Книга Всадник авангарда - Роберт МакКаммон

— Натан? — в голосе Арии послышалась сталь. — В нашу карету, будь добр.

Джентри прошел мимо, пошатываясь — то ли от прекращения качки, то ли от своих зелий, трудно сказать. За ним подошли матросы с багажом.

Братья замолчали. Похоже, они ждали следующего хода Натана Спейда в этой небольшой, но потенциально смертельной игре. Мэтью прикинул, что эта суровая пара ростом ему примерно по кончик носа.

— Рад знакомству, джентльмены, — сказал он и повернулся к Арии.

Он прошел не более двух шагов, когда кто-то из Таккеров изобразил влажный, противный неприличный звук. Другой отозвался скрежещущим смехом, от которого у Мэтью шевельнулись волосы на затылке.

— He останавливаемся, — приглушенным голосом сказала Ария.

На ее лице застыла улыбка, но темно-синие глаза блестели еле сдерживаемой яростью — или чем-то вроде страха, если такое чувство вообще было ей знакомо. Заметно было, что близнецы Таккеры — не любители хороших манер, и Мэтью подумал, что его маскировка — и его полезность — могли бы завершиться прямо у входа на этот причал, если бы эти двое взорвались. А индейская девушка, похоже, вполне может послужить бочонком пороха.

Вот оно, подумал Мэтью, открывая дверь берлины. Красавица в другой карете наверняка индеанка. Не из той страны, откуда родом Сирки, а из того племени, откуда Прохожий-По-Двум-Мирам.

Он влез на кожаное сиденье и оказался напротив той стриженой блондинки, одетой в мужской наряд.

Она нацелила на него глаза цвета золотого эля.

— Вы капаете мне на ботинки, — сказала она.

Голос был низкий, сдержанный, и не без зловещих ноток.

— Прошу прощения.

Он тотчас изменил положение, чего, скорее всего, не сделал бы Натан Спейд, но он все еще оставался в душе и в манерах Мэтью Корбеттом. Надо это исправлять, подумал он. Посмотрел на третьего пассажира берлины — кругленького лысого мужчину с тремя подбородками. Этот индивидуум, одетый в бежевый костюм и темно-зеленую рубашку, брал себе понюшку из золотой табакерки. За круглыми очками водянисто-голубые глаза казались больше, и красные жилки на них выступали сильнее. Край правого уха был украшен семью маленькими золотыми орнаментами в виде различных геометрических фигур. Губы у него были тонкие, как бумажник у нищего, а нос картошкой необъятен, как амбиции лорда Корнбери. Возраст его, прикинул Мэтью, где-то около пятидесяти.

— Доброе утро, — сказал этот человек, зарядив обе просторные ноздри порцией чихательной пыли. — Я Огастес Понс. Вы Натан Спейд.

Это было утверждение, а не вопрос.

— Да, я он.

Никто из двоих не протянул руку.

— Ага, — слегка кивнул Понс, и сонные глаза мигнули. Когда он говорил, толстые щеки колыхались. — Мы ждали вашего приезда. Я уже почти месяц торчу на этом острове. Почему, если позволите спросить, ваш путь сюда занял столь долгое время?

— Сложности, — ответила Ария, садясь в карету рядом с Мэтью.

Она ничего не добавила, но по ее взгляду Понс понял, что больше вопросов не нужно. Он вяло улыбнулся, показав мелкие и неровные коричневые зубы, и заметно отстранился, будто ушел в нору и закрыл ее за собой.

Очевидно, багаж сложили в грузовом отсеке берлины позади, а Джонатан Джентри отыскал себе место в другом экипаже, потому что здесь могли поместиться только четверо. Ария похлопала по стенке у себя за спиной, давая сигнал кучеру. Щелкнул кнут, упряжка сдвинулась с места.

— Натан Спейд, — сказала блондинка. Она смотрела на Мэтью пристально, чуть наклонив голову набок, будто пытаясь составить себе мнение о чем-то. — Откуда вы приплыли?

— Из Нью-Йорка, — ответил Мэтью прежде, чем могла бы это сделать Ария. Решил, что пора самому прокладывать свой курс. — У меня там было дело.

— У кого их нет? — спросила она с полуулыбкой, приподняв густую светлую бровь. — Я Минкс Каттер, — представилась женщина. — Приятно познакомиться. — Она протянула руку, Мэтью ее пожал. — Добро пожаловать на Маятник, — сказала Минкс, отвечая на пожатие, и отпустила его руку.

— Спасибо. Похоже, что те двое не рады моему приезду.

— Джек и Мэк Таккеры, — сказала она. — Всюду вместе. Насколько я знаю, Джек на пару минут старше. У него седая прядь.

— Ага. — Мэтью помолчал секунду и задал следующий вопрос: — А кто эта молодая индеанка?

Минкс Каттер пожала плечами.

— Они ее называют Штучка.

Карета поднималась по дороге, пересекающей обрыв. Мэтью глянул вправо, в окно, возле которого сидела Ария, и увидел, что карета поднимается вверх над залитой солнцем синей бухтой. Сидеть в мокрой одежде было неприятно, но ему случалось переносить и худшее. Мэтью демонстративно стал рассматривать свои ногти, идеально чистые, тем временем приводя в порядок свои впечатления от Минкс Каттер.

У нее была резкая, жесткая красота — ничего мягкого, кроме, быть может, курчавых волос. И даже они вполне могли оказаться колючими на ощупь. Резкий контур лица, квадратный подбородок, плотно сжатые губы и нос, будто сломанный и плохо сросшийся, поскольку на нем была посередине горбинка и легкий изгиб влево. Худощавая, но никак не хрупкая. Держалась она спокойно и явно высоко себя ценила. Умные глаза, светло-карие с чуть золотистым оттенком, изображали незаинтересованность, но у Мэтью было ощущение, что они его оценивают. Возраст — от двадцати до двадцати пяти, потому что на персиковых щеках ни единой морщинки, и, похоже, у нее была по части улыбок не очень большая практика. Слишком молода, чтобы глубоко засесть в кармане у профессора, подумал он. И еще юноша не мог не задуматься, какую работу выполняет Минкс Капер для императора преступного мира и владельца острова Маятник.

Он стал перебирать различные варианты, и тут услышал, как вскрикнул человек. Выглянув из окна налево, он увидел, что четверня лошадей второй берлины грохочет рядом с их экипажем почти колесо в колесо, хотя эта опасная дорога не приспособлена для двух параллельно едущих повозок. Оказалось, что кучера отодвинули силой, на его месте с вожжами в руках восседает Мэк Таккер, а Джек тем временем осатанело хлещет кнутом над головами запряженных в их берлину лошадей.

— Бог мой! — хрипло каркнул Огастес Понс. Глаза у него стали огромными. — Они же сейчас…

По борту кареты хлестнул кнут. Понс дернулся, просыпал почти весь табак из открытой табакерки. В воздухе закружилась коричневая пыль. Мэтью увидел, как Джек Таккер скрипнул зубами и замахнулся кнутом на кучера берлины, везущей Мэтью и его спутников. Наверное, удар угодил в цель, потому что раздался отчаянный крик боли. Следующий удар кнута сделал с кучером что-то особенно мерзкое, потому что братья осклабились и подпихнули друг друга локтями.

Мэтью ощутил с тревогой, что скорость становится опасной на этой и без того неровной дороге. Тут не было ни стены, ни ограждения, и если два колеса соскользнут с обрыва, берлина тут же последует за ними.