветру, и Бэлль невольно зажмурилась — она боялась, что упадет в воду.

— Не бойся, — шепотом успокоил ее Этьен. — Ты в безопасности. Через секунду мы будем уже на катере.

Он оказался прав — почти мгновенно Бэлль почувствовала удар, когда лодка коснулась катера. Этьен выпрыгнул и помог выбраться Бэлль. Лодку рывком подняли наверх, и не успела Бэлль привыкнуть к покачиванию маленького катера, как он начал отчаливать от большого парохода.

К ним подошел невысокий коренастый человек в непромокаемом плаще.

— В рулевую рубку, — отрывисто бросил он. — Сядьте на пол, подальше от глаз.

Хотя во время шторма Бэлль не мутило, она почувствовала тошноту, когда ее стало швырять из угла в угол в рулевой рубке. И дело было не столько в запахе рыбы и покачивании небольшого судна, сколько в страхе. Она понятия не имела, что ее ждет. Человек у штурвала с ними не разговаривал, даже не повернулся к ним, когда они поспешно спустились в рубку. Наверное, он думал, что разумнее всего делать вид, будто он не замечает их присутствия на борту.

Бэлль было страшно. Если она въехала в страну нелегально, то что будет, если она попытается ее покинуть? Она злилась на себя за то, что не сбежала от Этьена, а послушно следовала его плану побега с корабля. Как она могла быть такой глупой и поверить в то, что он покажет ей достопримечательности Нью-Йорка или разрешит послать домой открытку? Вероятнее всего, он отвезет ее в какое-нибудь ужасное место, еще хуже, чем бордель в Париже! С чего это вдруг она начала ему доверять?

Этьен не разговаривал с ней с той минуты, когда они, сгорбившись, уселись на пол, и так как Бэлль чувствовала, что может навлечь на себя еще бóльшую опасность, если откроет рот, она тоже предпочла сидеть тихо. Минут двадцать пять они просидели на полу, и тут неожиданно яркий свет озарил окна рулевой рубки и Бэлль услышала, как перекрикиваются мужчины.

— Мы подходим к порту. В любую минуту катер может причалить, — прошептал Этьен. — Мы останемся здесь, пока нам не скажут, что можно выходить.

— Куда мы пойдем? — встревоженно прошептала Бэлль в ответ.

— В гостиницу, как я тебе и обещал, — сказал он. — Я не стал говорить тебе о том, как мы попадем в Нью-Йорк, чтобы не пугать заранее.

— А если нас поймают? — прошептала девочка. — Нас не бросят в тюрьму?

Этьен взял ее руки в свои ладони и нежно поцеловал ее пальчики. Его глаза лукаво блеснули.

— Меня никогда не поймают. Дома, во Франции, меня называют Ломбр — Тень.

— Из тебя получился отличный экскурсовод, — сказала Бэлль, когда они сходили по трапу с небольшого судна, которое возило их посмотреть на статую Свободы. — Может быть, тебе стоит заняться этим, вместо того чтобы работать на плохих людей?

Уже стемнело и заметно похолодало, но последние два дня выдались солнечными и безоблачными. Они много гуляли и многое повидали: «Утюг» — первый нью-йоркский небоскреб, Бруклинский мост, Центральный парк… Они ездили маршрутом «Е» — поезд метро возносил их высоко над домами и конторами. Бэлль впервые попробовала хот-дог. Она восторгалась роскошными магазинами на Пятой авеню, но ей довелось повидать и много мрачных, переполненных многоквартирных домов и понять, что здесь, в Америке, еще больше доведенных до отчаяния бедняков, чем у нее на родине.

Этьен сдержал слово: из рыбацкого катера доставил ее целой и невредимой в гостиницу в Нижнем Западном Манхэттене. И, несмотря на то что окрестности в точности напоминали трущобы Севен-Дайлс и определенно не соответствовали представлениям англичан о жизни в Америке, гостиница была уютной и теплой, с паровым отоплением, горячими ваннами и туалетом в доме.

— Мне понравилось водить тебя по городу, — признался Этьен. — Жаль, что у нас нет пары дней в запасе. Я хотел бы показать тебе гораздо больше. Когда я вернусь во Францию, мне придется заниматься тем, чем я привык — выбора нет, но когда мы доберемся до Нового Орлеана, я попытаюсь посодействовать тому, чтобы твоя новая хозяйка как следует о тебе заботилась.

Бэлль схватила Этьена за руку и сжала ее, прекрасно осознавая, что ему на самом деле неловко из-за своей роли в ее похищении. Еще она знала, почему ему приходится через все это проходить, поскольку он наконец поведал ей свою историю.

Этьен родился и вырос в Марселе, но его мать умерла, когда ему было всего шесть лет. Отец начал пить… Впервые Этьен украл от безысходности. Его отец все деньги спускал на выпивку, а кто-то должен был добывать еду, одежду и платить за две комнаты, в которых они жили.

К тому времени как мальчику исполнилось четырнадцать, он превратился в опытного воришку. Его целью были крупные гостиницы вдоль Ривьеры, где останавливались очень богатые люди. Этьен охотился за драгоценностями, которые позже сбывал за бесценок в многочисленных маленьких ювелирных лавках, расположенных в узком переулке у порта.

Ему было восемнадцать, когда однажды ночью его поймали на горячем в номере человека, который, как оказалось, стал миллионером благодаря тому, что занимался вымогательством. Этьену предложили выбирать: работать на этого человека, которого он предпочел именовать Жаком, потому что не мог назвать его настоящего имени, или попасть в лапы к жандармам, которые, вне всякого сомнения, обеспечат ему приличный тюремный срок, поскольку он давно уже мозолил им глаза.

Этьен признался Бэлль, что, когда ему предложили работать на Жака, почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

— Я едва мог поверить своему счастью. Жак отослал меня в Лондон, где я брал уроки английского. Я жил в прекрасном месте, которое называется Бейсуортер. Там меня обучали привычкам английских аристократов, чтобы я научился их грабить. Но если в детстве я крал бриллиантовые кольца или серьги с изумрудами, неосмотрительно оставленные на туалетном столике, то теперь должен был обчищать сейфы, где лежали украшения стоимостью в сотни фунтов, или играть на доверии человека, заставляя его расстаться с тысячами фунтов.

Этьен сказал, что пару лет ему было приятно ходить в сшитых на заказ костюмах и шелковых рубашках, останавливаться в лучших гостиницах и к тому же зарабатывать такие деньги, о которых он не мог даже и мечтать. Но стычка с английской полицией заставила его вернуться в Париж и на время затаиться. Затем Этьен приехал домой, в Марсель, и встретил девушку, в которую влюбился. Он хотел жениться на ней. Этьен чувствовал, что пришло время вложить заработанные нечестным путем деньги в легальное дело, пока удача не повернулась к нему спиной.