Книга Вторники в замке - Джессика Дэй Джордж

– Вы уверены, что донесете ее? – Голос мамы звучал обеспокоенно.

– Она весит не больше новорожденного жеребенка, – заверил ее Пострелл.

– Такая легкая, как перышко шляпы, – прибавил принц Лулат, а потом Селия почувствовала, что взмывает в воздух.

Пострелл и Лулат перенесли ее из яркого света в прохладный полумрак, где тоже было шумно от шагов и голосов. Невыразимое ощущение тепла и нежности облекло Селию со всех сторон, и она поняла, что они находятся в главном зале.

И что замок ожил.

– Мне тебя так не хватало, – прошептала она.

– Потому-то я и вернулся, – лукаво отозвался Пострелл.

– Ты уже флиртуешь и с этой моей сестрой? – возмутился Рольф. – Ни одной женщине нет от тебя спасения!

– Мальчики, перестаньте, – снисходительно велела королева. – А! Вот и ее спальня.

– Удивляюсь, что замок не поместил ее спальню прямиком в главный зал, – заметил Пострелл, когда они повернули в комнату, где знакомые запахи приветствовали Селию, словно старого друга. – Ты готов, Бран? Давай!

Сильные руки подняли Селию с носилок и бережно опустили на ее собственную кровать.

– Что произошло? – наконец сумела выговорить Селия, умостившись в подушках.

Правую руку пронзила боль, и те же сильные руки снова бережно, но крепко придержали ее.

– Вот, положи ее сюда. – Бран пристроил раненую руку на подушке.

– Замок поймал тебя, – сказал Рольф, присаживаясь, и край кровати опустился под его тяжестью. – Никто еще прежде не видел ничего подобного. Камни в том месте, куда ты падала, вдруг как будто стали мягкими, и, когда мы добежали туда, ты возлежала на них, словно императрица на шелковой перине.

– А что стало с Хелшем?

Селия попыталась сесть, здоровой рукой отбросив компресс, но Бран легонько толкнул ее на подушки. Селия улыбнулась брату. С тех пор как они виделись в последний раз, лицо Брана заметно исхудало, а над левой бровью появился свежий шрам.

– Хелш… – начал было Рольф, но мама шикнула на него.

– Хелша унес грифон, откуда бы он ни взялся, – сказал Пострелл. Перехватив взгляд королевы, он пожал плечами. – Она все равно узнала бы об этом, ваше величество. Грифон схватил Хелша, взлетел вместе с ним… и исчез.

– Вот как, – пробормотала Селия единственное, что пришло в голову.

Стало быть, Хелш мертв или все равно что мертв. Она снова подняла взгляд на маму и Брана.

– Где вы были? – Из ее глаз брызнули слезы.

Королева присела с другой стороны кровати и обняла Селию.

– Прости, родная моя, что так вышло. Твой отец и Бран были ранены, и я не знала, кому можно доверять. Бран сумел с помощью чар укрыть нас во время нападения, и мы добрались до маленькой хижины, где жил пастух. Этот добрый человек и его жена прятали нас, пока твой отец не оправился от раны. Пострелл отыскал нас как раз тогда, когда мы решили, что рискнем вернуться домой. Убийцы все так же охотились на нас; по пути сюда мы подверглись новому нападению, но, по счастью, люди сержанта Эйвери сумели расправиться с негодяями.

– Труднее всего было убедить отца не объявлять войну Вэрвину, – с кривой усмешкой заметил Бран. – Мы наткнулись на короля Харта и его войско, и отец был уверен, что история с изгнанием Хелша лишь коварная уловка. Не один день ушел на переговоры, прежде чем мы стали доверять друг другу.

– Хелш был бы весьма счастливый видеть большую войну Вэрвина и Слейна, – заметил Лулат, покачав головой. – И Грата тоже. Эта неделя была совсем не праздник урожайный.

– Не могу обещать званый вечер, – сказал, входя в комнату, король Сиянн, – но что скажете насчет праздничного пира?

– Папочка! – Селия протянула руки к отцу.

Король, заметно хромая, подошел к кровати и заключил младшую дочь в объятия.

– Моя Селия-делия, – с нежностью проговорил он. – Спасибо, что сберегла для меня замок, а также своего брата и сестру.

– А как же я? – притворно обиделся Рольф. – По-моему, я очень даже неплохо справлялся со своими королевскими обязанностями!

– А я не знаю, чем считать поступок Селии – подвигом или ребяческой выходкой, – прибавила Лайла, вошедшая в спальню вслед за отцом. – Это ж надо – спрыгнуть с крепостной стены! Неведомо откуда призвать грифона! – стала перечислять она, не в силах скрыть улыбку.

– Вы самая наистойкая среди девочек! – объявил Лулат.

– Нет, – сказала Селия, – я устала.

Все рассмеялись, и Селия покраснела, чувствуя себя глупо, но ни на что другое у нее и впрямь не было сил. Королева выставила всех из спальни, но прежде они по очереди наклонились к Селии и поцеловали ее в щеку – даже Лулат и, к ее вящему смущению, Пострелл. Последними Селию поцеловали отец и мама, а затем ушли, чтобы дать ей поспать.

И тем не менее Селия не осталась совсем одна.

– Мне и вправду тебя очень не хватало, – сонно пробормотала она, обращаясь к замку.

Шторы на окнах плотно сомкнулись, и замок Сиянн окрасил потолок спальни в темные тона ночного неба, на котором искрились мириады блистающих звезд.

Благодарности

Между вспыхнувшей внезапно идеей волшебного замка, которая осеняет тебя как-то поздней ночью, и тем мгновением, когда видишь свою книгу на полке библиотеки или книжного магазина, пролегает долгий путь, в который внесло свою лепту множество людей. Мои близкие и друзья неизменно поддерживают меня в трудах, и я нежно люблю их за это, да и за многое другое. К тому же нам безумно повезло, что в одном квартале с нами живут целых две лучшие в мире няньки. Спасибо, Миранда и Этан, за то, что, пока я писала книгу, вы долгими часами терпеливо играли в Индиану Джонса и «SlideBaby». И пока дети были под присмотром, я вовсю пользовалась благами нашей местной библиотеки с ее замечательными креслами, замечательными книжками и невероятно замечательными сотрудниками!

Хочу поблагодарить также Эми Джеймсон, моего дорогого друга и терпеливого литературного агента, которая не скандалит (хоть я убеждена, что в глубине души очень даже не прочь поскандалить), когда я звоню, чтобы рассказать об идее новой книги… не закончив при этом ту, над которой должна бы вовсю трудиться.

И конечно же, тысяча благодарностей Мелани Секка, громогласно сказавшей «да», после того как столько других редакторов сказали «нет». Эту книгу я с любовью и нежностью посвящаю ей – за то самое «да» и за понимание того, чем является эта книга.