Книга Дивная золотистая улика - Ирина Комарова

Наконец Углянцев встрепенулся и убрал телефон.

– Еще раз извините, – легкая смущенная улыбка, пожатие плечами, короткий вздох. – Моя подруга мила, непосредственна, очаровательна, но очень ревнива. Похоже, кто-то доложил ей о моей встрече с Мариной. Вы не подумайте, в целом, мне нравится такой накал чувств, но иногда это бывает не слишком удобно. И не вовремя.

– Это точно, – понимающе покивала я. – У меня тоже есть одна подруга, ее зовут Сантана. Так она до того ревнива – не то что своего парня, всех вокруг достала!

Зачем я соврала, что у меня есть подруга Сантана, да еще ревнивая? Естественно, чтобы посмотреть на лицо Углянцева, когда он услышит это имя! Есть в нем что-то испанское, правда? А Углянцев назвал свою пассию «испаночкой». Сантана виртуозно умеет создать «службу информации», и вот, пожалуйста, «испаночка» оперативно узнала о встрече Анатоля с бывшей любовницей. И потом, мы ведь рассматривали вариант, что Сантана в жизни Геннадия Михайловича Котельникова появилась не сама по себе, а была подослана коварным Углянцевым, чтобы облегчить ему работу по отъему у супругов принадлежащего им ресторана.

Вот я и воспользовалась удобным случаем. К сожалению, не могу сказать, что реакция Углянцева меня удовлетворила. Он только отмахнулся рассеянно:

– К счастью, у меня все не настолько плохо. Впрочем, это пустяки, не имеющие отношения к делу. На чем мы остановились?

Одно из двух: или Анатоль великий артист, или он не знаком с Сантаной. Я перевернула страничку в блокноте и любезно сообщила:

– Мы закончили обсуждать возможность вашей причастности к гибели Панкратова.

– Закончили? – слабо улыбнулся Углянцев. – Что ж, и на том спасибо. – Кого я еще, по вашему мнению, отправил на тот свет? Надеюсь, список не очень длинный?

Мне не понравился слишком легкий игривый тон Анатоля, и я ответила строго, по-учительски назидательно.

– Длинный, короткий – это вопрос философский. Кому-то и одна загубленная жизнь – слишком много, а другому и два десятка – пустяки. Шутки в такой ситуации неуместны.

– Вы из меня, пожалуйста, душегуба не делайте, – снова надул губы Углянцев. – И ситуация ваша нелепая! Явились ко мне, обвиняете, черт знает в чем!

– Не по собственному желанию явилась, – язвительно напомнила я. – Меня к вам привезли со связанными руками и мешком на голове.

– Но я же извинился!

– Это, конечно, в корне меняет дело. Мне уже стыдно, что я извожу такого милого человека дурацкими подозрениями!

– Между прочим! Вы вполне можете не считать меня милым, но подозрения ваши – дурацкие, дурацкие, дурацкие!

Я хотела ответить очередной колкостью, но в последний момент сдержалась. Да, наша беседа с Углянцевым произошла не по моей инициативе, и неизвестно, насколько она будет полезна, но превращать ее в вульгарную свару – верх непрофессионализма. Я сжала кулаки и растянула губы в улыбке.

– Нет нужды так кричать. И вообще вернемся к делу. Что вы можете сказать о гибели Олега Гавриловича Поршнева?

– Кого? – хмуро переспросил Углянцев. Ему взять себя в руки и продолжить нормальный, а не на повышенных тонах разговор, было явно труднее. Очевидно, сказывалось отсутствие тренировки.

– Поршнев Олег Гаврилович, – повторила я.

– Да я понял, – нетерпеливо отмахнулся Анатоль. – Кто такой этот Поршнев? Я его знаю? В каком он бизнесе?

Углянцев задавал вопросы совершенно естественно, ни капли наигрыша. Он что, действительно, не знает Поршнева? Впрочем, если Анатоль только задумал операцию, а исполнителя подбирала и нанимала Дама Икс… Нет, даже если Углянцев не знал конкретных, имени и фамилии, то все равно должен был понять, о ком речь. И хоть какая-нибудь эмоция, хоть тень ее мелькнула бы: проявилась бы в глазах, в голосе, в пальцах… Здесь же ничего похожего. Тем не менее, я продолжила.

– Бизнесменом его назвать трудно. Это алкаш, которого наняли для выполнения весьма специфического задания.

– Какого еще задания?

– А вы не знаете? – я уставилась на Углянцева, гипнотизируя его, как удав кролика.

Не знаю, насколько это было похоже (я честно постаралась представить, что я – старый опытный удав, а сидящий передо мной мужчина – обреченный кролик), но Анатоль встрепенулся, подобрал ноги и встревоженно спросил:

– Послушайте, что вы имеете в виду? Зачем вы мне все это рассказываете? Какой-то алкаш… Если его убили, это, конечно, ужасно, но при чем здесь я? Я о нем в первый раз слышу!

Я продолжала молча сверлить Углянцева взглядом, и он занервничал еще сильнее:

– Не понимаю, чего вы от меня хотите? Ладно, бухгалтер – там вы еще могли подозревать, хотя это нелепо и бессмысленно…

Держать паузу было нелегко, но я справилась. И Углянцев снова перешел на визг:

– С тем же успехом вы можете подозревать любого прохожего! Да зачем, подумайте сами, зачем мне идти на такой риск?! А алкаш! С ним у меня вообще нет ничего общего!

– Ничего? – я, наконец, позволила себе заговорить. – А ресторан «Фараон»?

– Господи, – Углянцев осел в кресле, словно воздушный шарик, из которого медленно выпустили воздух, и заморгал. – При чем здесь мой ресторан?

– Ваш? – на мгновение опешила я.

– Ну, будет мой, – раздраженно отмахнулся Углянцев. – Это вопрос времени, и очень скорого времени. Еще пару недель, и «Фараон» перейдет ко мне.

– Так и я о том же, – моя улыбка была почти нежной. – Именно с целью завладеть рестораном и была затеяна вся афера.

– Афера, – Углянцев зажмурился и потряс головой. – Бр-р-р-р! Объясните, в чем конкретно вы меня подозреваете?

– А разве Марина Котельникова ничего вам не рассказала?

– Мариночка была очень расстроена и больше спрашивала, чем говорила. Я только понял, что у ее матушки серьезные неприятности. И вы намекнули Мариночке, будто я к этим неприятностям могу быть причастен. Так что я, по-вашему, сделал?

– Я не утверждаю, что вы сделали, – покачала я головой. – Но и не исключаю вашего участия.

Коротко, очень коротко, я изложила Углянцеву суть последних событий. Он внимательно слушал, а когда я закончила, признал:

– Остроумно. И надо сказать, действенно. Котельниковы долго сопротивлялись, а на этой неделе дело сдвинулось. Но я не понимаю, зачем убили несчастного алкоголика?

– Если обвинение Елены Юрьевны организовали вы, – уравновешенно объяснила я, – в ваших интересах избавиться от людей, которые могут подтвердить ваше участие.

– А-а… Да нет, бред какой-то! Допустим, они что-то там и подтвердили бы, что с того? Я тоже утверждаю: никого не видел и ничего не знаю. И потом, подумайте сами, ну какой мне смысл кого-то убивать? Я законопослушный бизнесмен, у меня свои методы, отработанные и дающие прекрасный результат! И вдруг – убивать, рискуя посадить себе на хвост уголовку? Я не олигарх, и даже если сумею сбежать за границу, статус политического беженца мне не светит, у меня не те деньги! Я скромный бизнесмен, меня повяжут и посадят! Так зачем мне это?