Книга Маленький нью-йоркский ублюдок - М. Дилан Раскин

Вы слышали о законе Мерфи? Если нет — суть в следующем: если что-то плохое может случиться, оно случится. Но со мной этот Мерфи обошелся чересчур несправедливо — могло разве случиться что-то еще более неприятное, чем прошедший день?

Поскольку автомат с напитками на моем этаже испустил дух, а мне нестерпимо хотелось выпить чего-то холодного, я забрался в грозящий гибелью лифт и спустился на первый этаж купить воды. Там тоже стоял автомат, я надеялся, что хоть он исправен. Добравшись до первого этажа, я с облегчением обнаружил, что там никто больше не околачивается. Не хотел я ни с кем столкнуться в таком состоянии, да и облачении. Музыку в баре сделали потише, но народу особо не убавилось. Подойдя еще к одному автоматическому врагу рода человеческого, я бросил в него доллар. Но минералки в нем не оказалось, поэтому я выбрал «Гавайский пунш». Много лет назад нас пичкали этой отравой в лагере. Но теперь мне было все равно. Я бы в тот момент и на собачью мочу согласился, лишь бы была холодная. Но сразу открывать не стал. Вместо этого прижал ледяную банку ко лбу, чтобы снизить температуру, к тому же у меня бзик насчет потребления пищи и напитков в уединении. Я не могу, когда кто-нибудь смотрит, как я наслаждаюсь плодами честного труда. Мне всегда кто-нибудь мешает и все портит. Поэтому я стал ждать, когда придет смертельно опасный лифт. Мне бы быть капельку умнее и подняться по лестнице, но сил, увы на это не было.

Когда двери лифта наконец-то соблаговолили открыться, я ввалился внутрь и прислонился к стенке. И почти уж было взмыл на шестой этаж, как вдруг за мной, захлебываясь смехом, вломилось трое пьяных представителей «сливок» белого общества. Два бугая и одна телка. Было совершенно очевидно, что они только вышли из «Луиса» и порядком интоксицированы. Первый отморозок в кожаных штанах и с серебряными часами, судя по всему, строил из себя мажора. Похоже, этот недоумок не один час провел в ванной, прихорашиваясь перед вечеринкой. Второй выглядел откровенной канализационной крысой. Широкие штаны парашютами, жалкого вида усики и идиотская кепка «Чикаго Уайт Сокс»[6]козырьком назад. Рядом с ними стояла королева гламура. Она была уверена, что сногсшибательна, раз находится в компании двух наглухо бухих крутарей. Отвратительная девица, если хотите знать мое мнение, абсолютно ясно, что достоинства у нее и в помине не было. Если бы оно у нее было, она бы с этим двумя олигофренами рядом не стояла.

Короче, заходят они в лифт, и тут начинается веселуха. Так я и знал. Всегда я оказываюсь в неправильном месте в неправильное время, взять хоть, что весь день с самого начала не задался. В общем, стою я там, погруженный в свои мысли и чувствуя слабость во всем теле, и тут этот мажор открывает пасть. Не переставая при этом давиться смешками.

— Какой тебе этаж, брат? — спрашивает он.

Я ничего не отвечаю, голос-то сел, просто указываю на кнопку. Горит кнопка шестого этажа. Он нажимает кнопку нужного им этажа, затем опять поворачивается ко мне и упирается взглядом в голубой браслет у меня на запястье — тот, что мне дали в «Луисе».

— Что стряслось, брат? — опять спрашивает он.

И они с приятелем прыскают со смеху. Пьяные макаки, обоим хотелось порисоваться перед их гламурной королевой. Ответа опять нет. Ни сил, ни желания отвечать не было, я мечтал лишь поскорей добраться до своей комнаты и чтобы меня оставили в покое. Но он бы так не отстал. Он еще не закончил выделываться перед своей тошнотворной подругой.

— Да кто сейчас «Гавайский пунш» пьет, брат? Тебя что, типа, только что реабилитировали?

