Книга Краткая история масонства - Роберт Гулд

Как считает Кроуфорд Смит (и это на самом деле является правдой), король совершил государственный визит в Перт 15 апреля 1601 года и был выбран членом парламента свободного города у рыночного распятия. Исходя из этого можем заключить, что король, которому тогда было тридцать четыре года, действительно «вступил в нее по собственному желанию».

Той же датой (1658) и в том же самом документе упоминается, что «из храмов, строившихся на этой земле (и они соотносятся между собой и едины, как и во всем мире), выделяется тот, что находится в Килвиннинге, в Шотландии. И из аббатства и из ложи Скуна вышли многие масоны как из второй ложи в этой нации».

Как мы справедливо отметили, ни одна другая ложа не обладала такими традициями, как ложа Килвиннинга. Как замечает преподобный, нет ничего более прекрасного, чем обычай, «восходящий к 1658 году, когда ложа Перта заявила, что храм свободных каменщиков в Килвиннинге оказался первым храмом, который масоны построили в Шотландии. И что его заложили примерно в 1190 году» («Ложа Марии в Килвиннинге»).

Уверение того же автора, что «ложа в Килвиннинге является праматерью всех шотландских лож, не является вымыслом. Напротив, тщательное прочтение статутов Шоу показывает, что так оно и есть на самом деле».

Поддерживая данную точку зрения, исследователи соглашаются в том, что в Кодексе 1599 года Главный Смотритель «ясно указывает, что Килвиннинг был головной ложей и впоследствии по разумным причинам это изменили, и ложе Эдинбурга было суждено стать главной, а ложе в Килвиннинге – второй». Иначе говоря, на основании «тщательного прочтения» известного документа 1599 года можем высказать предположение, что «пальма первенства и первоначальное превосходство в Шотландии отдаются ложе в Килвиннинге».

Однако слова Уильяма Шоу в третьем пункте, что «Эдинбург должен со временем, как и раньше, стать первой и главной ложей Шотландии», с моей точки зрения, явно относятся к правлению Главного смотрителя, который принимал относительное старшинство двух главных шотландских лож, давно главенствующих, не только в соответствии с той датой, которая обозначена.

Конечно, вполне возможно, что Килвиннинг являлся местом первой шотландской ложи без этого старого двора первой шотландской ложи, являвшейся Высшей Ложей в Шотландии. Для современного читателя, стремящегося более подробно рассмотреть сопернические притязания двух ведущих лож в мире, порекомендую замечательные «Истории» Д. Мюррея Лайона и преподобного Ли Керра, в каждой из которых (хотя они и остаются на противоположных позициях) все свидетельства тщательно расставлены и обобщены.

Представляют интерес обычаи старых шотландских лож, которые, как и во многих других случаях, вплоть до относительно недавнего современного периода сохранились и предваряют эпоху Великих Лож. Однако в тех записях, которые я дальше приведу, мне бы больше хотелось изобразить действия масонов в XVII, а не в XVIII веке.

Существовала древняя церемония, называвшая «Огораживание ложи», состоявшая из молитвы Богу, очистки клятвой братства от неподобающих наклонностей, какие представляли себе суды действующего масонства.

В большинстве лож праздник Иоанна Богослова (9 октября. – Ред.) сохранился как день увеселений и развлечений. В этот день (кроме района Килвиннинга) выбирали Смотрителя, в большинстве случаев до конца года больше не происходило других собраний. В Мелроузе (1674) и других масонских центрах помощники, товарищи по ложе принимались «только в день святого Иоанна».

Вплоть до конца XVI века в моде были банкеты за счет новичков, часто с них требовали деньги на перчатки (перчаточные деньги), иногда говорили об «одежде для ложи», – этот обычай существовал до конца XVIII века.

В Статутах Шоу говорится, что среди масонов были приняты клятвы. Одна, Великая Клятва, вероятно, давалась при вступлении, другая, Клятва Верности – через год. Ученики обычно не допускались в ремесло без шедевра (или произведения) и «серьезного испытания на Мастерство и достоинство».

В обязанности распорядителя входила подготовка и инструктаж новичка, чтобы тот прошел испытания. Экзамены «вступающих новичков и других» должны были подтвердить, какого прогресса они достигли под руководством их наставника. Они продолжали проводиться в ложе Келсо в день Иоанна Богослова до 1741 года и, возможно, даже позже.

В тех же Статутах предписывалось, чтобы каждая ложа управлялась в соответствии с руководством, подобное распоряжение выполнялось ложей Эдинбурга в 1598 году, хотя на следующий год дьякон стал Президентом, Смотрителем и Казначеем в одном лице. В 1643 году дьяконом оказался глава ложи Килвиннинга, в 1697 году – Хаддингтона, в 1658-м Скуна и Перта, в 1670-м Абердина, в 1675-м Мелроуза и в 1696-м Данблейна.

На протяжении XVII века делались копии рукописных Конституций, сегодня они находятся в ложах Килвиннинга, Стерлинга, Абердина, Мелроуза и Дамфри. Рукопись Килвиннинга представляет собой запись клерка ложи Эдинбурга, была написана в 1665 году. В начале XVIII века в ложе Килвиннинга существовал обычай продавать подчиненным ложам копии этого документа, именовавшегося «старым свитком».

На самом же деле нельзя определить, преследовала ли Конституция франкмасонов те же цели в Северной и Южной Британии, однако «не существует версии, согласно которой можно было бы должным образом установить их шотландское происхождение, не говоря об исключительных, странных и местных добавлениях, которые не влияют существенно на первоначальный текст».

«Раньше масонская инициация отличалась необычайной простотой, – замечает Лайон, – возможно, благодаря краткости предписаний Главного Смотрителя на данную тему (1598), а также тому факту, что спустя столетие после обнародования статута Шоу масонский пароль, сообщавшийся принимаемому во время церемонии его собратьями, импровизировался в соответствии со способностями. Пароль оставался единственным секретом, упоминаемым в протоколах часовни Марии или тех, что находились в Килвиннинге или в любых других местах, которые мы исследовали после учреждения Великой Ложи.

Дальше: если масонские ложи обменивались друг с другом установленными паролями и знаками, тогда при чисто оперативном режиме был только один известный всем шотландским ложам, то есть тот, который сообщался учениками после принесения клятвы» («История Эдинбурга» Лиона).

В соответствии с записями дневника XVII века во времена заседаний в Ассамблее (или Синоде) в 1649 году происходило следующее: «Они говорили о тайном слове, которое рекомендовали сообщить нескольким наставникам для последующего испытания».

Немного позже встречаемся с заявлением пресвитера Келсо, преподобного Джеймса Эйнсли, который, хотя некоторые и возражают, что он был масоном, 24 февраля 1652 года объяснил, «что ни в какие времена с этим словом не связывались скандалы, потому что во времена чистой Церкви все масоны, знавшие слово, были священниками».

Все же пароль шотландских масонов продолжал оставаться загадкой, поскольку историки сообщества молчат по данному поводу. Но интересны замечания двух авторов, не относившихся к братству, даже если они нас и ни в чем не убедят.