Книга Граф-затворник - Элизабет Бикон

Алекс про себя согласился – Электра действительно росла в очень нездоровой атмосфере.

– Но ваша-то дочь выросла не в таких же иллюзиях, – мрачно сказал он, пробираясь по заброшенным и полуразрушенным комнатам, которые окружали презентабельный кокон Электры.

– Антигона не имела такой возможности. В ее юной жизни было слишком много неприглядной реальности.

– Тогда нам всем стоит подумать, как облегчить ее участь, – заявила Персефона.

Тут Алекс чуть не застонал, представляя, сколько бедных родственников и всяких бродяг будет населять его дом к тому времени, когда он наконец обзаведется женой.

– Вы еще не видели мою дочь, – скорбно сообщил хозяин и покачал головой, словно не знал, кто хуже – жена, упрямо цепляющаяся за свои иллюзии, или совершенно реалистичная дочь.

– Да, не видели, но Маркус, похоже, пережил встречу с ней, – пробормотал Алекс, пока они спускались по крутой каменной лестнице и все явственнее слышали жаркий спор, эхом разносившийся по каменному сводчатому подземному коридору.

– Доблестный молодой джентльмен, – согласился мистер Уоррендер.

Алекс подумал, насколько же он, кажется, недооценивал этого ветреного и беззаботного юношу.

В этот момент они услышали неподобающее леди ругательство и торопливый скрежет большого ключа в двери в конце коридора. Видимо, мисс Уоррендер тоже недооценила Маркуса Сиборна. Алекс тут же сделал остальным знак молчать и с удивлением понял: его послушались, и принялся ждать, что же его юный друг предпримет дальше. Он с одобрением увидел: Маркус не бросился наружу очертя голову, а осторожно выглянул за дверь – хотя разъяренная и извивающаяся молоденькая девушка пыталась затолкнуть его назад и пойти первой.

– Они не станут в меня стрелять, дурень! Любой со здравым умом выстрелит в вас, а не в женщину, – яростно спорила она.

– Не обманывайтесь. Для них жизненно важно заставить вас замолчать и удержать меня в своей власти. За шантаж и вымогательство полагается смертная казнь, моя дорогая.

– Я знаю, – хрипловато, с затаенной мучительной ноткой ответила девушка.

Алекс испытал симпатию и сочувствие к Антигоне Уоррендер и решил, что его любимая невеста была права. Не зря она начала кампанию по улучшению жизни своей протеже, даже еще не увидев ее.

– Чтобы кого-то судить, им понадобятся свидетели, – ответил Маркус с особыми нотками в голосе, подозрительно смахивающими на нежность.

– Но когда вы поймаете человека, который за всем этим стоит, разве вам не понадобится наше слово для его наказания? – спросила она, будто готова поступить по чести и не важно, какой ценой.

Алекс изумился. Как же сильно мисс Уоррендер отличалась от своей родительницы! Маркусу еще придется сражаться с сим парадоксом, если он действительно питает нежные чувства к своей необычной смотрительнице.

– Когда мы его поймаем, ничьи слова уже не понадобятся, – мрачно ответил Маркус.

– Уверена, этот человек, кем бы он ни был, многое расскажет, – упорствовала мисс Уоррендер.

– Добрый день, Маркус! – в доказательство ее слов вмешался Алекс.

– Фортин, ты не представляешь, как я рад услышать твой голос! – воскликнул Маркус и выпал в распахнутую дверь, а на нем еще висело несколько стоунов живого веса сражающейся с ним женщины.

– Поверь, Сиборн, я это отлично представляю, – растягивая слова, ответствовал Алекс.

Маркус широко улыбнулся и согласился:

– Да уж, наверняка. Я на своей шкуре испытал: потерять свободу значит почти потерять себя. Хочу выразить глубочайшее восхищение, ты выбрался из той катавасии, оставшись в своем уме, – добавил он и строго взглянул на девушку, которая наконец перестала тянуть его в погреб и сейчас тихонько спряталась у него за спиной.

– Спасибо. Хотя с последним я в состоянии поспорить, – ответил Алекс.

В ту же минуту мимо него пронеслась Персефона и повисла на шее брата.

– Маркус, милый! – довольно проворковала она.

Мисс Уоррендер застыла на месте и как ужаленная отшатнулась от Маркуса.

– Пер-се-фо-на, – чеканно поприветствовал сестру тот, и Алекс предположил, что это их детская манера дразнить и подтрунивать над тяжеловесными именами. – Только попробуй намочить слезами мою рубашку, которая так любовно постирана и починена моей прекрасной хозяйкой.

– Мисс Уоррендер? – уточнила Персефона.

– А вы кто?

– Хоть фамилию теперь знаю, – произнес Маркус, не сводя глаз с девушки.

– Вам лучше было не знать, кто мы, а лгать я не хотела.

– Могу представить. А ваше имя мне знать позволено, или это тоже тайна?

– Меня назвали Антигоной, мистер Сиборн, – вздернув подбородок, ответила девушка.

Алекс испытал невольное восхищение ее воинственной непокорностью.

– Не страшно, – с понимающей ухмылкой ответил Маркус. – Моя сестра Персефона вам сочувствует, правда, дорогая?

– Очень, – откликнулась прелестная мисс Сиборн и с такой энергией кивнула в знак согласия, что ее пламенно-каштановые локоны буквально затанцевали.

Антигона отчаянно хотела бы иметь хоть чуточку ее элегантности. Правда, она уже успела немного расслабиться, узнав, что красавица в объятиях Маркуса на самом деле его сестра.

– Это в большой степени наша вина, – послышался сзади извиняющийся голос мистера Уоррендера. – Имя давала покойная теща. Она нарекла свою внучку в честь героини древнегреческих мифов и считала столь же прекрасным, как имя, которым она наградила свою дочь. Никто из нас не посмел возразить ей и предложить английское имя, – пояснил он.

– Не важно, отец. Мисс Сиборн с братом, кажется, живут в ладу со своими именами, вот и мое не будет больше меня так уж сильно нервировать.

– Уверен, я что-нибудь придумаю, – сообщил ей Маркус, словно уже прикидывал, каким именем мог бы называть ее в будущем.

Но Антигона решительно покачала головой:

– Когда я стану экономкой, мое имя просто выйдет из обихода.

– Ни один вменяемый хозяин вас не наймет, – быстро сказал Маркус.

При виде такой реакции Персефона и Алекс понимающе переглянулись.

– Я идеально умею вести дом, хоть с закрытыми глазами. Любой разумный домовладелец будет счастлив меня нанять.

– Ни одна женщина не будет так рисковать, и сомневаюсь, что хоть кто-то из мужчин станет вас брать на работу без тайных мотивов в сердце.

– Не будьте смешны, я простая старая дева без всяких перспектив, – резко ответила она.

И Маркус поцеловал ее прямо на глазах у ее отца, своей сестры и изумленного графа Калверкоума, а потом заявил:

– Ты отнюдь не проста. И старой девой останешься недолго. Скажи, что выйдешь за меня замуж! Иначе я запрусь с тобой в этой клетушке и не выпущу тебя, пока ты целиком не попадешь под мои чары.