Его спутники так и покатились со смеху, и тут меня разбрало. Последнее, чего мне недоставало, так это затеять с кем-нибудь драку. Хотя мое состояние мало годилось для драки, даже для перебранки. Все мышцы находилась в неисправности, но у меня так и чесались руки прибить эту болтливую пьянь. Я ведь к нему не лез, с какой стати он ко мне лезет?

— Послушай, брат, — начинаю я. — Почему бы тебе на минуту, пока я не выйду из лифта, не заткнуть свой рот, договорились? Потом можешь спокойно валить в свою комнату и курить ганжу или что вы там курите, а я хочу просто дойти до своего номера, чтобы выпить «Гавайский пунш», вот и все. Мне не хочется тебя обламывать.

На эту фразу ушла вся энергия, которая еще оставалась в запасе. Я стоял, слегка согнувшись и опершись на стенку лифта. Могу представить, как я выглядел, особенно с этой курткой на плечах. Ладно, сказав, что не хочу ставить его в неудобное положение, я вдруг замечаю, что слабоумная улыбка мигом слетает с лица королевы красоты, и оно принимает совершенно серьезный вид. Должно быть, до нее доперло, что я озверел.

— «Гавайский пунш», ах, это очень мило, — щебечет она мне, быстренько нацепив слащавое выражение лица. Она пытается сгладить ситуацию, делая вид, что мальчики просто дурачатся. Крыса помойная все гогочет, не говоря ни слова, но тут опять на сцену выходит сукин сын в кожаных штанах. Ох уж эти мне синяки.

— Да ты только взгляни на себя, брат, ты ж на чучело похож! — говорит он и принимается ржать еще громче.

Уверен, вы хорошо себе представляете, как мне хотелось вмазать этому уроду промеж глаз. «Слушай, мужик, — говорю я, — я тебя предупредил. Если не успокоишься, я тебе так вставлю, что мало не покажется. Обещаю. Я все еще опирался плечом на стенку».

Тут эта овца на каблуках опять делает попытку нас утихомирить. «Ну, ладно вам, все ведь в порядке. Пожалуйста, сэр». Смотрит на меня, будто это я — бычара, который хочет затеять драку. Ну просто угар. И начинает втискиваться между френдами и мной, поскольку они угрожающе надвигаются, готовясь к драке. Только этого не хватало.

— Ладно, давай разберемся, брат! — выкрикивает мажор без тормозов в кожаных штанах. Его тупорылый дружок в кепке «Уайт Сокс», подлаживаясь под него, тоже переходит в наступление. Безмозглая телка опять пробует их остановить, но они, отталкивая ее, продолжают выкрикивать оскорбления в мой адрес. Готовясь сразиться с ними не на жизнь, а на смерть, я выпрямился и попытался держаться прямо, ни на что не опираясь. И молил, чтобы поскорей открылись двери лифта. Было ощущение, что я в этом лифте уже минут десять, хотя прошло всего секунд тридцать.

— Так, гондоны, я вас предупредил, еще шаг, и здесь сейчас будут трупы, — зарычал я. Так я пытался их припугнуть, но они продолжали делать вид, что все еще хотят приблизиться. Притворялись, что им мешает подружка. Вот тут-то до меня и доперло, что это фуфло, они просто кидают понты, а меня и пальцем тронуть не решатся. Если бы они действительно собирались меня уделать, вмиг бы отпихнули свою подругу.

— А ну отвали, если не хочешь схлопотать по яйцам, — рявкаю я на это чмо в коже.

Но он способен был лишь толкать и пихать свою телку, притворяясь, что не может пройти. Мое лицо побагровело, как свекла, я был уже так раздражен и взбешен, что начал дубасить боковую стенку лифта. Сам не дорубал, что делаю, лучше было бы фигачить по трем их мерзостным рожам. Не понимаю, почему меня тогда так заклинило. Просто стою, долбаю со всей дури в стенку и ору, что порву сейчас этих молокососов на куски и как меня все достали. Кажется, я даже обрушил часть перил, идущих по периметру лифта. Впрочем, они и так еле держались.