Книга Любовь и смерть по вызову - Наталья Андреева

– От кого?

– От Люськи! Не забывай, что она Ларисина соседка!

– Ах, да.

– Так, где ты был?

– На работе.

– Опять врешь!

– Любовь Александровна, вы не правы. До того ли мне? Надо мной пули свистят, – пожаловался Стас. – Сами вчера видели. И сегодня. Работать надо, работать. Сейчас позавтракаем и поедем.

– Куда?

– Вот это номер! К Снежанне Варягиной! Ты же мне обещала.

– Да, теперь вспомнила.

– Память у вас, госпожа психолог. Девичья, – подколол Стас.

– Надо мной тоже пули свистят. – И Люба, уставившись в экран, демонстративно прибавила звук.

Начиналось кулинарное шоу лучшей подруги:

– Уважаемые телезрители и гости студии! Сегодня мы поговорим о людях с третьей группой крови! Это кровь текла в жилах…

– Не у тебя и не у меня, – сказал Стас, хватаясь за пульт и переключая канал.

– …депутатов Госдумы, которые приняли вчера новый законопроект, и теперь им необходимо…

– Дай сюда, – выхватила Люба пульт. – Тебе не интересно – мне интересно.

– …есть как можно больше рыбы, морепродуктов и других продуктов, богатых йодом. Сегодня мы будем готовить именно такое блюдо. В основе его лежат кальмары и морская капуста.

– Фи! – Стас сморщился и потянулся к пульту.

– Не смей! – хлопнула его по руке Люба.

– Это же гадость!

– Гадость ты! Мы это уже выяснили! Если будешь мешать мне смотреть шоу лучшей подруги, я накормлю тебя кальмарами! – пригрозила она.

– Да, пожалуйста, – надулся Стас. – Смотри на здоровье. Я же понимаю, что это исключительно из дружеской солидарности, а не из-за кальмаров.

– У нас звонок, – объявила Люська-Апельсинчик. – Алло? Говорите?

– Знаете, вы даете такие ценные советы в своей передаче! Вы круто изменили мою жизнь! Я перестала есть хлеб и похудела на три килограмма! В неделю! – раздался жизнерадостный женский голос.

– А если перестанешь есть остальное, похудеешь на все оставшиеся, – буркнул Стас. – Слушай, психолог, почему женщин настолько волнует их вес?

– Он их волнует настолько же, насколько волнует живущих с ними мужчин. Между прочим, все для вас.

– Какие же бабки люди на этом делают!

– Ты на Людмилу намекаешь?

– Упаси боже! Она-то вообще диет не соблюдает и выглядит замечательно.

– Но она далеко не худая и к тому же маленького роста!

– Не в росте дело. И не в весе. Она просто очень обаятельная женщина.

– Спасибо.

– За что?

– За комплимент моей лучшей подруге.

– Блин, опять надулась! Ну хочешь, я съем эти, как их… Кальмары!

– Нет, Стас, кальмарами ты не отделаешься. Ты будешь есть морскую капусту.

– Это уже против всяких правил! Милая, улыбнись, и я куплю тебе курицу гриль. А морскую капусту пусть едят депутаты. Это им надо жить долго, у них бабла до хрена, надо успеть потратить. Мы же будем есть то, что вредно, и получать от этого удовольствие. Ведь наша жизнь так коротка. О'кей?

В ответ она прибавила звук.

Люба ехала в машине Стаса, на пассажирском месте и терпеливо ждала момент, когда можно будет попроситься за руль, и Самохвалов ей не откажет. Он должен зевнуть. Сначала он должен зевнуть.

– Сейчас за город выедем, и сядешь, – зевнув, сказал Стас.

– Откуда ты узнал, что я хочу вести машину?

– У тебя настолько безразличный вид, что это подозрительно.

– Деревья красивые.

– Что?

– Деревья, говорю, красивые. «Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора…»

– Чего-чего?

– Стас, ты любишь поэзию?

– Случай в тему. Еду этой зимой в метро, на улице дождь, слякоть, мерзость, одним словом, ноги промокли, в носу сопли, а из динамиков гремит: «Не ветер бушует над бором. Не с гор побежали ручьи. Мороз-воевода дозором обходит владенья свои!» Ну и так далее. Я бы его убил, того кто это придумал! Честное слово!

– Причем здесь Некрасов?

– Да не Некрасова, – с досадой сказал Стас. – Любителя его поэзии. Все хорошо к месту. Слушать о красе осени первоначальной в душном переполненном автобусе как-то не в тему. Уверен: тот, кто этот проект родил, сам ездит в лимузине с персональным водителем. Оттого-то ему и приходит в голову всякий бред. А пересадить его в маршрутку. – Стас сладко причмокнул.

– И что будет? – с интересом спросила Люба. – Кого тогда будут крутить в метро?

– Группу «Ленинград», – хмыкнул Стас. И Люба не выдержав, рассмеялась. А ведь прав!

– Насчет гражданки Варягиной. – Он зевнул еще раз. «Минут через пять», – подумала Люба. – Странная складывается ситуация. Ушла, как отрезала. К телефону не подходит, маму посылает. С мужем общаться не хочет. Денег не просит. Имущество не делит.

– А по-твоему, как люди разводятся? Звонят друг другу каждый день и в любви объясняются?

– Я один раз разводился. Имею печальный опыт. В любви, конечно, не объясняются, но отношения выясняют не раз и не два. «Ты через два дня после свадьбы оставил в прихожей грязные ботинки! Ты эгоист!» «А ты не помыла тарелки как-то в понедельник, хотя была твоя очередь! Ты вдвойне эгоистка!» «Ты мне сломал жизнь!» «А ты мне своей сломанной жизнью отравила мою жизнь!»

– Достаточно.

– Она должна была хоть раз устроить ему скандал. Просто обязана. Бабы без этого не могут.

– Значит, не все женщины такие. – Люба старалась говорить, как можно спокойнее. – Послушай, ты не Скорпион по гороскопу?

– Причем здесь это?

– Неужели Скорпион?

– А ты, похоже, Змея.

– Змея не знак Зодиака.

– Неправда. Есть женщины – змеи. У них это на лбу написано.

– Можно за руль?

– Раз я скорпион, сиди и смотри в окошко.

– Когда ты в следующий раз напьешься, я не сяду за руль, ссылаясь на отсутствие практики вождения.

– Меняемся местами, – тут же сказал Стас. – Но чур, я посплю. У меня есть ее домашний адрес. Варягиной. Посмотрим, что это за фея.

– А почему тебе непременно надо было брать меня с собой?

– Испугался, что ты кинешься задерживать еще одного рецидивиста. И на этот раз испугом не отделаешься. Лучше уж я за тобой присмотрю.

Городок, куда они приехали, был маленький, тихий, самые высокие дома в нем – две девятиэтажки. Новых мало, что же до старых, в основном это были «хрущебы», из красного кирпича, с покатыми крышами. Граница Московской области и Тверской. Непонятно, кто за что отвечает, поэтому дорога вся в латках. Машина то и дело подпрыгивала на ухабах. Люба смотрела в окно и невольно вздыхала.