Книга Сеул, зима 1964 года - Ким Сын Ок

— Ах, вот, значит, что… — ещё раз повторил он, кивая головой.

— Да-да, так что вы не думайте уж про меня совсем плохо… — проговорил заведующий и засмеялся. — Если бы могли найти среди своих, то зачем же мы тогда бы вас так мучили…

— Да нет… не то, чтоб я сильно переживал…

— Надеюсь, вы не будете меня проклинать. Так как и я, в общем-то, всего лишь человечек, работающий здесь за чашку риса… Ну что ж, будем прощаться? Перед уходом зайдите с печатью[48]в бухгалтерию, там вам кое-что полагается.

Они поднялись со своих мест.

Он в растерянности стоял на лестнице у входа в редакцию, думая, куда пойти. Когда он прятал во внутренний карман пиджака конверт, протянутый ему сотрудницей из бухгалтерии, у него вдруг промелькнула мысль: «Вот так, значит, подошёл к концу ещё один случайный эпизод моей жизни…» Поэтому он даже осмелился пошутить в адрес бухгалтерши, чем её весьма ошарашил, мол, чёрная бородавка на вашей щеке — всегда такая очаровательная, доверьтесь ей, и всё у вас в жизни будет хорошо! Ну что ж, счастливо вам оставаться! Однако пока он стоял вот так на лестнице, глядя сверху вниз на улицу с её потоком то прибывающих, то убывающих людей и машин, его начал одолевать страх.

Надо скорее куда-то пристроиться. В течение сегодняшнего дня, кровь из носу, я должен где-то основательно устроиться. Надо найти что-то такое, чтобы вчера, сегодня и завтра шли, как по накатанной.

— Здра-авствуйте! — протяжно поздоровался с ним кто-то поднимавшийся по лестнице.

— О, здравствуйте! — поспешно ответил он на приветствие. Это был нужный человек. Он постоянно встречал его в бильярдной. Похоже, один из многочисленной братии вольных художников. Имени этого человека он не знал. У него много таких знакомых. Часто бывало, сидишь с кем-то за полночь в кабаке и даже не знаешь имя того, кто напротив. Работает журналистом в какой-то газете. Кстати, пописывает стихи. Перебивается тем, что преподаёт в школе рисование. Когда-то работал в некоем издательстве. На данный момент оно разорилось. Были случаи, что к нему приходили журналисты из правительственных организаций, или же из таких мест, как фармацевтическая компания или банк с просьбой нарисовать карикатуры… Теперь, похоже, и меня самого ждала подобная участь.

— Ваши шаржи нынче весьма презанятны! — бросил этот человек совершенно неподходящее к ситуации приветствие, поднявшись наверх. Однако Ли уже привык к такой манере здороваться, характерной для жителей Сеула.

— А… да, только вот что-то с животом…

— Попробуйте выпить левомицетин…

— Видимо, так и придётся сделать.

— Ну, тогда прошу извинить… — Он исчез внутри здания. Снова перед ним возникла улица с её потоком снующих туда-сюда людей и машин. Ли решил, что хватит уже стоять с таким глупым видом и надо найти место, где можно будет не спеша привести в порядок мысли, поэтому он спустился с лестницы и зашагал по улице. Пройдя немного, он оглянулся на здание газетного издательства. «Серое чудовище, в котором я работал и которое прибавляло мне веса в глазах других. Благодаря этой махине мне окажет доверие даже тот, кого я вижу впервые в жизни. Если бы не это здание, то люди так бы и не знали, можно мне доверять или нет, пусть бы я даже потратил всю свою жизнь на объяснения, кто я и что я».

Бурливший всё это время живот начал потихоньку побаливать. Он направился в сторону Кванхвамуна. Прежде всего надо найти тихую чайную. Из-за того, что он шёл медленно, прохожие торопливо обгоняли его, оставляя далеко позади. Некоторые задевали его плечами. Надо найти тихую чайную. Однако ж он не хотел оказаться там, где посетителей раз-два и обчёлся, а официантка сидит, тоскливо уставившись в проигрыватель. Печальное же зрелище он будет представлять, сидя на жёстком стуле в такой чайной. «Ведь наверняка просижу там в растерянности весь день напролёт, вот и надо найти тихое спокойное местечко», — повторял он вновь и вновь, а в результате очутился в «Поляне», ужасно многолюдном заведении. Полностью оправдывая своё название, необыкновенно просторная чайная буквально утопала в зелени: декорированная вечнозелёными деревьями, она напоминала оранжерею. Одних только стоек с кассой было штук пять. Этот сумрачный и просторный зал был до отказа набит посетителями, а из колонок, словно во время спортивных соревнований, разносилась громкая музыка. Еле отыскав себе место, он опустился на стул, и только сейчас у него немного отлегло от сердца. «М-да, прямо какой-то американский синдикат карикатуристов!» — подумалось ему. И тут он услышал, что кто-то обращается к нему.

— Хорошо, когда хорошо…

— Конечно, хорошо…

Он повернулся в сторону, откуда донёсся голос. На диванчике справа от него сидела стайка молодых людей, которые громко разговаривали меж собой. И та фраза, что он отнёс на свой счёт, была сказана не в его адрес, а вырвалась из их диалога. Его раздосадовало то, что его мысли и их беседа случайно совпали. Оказывается, в месте, где много людей, случайностей тоже предостаточно.

— …два года, армия — три года, подожди всего лишь пять лет, сможешь? — негромко говорил молодой парень, одетый как студент, девушке, что сидела рядом и тоже выглядела как студентка. Лицо у неё было таким, что если бы он зашёл в чайную вместе со своим близким другом, то заметил бы ему, что эта девушка знает толк в мужчинах.

— Смогу. Но только ровно до тридцати лет, а как только исполнится тридцать, на следующий же день поминай как звали, — ответила девушка и засмеялась, будто сказала что-то очень смешное. «До тридцати. Ну и скукота…» — подумал он.

— Что будете заказывать? — подошла официантка.

— Кофе. И принесите, пожалуйста, спички!

Он вытащил сигарету и, постукивая ею по столу, начал размышлять: «В течение сегодняшнего дня, обязательно сегодня и только сегодня нужно куда-то пристроиться! Но что же, что же?» Официантка принесла кофе, и после того, как он всё выпил и выкурил подряд две сигареты, он нашёл ответ на свой вопрос: «Карикатуры. Надо будет попроситься в газету, где до этого ещё не печатали карикатуры. Но есть ли такая газета? Гм-м… надо хорошенько подумать…» Однако в его голове без конца крутились нарисованные им за всё это время герои его комиксов. Похожий на свинью директор, секретарша напоминающая кошку, смахивающий на ежа молодой бродяга, имеющий сходство с бульдогом коррумпированный чиновник… глупый, но честный верзила, Атом Икс, господин президент… Он курил сигарету за сигаретой… После третьей ему наконец пришла на ум одна газета. По его сведениям в ней ни один художник не желал помещать свои карикатуры, так как там был мизерный гонорар, к тому же, типографская краска была низкого качества и пачкала. Это была газета, специально открытая одной частной компанией для своей собственной пропаганды. От других он слышал, что на саму газету много средств не выделялось, поэтому она и находилась в таком плачевном состоянии. Однако ж и там, наверно, найдётся человек, который имеет хоть некоторое представление о карикатуристах. Надо сходить!