Книга Новые тамплиеры. Духовники "черного ордена" - Андрей Васильченко

Другим не менее влиятельным деятелем дитфуртского филиала был фра Якобус. В «миру» его звали граф Фридрих Хартман Болко фон Хохберг. Это был старший сын графа Фридриха Франца. Из источников известно, что Хохберг-младший вступил в «Орден новых тамплиеров» в весьма молодом возрасте. Он очень быстро стал подниматься по иерархической лестнице. В 1932 году он уже был пресвитером «Ордена новых тамплиеров», а ведь юноше было всего лишь 22 года! О его судьбе известно очень мало. Сохранились лишь сведения, что он погиб во время боев 1 мая 1945 года. Кроме герба от фра Якобуса в Дитфурте не осталось никаких следов. Не сохранилось почти никаких воспоминаний очевидцев и современников. Исследователю Вальтеру Паапе удалось лишь разыскать 92-летнюю дочь графа Фридриха Франца фон Хохберга, которую он попросил рассказать о ее брате. Та весьма неохотно пошла на контакт. В одном из писем она сообщила, что «цели „Ордена новых тамплиеров“ совершенно не совпадали с современными общественными установками». Поскольку женщина рекомендовала Паапе с большой осторожностью заниматься темой «Ордена новых тамплиеров», то было очевидно, что она чего-то опасалась. О своем брате она лишь рассказала, что он был «хранителем» капеллы в пещере. Речь шла о «сакральном зале», который был сооружен под развалинами дитфуртского замка.

Фактическим создателем эрцприората Штауфен был фра Конрад (по некоторым версиям Конрадин). Это орденское имя принадлежало уже неоднократно упоминавшемуся ранее главному лесничему Паулю Вайтбрехту (1891–1963). Почти все очевидцы характеризовали Вайтбрехта как «правую руку» графа Хохберга. В силу своей службы он постоянно бывал в Дитфурте, будучи лесничим Байерсбронна с 1921 по 1932 год. В своей работе Эккехардт Иеронимус указывал также, что некоторое время Вайтбрехт находился во главе эрцприората Штауфен, то есть принял бразды правления у графа Хохберга. Только так можно объяснить, что в № 22–23 журнала «Остара» (1929 год — венское издание) сообщалось о том, что «фра Конрадин был посвящен в приоры Штауфена». В годы войны граф Хохберг передал земли и недвижимость филиала в Дитфурте именно Паулю Вайтбрехту, сын которого и в настоящее время продолжает владеть ими. В 1943 году уголовная полиция заинтересовалась фактом этой сделки. Полицейским чинам было весьма интересно, почему бывший лесничий стал владельцем зданий и земель. Но в первую очередь их интересовало, кто гостил в «кельях». В 1949 году Пауль Вайтбрехт еще объяснялся по этому поводу. В своем письме он сообщал: «Я разъяснил им, что владение землями с руинами замка, которые, между прочим, я приобрел в первый раз еще в 1927 году, не может являться чем-то подозрительным или противоправным… Я стремился втолковать этим крайне примитивным и несимпатичным мне людям, что здесь я занимался чем-то вроде краеведения, изучал древнюю и раннюю историю, для чего мне предоставлялась такая возможность только во время моих отпусков. Кроме этого я указал им имена моих родственников и ближайших друзей, которые посещали меня в этих зданиях». В том же самом письме Вайтбрехт сообщал, что для ведения земельных работ и ухода за домом он изредка привлекал двух подсобных рабочих.

О том, что Пауль Вайтбрехт был отнюдь не самым последним человеком во всей структуре «Ордена новых тамплиеров» говорят несколько фактов. Например, на это указывают его крестные. 7 сентября 1930 года Вайтбрехт решил креститься по евангелическому обряду. Как было записано в церковных документах, его крестными выступали: доктор барон Георг Ланц фон Либенфельс (судя по всему, он специально для этого прибыл из Венгрии), имперский советник Мартин Кребс, а также имперский граф Фридрих Герман фон Хохберг. Имя последнего, видимо, является искаженной версией имени Фридрих Хартман фон Хохберг.

