Книга Отнять всё - Джейн Лителл

– Чертова погодка, – прошептал Филип. – Отобьет у людей охоту ехать.

– Не волнуйся, – успокоила его Виктория. – Всем захочется посмотреть это здание. – Сама она тоже казалась озабоченной.

Постепенно зал наполнялся людьми, шум голосов усилился, атмосфера стала непринужденнее. Пришел Маркус, ободряюще сжал мой локоть.

К Виктории приблизился распорядитель.

– Думаю, можно подать канапе.

– Прекрасно, только позаботьтесь, чтобы, когда Филип начнет говорить, закуски не разносили.

Передо мной возник улыбающийся Гектор – в красной рубашке из мягкого хлопка и черных брюках. Темные волосы завивались на шее.

– Кэти! Какое дивное место! Я бы поснимал лестницу. Это ты его нашла?

– Нет, не я. А роспись видел?

– Видел. Прекрасно и совершенно нелепо.

– Там есть и Португалия. Как и следовало ожидать – женщина с корзиной винограда. По-моему, монастырь иеронимитов куда убедительнее.

Гектор посмотрел на меня, теперь уже пристально.

– Как дела?

– Честно говоря, буду рада, когда все кончится. Кстати, сегодня ты – одна из звезд первой величины. В проморолике много твоих снимков.

Филип прервал беседу с журналисткой с Би-би-си и повернулся к нам.

– Познакомься с нашим издателем, – сказала я. – Филип Парр – Гектор Агапито, который фотографировал португальские объекты.

Филип выразил свое восхищение. Гектор поблагодарил, а мне в это время вспомнился наш разговор в кафе и то, как Гектор назвал его болваном. Гектор, видимо, подумав о том же, подмигнул мне.

Подошла Виктория.

– Вы, наверное, Гектор? Один из представителей журнала по фотоискусству смотрел ваши снимки. Вы не хотели бы с ним побеседовать?

– С удовольствием. – Взглянув на меня, он произнес: – Еще поговорим.

И Виктория увела его в толпу гостей.

– Пора общаться, – решил Филип.

Народ все прибывал, собралось уже человек триста. В зале стоял веселый гомон – как на хорошей вечеринке. У двери, ведущей в другой зал, поменьше, появился Маркус.

– Иди сюда! – позвал он. – Хочу тебе кое-что показать. – И повел меня в малый зал.

– Посмотри на дверные петли. Видишь, тут выгравированы желуди? Надо же так здорово придумать – раз дверь дубовая…

Маркус погладил дверь; в этот миг я опять его любила. Он заинтересовался дверью – до самодовольной толпы в зале ему и дела не было. Я прикоснулась к его плечу.

– Я сегодня вся на нервах.

– А внешне вполне спокойная.

– Как Билли себя чувствовал, когда ты уезжал?

– Лучше некуда.

– Да, они с Фрэн друзья…

Мы вернулись в большой зал. Официантка разносила миниатюрные хрустящие блинчики с утятиной. Маркус взял один.

– У вас тут все на широкую ногу, – заметил он. – Ладно, иди, тебе ведь нужно к гостям.

Единственный нормальный разговор за последние несколько недель; как хорошо, что Маркус пришел меня поддержать.

Я двинулась в шумный и душный зал.

Филип поднялся на помост. Ему понадобилось минуты две, чтобы докричаться в микрофон до гостей. Наконец голоса умолкли и наступила тишина.

– Спасибо… спасибо! Я не буду долго говорить. Я вас пригласил, чтобы рассказать о нашем путеводителе по объектам мирового культурного наследия ЮНЕСКО. Я – Филип Парр, издатель, а это – Кэти Хартман, редактор.

Маркус подошел ближе. Гектор и Виктория стояли посреди зала. Пока Филип говорил, мимо дальнего окна пролетел раздувшийся пластиковый пакет; он судорожно дергался, словно в агонии. Видимо, ветер усилился.

Сквозь толпу пробиралась от двери Аиша, она кого-то искала. Я пыталась перехватить ее взгляд, а она в мою сторону даже не смотрела. Моя помощница двигалась быстро, но старалась не привлекать внимания.

Филип закончил речь, кое-кого ему удалось даже рассмешить.

Свет погас, и на экране стали появляться самые красивые здания Европы.

Гектор внимательно смотрел на экран; стоявшая рядом Виктория казалась взволнованной. В зале раздался общий вздох восхищения. Ролик кончился, и все восторженно зааплодировали.

Филип чуть выждал и сказал:

– Я рад, что вам понравилось. А теперь мы с удовольствием ответим на вопросы. В зале есть микрофоны, так что, пожалуйста, спрашивайте.

Аиша тем временем приблизилась к Маркусу. Дотронулась до его руки и прошептала что-то на ухо. Его лицо мгновенно изменилось. Выражение стало такое, словно он – других сравнений не нахожу, – понял вдруг, что совершил страшное преступление. Он лишь на долю секунды взглянул на меня – я даже не успела перехватить его взгляд, а потом развернулся и пошел к выходу, энергично проталкиваясь сквозь толпу. Аиша поспешила следом. Меня тут же пронзила мысль, что с Билли стряслась беда. Где-то недалеко разговаривали люди, но их речь заглушал стук моего сердца. Потом повисла тишина, долгая и непонятная. И я услышала, как издалека меня зовет Филип:

– Кэти, это к тебе вопрос!

Я повернулась к нему. Он смотрел на меня как-то странно.

– Простите, не могли бы вы… повторите, пожалуйста.

Наконец вопросы кончились. Мне как-то удавалось отвечать. В основном говорил Филип. В зал вернулась Аиша и встала у помоста, там, где раньше был Маркус. В сильнейшем возбуждении она то и дело сжимала и разжимала пальцы и старалась не встречаться со мной взглядом, хотя я все время смотрела на нее. Во рту пересохло. Мысленно я перебирала несчастные случаи, которые происходят с маленькими детьми – удушье из-за неудачного срыгивания, смертельные ожоги, травмы…

Наконец Филип подвел итог:

– Желаю всем приятно провести время.

Я сразу встала и быстро пошла прямо к Аише. Филип что-то сказал мне вслед, а Аиша наконец посмотрела на меня.

– Что случилось?

– Только не здесь, Кэти, – умоляюще произнесла она. – Идем в другое место.

– Говори немедленно! Что произошло?

– Билли пропал. В приемную позвонила твоя няня, и охранник нашел меня.

– Не понимаю…

– Твоя няня зашла в детскую, а его нет.

Стены вдруг закружились, но Филип успел усадить меня на стул.

Хейя

Октябрь

Я проехала Оксфорд-стрит, объехала Гросвенор-сквер. Проезжая мимо отеля «Коннот», вспомнила лицо отца и как весело у него блестели глаза, когда он резал пирог. Возможно, мы больше не увидимся. Вот таким его и запомню – веселым и довольным.

Я свернула на Пикадилли и поехала к Трафальгарской площади. Ветер усиливался; в середине площади плясали обрывки бумаги, пластиковый мусор. Порыв ветра подхватил сломанный зонтик, раскрыл, швырнул в небо, словно черную ворону с истерзанными крыльями. Я повернула на Вестминстерский мост; на мосту встречный поток воздуха буквально ударил в корпус машины. Крепко вцепившись в руль, я с сожалением вспоминала свой низенький кабриолет.