В конце войны Вайтбрехт был назначен офицером фольксштурма в Биберахе. Об этом периоде его жизни существуют самые различные мнения. С одной стороны, имеются показания, что Пауль Вайтбрехт, не желая лишнего кровопролития и ненужных жертв, распустил свое подразделение фольксштурма по домам. Это произошло непосредственно перед тем, как город заняли французские войска. Однако некоторые полагают, что сначала Вайтбрехт хотел занять оборону в лесопосадочной зоне, и только затем распустил свое подразделение. Однако для нашей книги эти детали не имеют принципиального значения. Во время французской оккупации Пауль Вайтбрехт некоторое время провел в лагере для военнопленных, однако он очень быстро был освобожден, после чего вновь вернулся на работу в лесничество.

Ближайшим другом Пауля Вайтбрехта можно назвать архитектора Адольфа Гёче из Хохдорфа, деревни, расположенной близ городка Хорб. Профессия Гёче с самого начала предопределила, что он будет тесно связан с деятельностью эрцприората Штауфен. На различных стадиях развития филиала «Ордена новых тамплиеров» он выступал в качестве архитектора, планировщика и даже покупателя. Адольф Гёче был призван сапером и погиб в годы Второй мировой войны.

Для консультаций по всем юридическим и правовым вопросам представители немецкого филиала «Ордена новых тамплиеров» привлекали собственного юриста. Им был берлинский адвокат и нотариус Карл Фигелиус (1872–1956). Несмотря на то что он оказывал ордену множество услуг, он всегда отказывался от причитавшегося ему вознаграждения. Люди, знавшие его лично, всегда характеризовали Фигелиуса как человека весьма скромного, который не любил появляться на публике. Однако это нисколько не уменьшает его роли в формировании эрцприората Штауфен. После того как в начале Второй мировой войны «Орден новых тамплиеров» прекратил любую общественную деятельность, семья Фигелиуса, бежавшая из пострадавшего от бомбежек Берлина, смогла найти убежище в Дитфурте. Она долгое время жила в здании «кельи», в то время как сам Карл Фигелиус работал в Штутгарте. Фигелиус и его семья покинули Дитфурт только в 1950 году. Исследователям удалось найти супругу Карла Фигелиуса, чьи воспоминания являлись бесценными для историков, которые по крупицам пытались воссоздать историю «Ордена новых тамплиеров». В тот момент, когда семья перебралась в Дитфурт, Карлу Фигелиусу шел 70-й год. В этом возрасте он заботился не столько о профессиональной карьере, сколько об астрологических проблемах. По этой причине все семейные и хозяйственные заботы были переложены на плечи супруги. После того как два сына оказались призванными в армию, с матерью и отцом жила только младшая дочь, которая обладала немалыми художественными талантами. Она и ее мать пытались изготовлять некие предметы художественного промысла, которые продавали на местном рынке. Когда в 2006 году производился ремонт здания «братских келий», то было обнаружено множество акварелей, которые были написаны Майей Ингеборг Фигелиус. В основном это были натюрморты, на которых были изображены цветы. Кроме этого был найден нарисованный от руки рекламный плакат, который, скорее всего, вывешивался на стене «кельи». На нем сообщалось, что в доме можно было приобрести предметы искусства.

Эльза Фигелиус, супруга Карла Фигелиуса, была очень тесно связана с «Орденом новых тамплиеров». Она утверждала, что в конце войны замуровала в тайнике множество находившихся в пещере («сакральном зале») предметов культа, которые использовались во время церемоний «новых тамплиеров». В 2006 году также было найдено письмо Эльзы Фигелиус, которое было адресовано сыну Вольфу Дитеру. Письмо было написано 22 июня 1946 года — в то время сын находился в лагере для военнопленных. Эльза Фигелиус рекомендовала познакомиться с номером журнала «Остара», в котором рассказывалось о химии. «Какой простор там открывается. Учеба отвлечет тебя». А далее она, видимо, цитировала один из текстов «новых тамплиеров», который использовался для «ежедневного чтения». «Родословное древо семьи и народа продолжит жить, если сохранятся родственные связи. Родственники должны мыслить о том, что они являются растущим в вечности растением, огромным деревом, в котором связи — это ветви, а отдельные семьи или народные товарищи — это листья, цветы и плоды». Уже после войны стало известно, что домом в Дитфурте весьма интересовалось гестапо, однако бургомистр Штроппель заверил агентов тайной полиции в полной благонадежности проживавших там людей. Прошли годы, и Эльза Фигелиус вновь попала под подозрение — теперь ей приходилось объяснять, почему она вступила в национал-социалистическую партию. На суде по денацификации она заявила, что сделала это по хозяйственно-экономическим причинам и что национал-социалисты очень сильно противились ее религиозным обрядам.